Багровый Руто
Шрифт:
Я ждал, сжимая сферу в руке, но ничего не происходило. Только когда я уже готов был бросить эту затею, шарик вдруг вспыхнул.
— Приветствую, юный господин. Простите, что долго не отвечал, — проскрипела возникшая в воздухе напротив меня сидячая фигура, словно бы сотканная из тьмы и света. — Каковы ваши успехи?
Я протянул пальцы к силуэту алхимика. Проекция? Не похоже. Слишком крупная, слишком далеко от сферы, и к тому же не видно лучей, соединяющих их. Да и пальцы коснулись чего-то проницаемого, но более плотного, чем воздух.
— Старшую из
На грубо изображённом, словно бы мультяшном лице Волха трудно было прочитать какие-либо эмоции, но можно было угадать их в долгом молчании.
— Это… впечатляет, господин призванный, — наконец подал голос старый алхимик.
— «Призванный», — с усмешкой повторил я. — То есть вы в курсе, да? И что посоветуете нам делать дальше, многоуважаемый Волх?
— Хотел предложить вам вернуться в академию, — задумчиво отозвался он. — Но обстоятельства, о которых вы рассказали, всё меняют. Отправляйтесь лучше в поселение лиловых, господин. Только не спешите во дворец: вам нужен дом Цитрины, бабушки одной вашей знакомой из академии. Зная её, думаю, она вникнет в ваше положение и поможет — по крайней мере, с провиантом и снаряжением.
— И как нам её найти?
— Доберитесь до окраины и спросите у местных.
— Нас ведь просто снова сдадут.
— Маловероятно. Лиловые — не медные, у них совсем иной менталитет и ценности. И отношения с лазурными иные. И ещё, господин Руто… Разрешите полюбопытствовать: как именно вы сожгли поместье госпожи Инглы? Ведь не с помощью факелов?
Я промолчал — чем, кажется, себя выдал.
— Не сочтите за занудство, господин, но с огненной магией следует быть очень осторожным. Да, она весьма могущественна; более того, издревле считается наследственным даром нашей семьи. Но и требует жестокой платы: вред, наносимый ей душе и сознанию, непоправим; её обладатель в конце концов превращается в жестокого и безрассудного…
— Да-да, — перебил я. — Мне уже только ленивый не рассказал об этом. Я услышал вас, Волх.
Алхимик крякнул.
— Что же, господин, моё дело — предупредить. Ну, раз у вас всё…
— Постойте, — решился я. — Насчёт этих суеверий про сестёр урагана и их короткий срок…
— Боюсь, это не суеверия, юный господин, а вполне доказанный факт, — вздохнул алхимик. — С другой стороны, ещё не было зарегистрировано ни одного брата урагана… Да и вообще, учитывая вашу природу, возьму на себя смелость предположить, что…
— Понятно, — быстро прервал его я, пока старик не наговорил лишнего — Гринда и так уже щурилась на меня с подозрением. —
— Ах, предсказание, — или мне показалось, или Волх стушевался. — Что ж, господин, не хотелось вам рассказывать вот так — но дело в том, что это скорее удобная возможность, которой мы с вашей матушкой не преминули воспользоваться, чем причина всего. Но разве сейчас подходящий момент для откровенных подробностей, скажите?
— Пожалуй, нет, — с сожалением ответил я, чувствуя на себе уже пристальный взгляд кузины. — Благодарю за советы, уважаемый Волх.
— Обращайтесь, как случится нужда, — быстро произнёс алхимик и исчез.
А до меня только дошло, что напоминала поза его проекции и за каким делом застал его мой вызов.
— Что он имел в виду? — требовательно осведомилась Гринда. — Что значит «призванный» и «учитывая твою природу»? Для каких таких подробностей сейчас неподходящий момент?
— Понятия не имею… Гринда! Она очнулась!
Кузина вздрогнула от моего крика и склонилась над молочной. Та молча смотрела на неё широко открытыми глазами.
— Вот и отлично, — выдохнула Гринда, помогая подруге сесть и отматывая всё ещё прибинтованный к её голове штихлис. — Мы все переживали за тебя, Нонеза. Погоди, Арез вернётся, от счастья будет прыгать. Ты как? Что-нибудь болит?
Нонеза задумалась на мгновение, а затем покачала головой. Нахмурилась.
— Что-то не так, Гринда, — вполголоса сказал я.
— Быть не может, — отозвалась она. — Я её осмотрела, она здорова.
Молочная тем временем решительно поднялась на ноги. Мы кинулись к ней, готовясь подхватить, если вдруг — но она уверенно сделала несколько шагов. Оглядела пригорок и окружившие его заросли. Снова повернулась к нам.
— В чём дело, госпожа? — с нажимом произнёс я. — Расскажите!
Она открыла рот, шевельнула губами, но тут же закрыла и отвела взгляд. Снова шевельнула, словно пытаясь выговорить что-то по слогам — но с губ не слетало ни звука.
— Она не может говорить, — упавшим голосом сообщила Гринда.
— Это можно вылечить? Это ведь лечится, правда?
— Понятия не имею, Руто. Если штихлис не справился…
Я вспомнил слова Йорфа про неизлечимое косоглазие Курвинды. Вот, наверное, где боль. А тут подумаешь — немая. Главное, живая. Язык жестов в помощь…
Нонеза, однако, теперь была занята чем-то и вовсе странным. Водила руками по воздуху, словно отрабатывая магические удары и разворачивая экраны, но при этом ничего из этого не делала. Затем упала на колени и, кажется, зарыдала — её плечи сотрясались, но совершенно беззвучно.
Гринда кинулась к ней.
Вот это уже было совсем плохо. В этом мире, в нашем положении — и совсем без магии?..
Глава 57. Не мой выбор
— Ты не понимаешь, Руто, — выговаривал мне побледневший от потрясения Айр. — А что, если остальные мертвы и госпожа теперь — глава и единственная представительница Молочной Степи?.. Ей нельзя без магии, словно простолюдинке!