Багряный декаданс
Шрифт:
Лишь спустя мгновение до меня дошло, что так оно и есть, я смотрела на хребет некоего существа, которое при жизни было размером с мини-грузовик и имело широкие ребра, которые теперь, на фоне развалин и запустенья, выглядели как изогнутые прутья пустой клетки.
— Невыносимее всего для нас — это лишиться того, что мы считаем своим. Защищать свою собственность — это инстинкт, прописанный в крови. Мы не умеем отпускать, не умеем прощать, не умеем сдаваться. Это все противоречит нашему естеству. Мы мстим, мы наказываем, мы разрушаем, — Инсар замолчал, чтобы пробежаться глазами по той части этого мира, которая была потрепанной, усталой и измученной, знающей, что погибает и что надежды нет, есть лишь медленное мучительное угасание. — Мы не заботимся о других, просто не умеем. Не сожалеем, ведь в сожалениях нет ценности. Не забываем оскорбления, потому что считаем себя выше любого, кто не такой, как мы. Мы убиваем без сомнений и сочувствия. Мы идем напролом и боремся до конца. Мы уверены в своем праве на всё, что только захотим, не важно, женщина это, город или чей-то трон. Мы руководствуемся лишь правилами практичности, личной выгоды и полезности для нас, как для господинов Аттеры.
Мы знаем о себе всё, но порой, всё то, что мы в себе принимаем безусловно и с гордостью приводит к тому, что мы…
— … слишком увлекаетесь? — подсказала я, попытавшись улыбнуться. Получилась грустная надрывная гримаса.
— Да, — неожиданно согласился демон. У меня аж глаза шире распахнулись, я-то ожидала споров и ответных уколов. — Мы не видим черту, и легко переступаем её. Делаем больно. Ломаем… Мира, — он вздохнул, собираясь со словами, кажется, для него этот момент откровенности тоже был чем-то новым, — я хочу сказать, что если мы влюбляемся — то только один раз. Силу этого чувства ты себе не сможешь даже представить, оно тотальное, неутолимое, иступленное. Я знаю, ты не веришь Сатусу. Не веришь никому из нас… Согласен, мы это заслужили. Но если ты не веришь ему, то поверь хотя бы этому: он никого и никогда раньше не любил. Девчонки… да, были. И много. У всех нас они были. Знаешь, целомудрие — это не то, к чему стремятся демоны, в нашем мире взрослеют рано и наслаждаются всеми аспектами жизни. Но любовь… это и для нас нечто редкое и особенное.
Я покусала губы. Его слова смущали и бередили душу.
— Зачем ты мне все это говоришь? И разве, это не я должна тебя утешать? — вымолвила, наконец, я.
— Я не нуждаюсь в утешении, — криво изогнул губы демон. — Иннелия была чудесной девушкой, и виновный в её гибели поплатится за содеянное.
Он сказал это легко и просто, почти что с улыбкой. Но сквозь эту непринужденность я видела кровожадность и желание убивать, долго, мучительно, с наслаждением.
— Ты её не любил, — я начала еще ожесточённее кусать губы. — потому что любил другую?
Инсар загадочно улыбнулся, глаза засияли ярче звезд на небе.
— Почему ты не с ней? Почему у вас не получилось быть вместе?
— Думаю, этот разговор пора заканчивать, — невпопад ответил парень.
Он дернул меня к себе, прижав ладонью мою голову к своей груди… а после нас охватило пламя. Ярко-красное, почти как кровь. Пламя было везде — сверху, снизу, вокруг, образуя что-то вроде непроницаемого купола. Оно гудело, дрожало и трещало, но не жглось. Было тепло, почти жарко, но больше я ничего не почувствовала, а может быть, просто не успела почувствовать. Потому что едва разгоревшись, оно также быстро потухло, исчезли и непроницаемые стены, которое образованные демонской магией.
Прежний пейзаж исчез, а мы с Инсаром оказались стоящими посреди большого густого и цветущего сада.
Наверное, если бы рай существовал, он должен был бы выглядеть именно так.
Распустившиеся цветы источали тонкий, изысканный аромат. Над яркими, переливающимися, словно драгоценные камни, лепестками порхали разноцветные чешуекрылые создания с трепетными, почти прозрачными крыльями, длинными усиками и вытянутыми радужными тельцами. Под ногами стелились фигурные золотые дорожки, разбегающиеся, словно лучи солнца, от центра сада в самые дальние его уголки и теряющиеся где-то в глубинах этого почти тропического оазиса, символизирующего богатство, пышность, пусть даже это была пышность природы, и блаженство.
Каждый бутон, каждый стебель и вьюнок был тщательно подобран и выглядел как часть одного большого и дорогого украшения. Значительности и индивидуальности нежному цветочному скоплению придавали высокие, густые и насыщенно зеленые кустарники, которым были приданы вычурные формы. Но самым большим удивлением оказалось увидеть здесь бело-голубые цветочные арки, которые будто бы перенеслись сюда прямо из сказки.
Пролегающая под одной из таких арок дорожка вела к выходу из сада, туда, где возвышался дом. Из сада он был виден не полностью, но это не мешало рассмотреть некоторые подробности и оценить его величие. Монументальный, старинный, с плетущимися по глухим стенам без окон крупными лианами, безусловно шикарный, выстроенный для кого-то, кто никогда и ни в чем себе не отказывал, но не до конца естественный. Создавалось впечатление, словно я смотрела, но не видела всего. Что-то мешало, какая-то магия расползалась, покрывая собой всё вокруг.
— Добро пожаловать в мое родовое гнездо, — весело оповестил Инсар, выпуская меня из кольца своих рук.
— Ты здесь живешь? — изумленно захлопала я ресницами. Когда я представляла себе родину демонов, то в мыслях мне виделись мрачные темницы и уходящие во тьму лестницы. Мне казалось, что такие, как они, всегда готовые к сражениям, обитали в казематах, скрывая свои страшные тайны в склепах и подземельях, погруженных в вечный мрак. Но чего я точно не ожидала, так это того, что один из них обитает в доме с видом на сад с бабочками.
— Ага, — беззаботно подтвердил Инсар. — О, а вот и Кел!
Я развернулась и увидела, направляющегося к нам со стороны дома высокого молодого мужчину. Он был красив, как и все уже знакомые мне демоны, отчего я задалась вопросом — а есть ли среди них некрасивые? Но эта красота была бледной, отстраненной и будто бы незаконченной. Как если бы художник сел писать картину, но бросил работу, сделав лишь набросок. В нем чего-то не хватало. Возможно, жизни? Если это было так, то Сатус этой жизнью был наполнен буквально до краев. Его красоты было даже слишком много.
— Мой господин, — ровно и безучастно проговорил мужчина, приблизившись к нам и остановившись на расстоянии. Низко поклонившись, он выпрямился, держа взгляд опущенным к ногам Инсара. Это показалось мне странным, потому что создавало ощущение какого-то беспрекословного подчинения, которое не ставилось под сомнение ни тем, кто подчинялся, ни тем, кому подчинялись.
— Кел, познакомься, это Мира, — неожиданно представил меня Инсар. — Мира, это Кел, он заведует моей канцелярией!
— У тебя есть канцелярия? — прыснула со смеху я, чувствуя, что вот-вот свалюсь с ног, то ли от усталости, то ли от переизбытка пережитых впечатлений. Но смех мой быстро погас, стоило только встретиться взглядом с Инсаром. — Приятно познакомиться, — с предельной серьезностью кивнула я мужчине, прилежно складывая ручки за спиной.
Глава 23
Кел ограничился коротким кивком, вежливым и безразличным, опять же, глядя в землю. Он был облачен во все черное, его одежда чем-то напоминала форму студентов боевого факультета Академии, но значительно более строгая, можно сказать, классическая.
— Кел, — деловито начал Инсар. — Свяжись с домом Янгов. Справься об Иннелии.
Он так легко притворялся. Легко играл и… выигрывал.
— Что узнать, мой господин? — спокойно уточнил Кел, ничуть не удивившись просьбе. Хотя что-то мне подсказывало, что на своей службе он перевидал всякое. Уж с Инсаром-то точно.