Баксы для Магистра
Шрифт:
– Миллионов – чего?
– Долларов. Теперь ты представляешь себе этого Кулибина? Хмырь хмырем, а на десять «лимонов» рот разинул. Сюжет я отсниму классный. У меня сегодня первый контакт. Встреча, в смысле. Но только мне твой Оглоедов нужен – для солидности. У кого такие охранники бывают? Только у людей, которые способны без напряга выложить десять миллионов долларов. Выручай, Женька! А иначе хмырь тот не поверит.
Я заглянул Оглоедову в глаза и спросил просто:
– Пойдешь с ним?
– Пойду, – пожал плечами Оглоедов.
Такой человек. Безотказный.
– Но обещай, – попросил я, – что при малейшей опасности… когда даже еще ничего происходить не будет… еще ты только заподозришь что-то неладное… Ты сразу разворачиваешься и уходишь!
– Хорошо, – кивнул Оглоедов.
– И смотри! – погрозил я пальцем Каратаеву. – Если с ним хоть что-то случится…
– Женька! Да как ты можешь! – закатил глаза Миша. – Да ты же меня знаешь!
В том-то и дело, что знаю. Я демонстративно вздохнул.
Оглоедов и Миша Каратаев приехали в назначенное место. Молодежный развлекательный центр. Было слышно, как где-то в недрах здания, здорово смахивающего на бывший заводской цех, грохочет музыка. Стоящие на входе хмурые охранники Мишу и его «телохранителя» внутрь не впустили.
– Куда? – развязно произнес громко чавкающий жевательной резинкой охранник и встал на пути непрошеных гостей.
– Нам надо, – с готовностью сообщил Миша.
– А нам не надо, – ответил охранник.
Но до разбирательства дело не дошло. Потому что из дверей вдруг выскользнул крайне рассеянного вида человечек, в котором Оглоедов моментально распознал Мишиного знакомца, потому что так и только так должен выглядеть настоящий изобретатель: взгляд задумчив и будто обращен в себя, волосы всклокочены, из нагрудного кармана рубашки торчит огрызок карандаша, из кармана брюк – штангенциркуль, и во всем облике угадываются признаки легкого безумия. Человечек вовсе не Мишу шел встречать, а спешил по каким-то своим делам, и он пронесся бы мимо неуловимой кометой, если бы Миша не схватил его за рукав.
Только теперь человечек обнаружил Мишино присутствие, сфокусировал на Каратаеве свой взгляд, признал гостя и произнес скороговоркой:
– Помню – водка – десять миллионов – купить хотите.
– Хочу, – проникновенно сказал Миша.
Он смотрел на собеседника таким честным взглядом, будто упомянутые десять миллионов лежали у Миши в кармане и проблема была только в том, чтобы передать эти деньги талантливому самородку-изобретателю в каком-нибудь укромном месте, где им никто мешать не будет.
– Идемте! – решительно сказал изобретатель и увлек Мишу за собой мимо вмиг потерявшего к Мише интерес охранника.
Добросовестный Оглоедов направился следом.
Внутри действительно обнаружилась шумная дискотека, но изобретатель повел своих спутников вниз по плохо освещенным лестницам, и очень скоро они оказались где-то в подвале, как раз под танцующими тинейджерами. Миша Каратаев нервничал. Этот подвал совсем не казался ему местом, где можно решать судьбу десяти миллионов долларов, пускай даже этих долларов у Миши и не было.
– Послушайте… э-э… уважаемый, – начал было Каратаев, которого как раз посетила мысль о том, что очень даже зря, возможно, он сюда пришел сегодня, но тут изобретатель распахнул неряшливо покрашенную дверь какой-то каморки и сказал:
– Прошу!
Отступать был поздно. Миша шагнул через порог. Верный Оглоедов проследовал за ним.
Здесь была мастерская, где творил гений изобретательского дела. Колбочки-реторточки-верстачки-приборчики. Все то, что стороннему человеку кажется сваленным в чулане хламом, а для владельца всех этих бесполезных на первый взгляд вещиц представляет безусловную ценность.
– Деньги при вас? – спросил изобретатель отрывисто.
Этот простой вопрос поставил Мишу Каратаева в тупик. Десяти миллионов долларов именно сейчас по какой-то нелепой случайности при нем не оказалось, но он не знал, как об этом сказать собеседнику.
– Э-э-э, – протянул Миша.
– Не принесли? – оскорбился водочный создатель.
– Нет, – не стал юлить Миша.
– Да как же так! – еще больше оскорбился изобретатель.
– Нужны гарантии, – брякнул Миша наугад.
– В смысле? – приподнял бровь собеседник.
– Предъявите, так сказать, товар, – нащупывал Миша верную тропку в болоте этого странного разговора.
– Вы что – мне не верите?! – наконец осенило изобретателя, и он приобрел вид такой оскорбленный, будто его только что обвинили во всех смертных грехах сразу.
– Верю! – вкрадчиво сказал Миша. – Верю! Но и вы меня должны понять! Деньги-то немалые! Вы, как умный человек, наверняка это понимаете!
Про умного человека – это он хорошо сказал. Правильно. Изобретатель приосанился и произнес раздумчиво:
– М-да-а-а…
– И ваш, так сказать, товар… пускай и не товар даже, а опытный образец… так его назовем, – продолжал дожимать собеседника Миша, – хотелось бы увидеть и оценить, так сказать, органолептически…
Изобретатель воззрился на Мишу и смотрел, не мигая.
– В действии, так сказать, оценить, – пояснил Каратаев.
– Попробовать, что ли?