Баллада о кулаке (сборник)
Шрифт:
Первым сидел Пути Дамо, Бодхидхарма, Святой-в-одной-сандалии; слава и гордость Шаолиня.
У мумии рядом с ним не хватало руки.
Хуэй-кэ, второй патриарх, по слухам отсекший себе руку в стремлении доказать преданность Учению.
Мы стояли и смотрели друг на друга.
часть пятая
ДОРОГА НА БЭЙЦЗИН
Отвага начинает, сила решает, дух завершает.
Глава
Как обычно, судья не сразу очнулся, с трудом понимая, где он. Но знакомая кровать под балдахином говорила сама за себя, и выездной следователь со вздохом стал выбираться из постели.
Ночь службы в Преисподней закончилась. Начинался день службы в мире Желтой пыли, как выразился бы его друг Лань.
При воспоминании о даосе легкое беспокойство коснулось судьи Бао: чародей-отшельник в очередной раз исчез, никого не предупредив, и если раньше судья при подобном известии лишь пожал бы плечами, то сейчас...
«Поработайте с мое в Преисподней, — нахмурился выездной следователь, — и мигом разучитесь плечами пожимать!»
Уже восемь ночей судья Бао добросовестно исполнял возложенные на него обязанности в аду Фэньду: регулярно обходил местные канцелярии и следил, не появятся ли где злокозненные руки. Поначалу от усердия руки мерещились чуть ли не на каждом стеллаже, и трижды выездной следователь едва не поднял напрасную тревогу. «То-то конфуз бы случился!» — расстроенно думал судья, уже привычно просачиваясь сквозь стены и отвечая на приветствия очередных демонов-канцеляристов.
На вторую ночь судья в самом деле увидел шаловливые конечности — и мигом кликнул ближайшего чиновника. Пропажу свитков предотвратить не удалось, но судья с адским работником — пузатым бесом на тоненьких ножках, заискивающе щерившимся зубастой пастью, — успели записать, какие именно свитки утащили «тигро-драконьи» руки. Вскоре, когда свитки обнаружились на соседней полке, из них были немедленно удалены все изменения, внесенные туда за время отсутствия бумаг.
Судья Бао остался вполне удовлетворен результатом своих обходов, и проклятые руки перестали мерещиться ему за каждой полкой.
Теперь высокоуважаемого сянъигуна узнавали в любой канцелярии. С ним почтительно здоровались даже грозные буланы, в том числе и те, кто был рангом повыше, — судья не раз слышал за спиной шепоток: «Наконец-то! Солнечный чиновник — это вам, господа мои, не цзинь* [Цзинь — мера веса, 0,597 кг.] изюма! Этот порядок наведет! От него не скроешься...»
Разумеется, подобные разговоры льстили самолюбию судьи, но он отнюдь не переоценивал своих заслуг, а потому не почил на розовых лепестках, продолжая методично обходить территорию Фэньду, и через пару дней снова засек зловредные руки.
На этот раз, справедливо решив, что заслужил перерыв, судья Бао позволил себе небольшую пешую прогулку по аду в порядке ознакомления. Первый страх прошел, и на смену ему явилось любопытство, не раз помогавшее судье в работе, но столь же часто доставлявшее немалые неприятности.
И все же Бао решил рискнуть.
Поначалу все шло тихо-мирно, и расхрабрившийся судья не без некоторой дрожи углубился в темный тоннель, ведший в сторону дворца Сэньло. «В случае чего ноги в руки — и мигом окажусь в канцелярии тигроглавого!» — успокаивал себя выездной следователь, то и дело проверяя наличие на поясе спасительной таблички.
Темнота обволокла судью, навалившись со всех сторон, потом, как и в прошлый раз, что-то полыхнуло, высветив слева нишу с корчившимся в ней человеком; прораставшее сквозь него дерево за истекший срок заметно вытянулось, разветвилось, выбросило новые побеги, торчавшие теперь в основном из ушей несчастного, — и судья, невольно передернувшись, поспешил дальше, успев тем не менее отметить, что он на верном пути.
В кроваво-смоляном озере высокоуважаемый сянъигун чуть не увяз и схватился было за табличку, намереваясь вернуться, но тут выяснилось, что табличка обладает еще одним любопытным свойством: едва выездной следователь ощутил под пальцами гладкую слоновую кость, как ноги его двинулись по крови, аки посуху, а на обуви не осталось и следа грязи.
— Это, конечно, неплохо, — вслух пробормотал судья, — но куда теперь идти?
И растерянно посмотрел на развилку тоннеля.
— А куда вам надо? — поинтересовалась плававшая неподалеку отрубленная голова с проломленным теменем.
— Не знаю, — машинально ответил судья.
— Тогда идите направо, — посоветовала голова и нырнула.
Выездной следователь запоздало поблагодарил и последовал совету головы.
Выйдя на дорогу, что змеилась по краю пропасти, он вскоре обнаружил не замеченную ранее лестницу и, недолго думая, принялся спускаться в лязгающую бездну.
Спуск занял чуть ли не целую вечность, выездной следователь старался не смотреть вниз дальше ближайшей скрипучей ступеньки — а потому в первый момент не сразу понял, что всему есть предел, и он стоит на дне пропасти.
Жаркий туман разогнало порывом еще более горячего ветра — и всего в десятке шагов от себя судья увидел подвешенного на дыбе голого человека. Под босыми закопченными пятками страдальца едва тлела небольшая жаровня в виде оскаленной пасти. Впрочем, зрелища пыток перестали волновать судью Бао много лет назад, еще в Академии, и достойный сянъигун спокойно направился к обитателю пропасти.
— Огонь раздуй, — проворчал пытуемый, не оборачиваясь, но явно расслышав шаги следователя.
— Раздуть? — опешил судья.
— Ну да! — раздраженно подтвердил висящий на дыбе и с некоторым усилием повернул голову в сторону судьи. — А, это вы... не имею чести быть знакомым! Вы не могли бы раздуть жаровню?
— Но ведь тогда вам станет еще хуже! — выдавил наконец выездной следователь.
— Разумеется! — согласился грешник. — Ведь я здесь должен мучиться, а не прохлаждаться!
— Но неужели вам не хочется отдохнуть от страданий? — продолжал недоумевать судья Бао.