Баловни судьбы

Блом Карл Арне

Он снова подошел к двери. Черт побери, ну неужели трудно повернуть ручку, войти, присесть на краешек письменного стола, выдать пару остроумных реплик, а когда те поймут, что им следует уйти, сесть на стул напротив Макса и начать: «Слушай, по правде говоря...»

— По правде говоря, — послышался из кабинета голос Макса, — дело зашло довольно далеко.

Тут голоса за дверью слились в какой-то неразборчивый гул.

О ком это они там? Что обсуждают?

Он повернулся, прошел несколько шагов назад и подумал, что со стороны его маневры явно

напоминают нелепый танец на месте. Наконец дверь распахнулась, и он поспешил войти, сделав вид, будто очутился здесь только что.

— Легок на помине, — сказал Макс. — Я как раз собирался с тобой поговорить. Телепатия?

Сусанна улыбнулась, как ему показалось, виновато и примирительно.

— Привет! — сказал он. — Как вчера провели время, хорошо?

— По-моему, ничего. А что, Улла была недовольна?

— Да нет, вроде бы ничего. — Ему вдруг захотелось задержать Сусанну. — Немножко поистратились?

Во взгляде ее мелькнуло удивление.

— Ты так думаешь? Впрочем, может быть.

Словно он пожаловался, что Улла потратила какие-то деньги. Что это вдруг все перестали его понимать?

— Может, хватит о финансах?

— Да, да, — сказала Сусанна, — мы уходим.

Она пропустила Бьёрна вперед и, задержавшись на секунду, неожиданно быстрым движением погладила его по щеке, что, видимо, нужно было понимать так: не доводи дело до ссоры, не вынуждай его говорить чересчур резко.

Макс прикрыл дверь, уселся и показал на стул по другую сторону письменного стола.

— Да, я как раз собирался поговорить с тобой, — начал он. — Знаешь, если Магомет не идет... или... гора не идет... или как там... никак не запомню эту дурацкую фразу.

— Я тоже хотел поговорить с тобой.

— В самом деле? Тем лучше. Тогда шутки в сторону.

Макс улыбнулся, взял со стола нож для разрезания бумаги, подержал его секунду в руке и снова отложил.

— Откровенно говоря, совсем у тебя сейчас не ладится. Ты сам-то как считаешь?

— Да, — согласился он, — в общем, так и есть.

— Что ж, значит, в этом у нас с тобой разногласий нет. Ну, и чем ты все это объясняешь?

— Может быть, тем... — начал он возбужденно, а не так, как Макс, спокойно и уверенно. Макс всегда так уверен. Уверен в себе. Самоуверен. — Может быть, тем, что, по-моему, вы все сейчас как-то отвернулись от меня.

Сейчас. Именно в данный момент. Словно было важно подчеркнуть, что речь идет о чем-то временном, преходящем.

— Гм...

Макс кивнул.

— А тебе не кажется, что ты сам изменился, что с тобой... как бы это лучше сказать... стало трудно находить общий язык?

— А если мне надоело быть сговорчивым? Чертовски надоело играть свою роль?

Макс снова взял нож и стал вертеть его в руках, рассматривая поочередно то с одной, то с другой стороны.

— Такое с каждым может случиться, но, если честно, роль у тебя хорошая.

— Ты так считаешь? Роль доброго дурачка?

— Да нет, не дурачка, Аннерс. Доброго человека. Разве это так плохо?

— Я склоняюсь

к выводу, что плохо.

— Значит, теперь ты хочешь роль получше?

— Мне кажется... — Он поискал нужное слово.

— Да?

— Мне кажется, у человека должна быть возможность, если потребуется, раскрыть все стороны своей натуры, а не только какую-то одну из них.

— Безусловно. Если есть что раскрывать.

— А мне, по-твоему, нечего?

— Я пытаюсь помочь тебе, Аннерс.

— Ну так помоги.

— Пойми, нельзя менять роли, как одежду. У тебя свое место в коллективе, у меня — свое.

Что ж, я чувствую разницу, с горечью подумал он. Уж конечно, по-твоему, дело совсем не в том, у кого в руках власть. Если на то пошло.

— Мы привыкли считать тебя... скажем, добрым. Любому коллективу нужны один или двое таких вот добряков. Не исключено, что их добротой в какой-то мере пользуются и они терпеливо сносят всякие там мелкие укольчики, подшучивания, но зато в известной степени чувствуют себя в безопасности. Ну, а если кто-нибудь из них начнет ерепениться и показывать характер, коллектив неизбежно на это отреагирует. Вообще-то довольно забавно наблюдать взаимоотношения в коллективе.

Ему забавно, неожиданно с ужасом подумал он. Забавно наблюдать комедию со стороны.

— В коллективе возникнет брожение, люди почувствуют себя обманутыми. — Макс потер подбородок. — По-моему, именно обманутыми, если кто-то из них откажется играть ту роль, в которой все привыкли его видеть. И тогда люди, скорее всего, чисто инстинктивно приложат максимум усилий, чтобы принять его в новой роли, но вовсе не обязательно она будет лучше прежней.

— То есть сделают из него козла отпущения? Ты это имеешь в виду?

— Да нет же, послушай...

— Но ты ведь как раз и стараешься доказать, что они имеют на это полное право, разве нет?

— Да нет же, перестань, черт бы тебя побрал. Я пытаюсь объяснить тебе, что не могу запретить людям выражать свое отношение к тому, что ты вдруг стал таким чувствительным, обидчивым, да еще чертовски заносчивым.

— Но ведь это не так, — запротестовал он. — Ты передергиваешь. Вы же не поддержали меня тогда с проигрывателем.

— О проигрывателе речи больше нет.

— Ясно, что нет. Я прекрасно понимаю, речь о том, кто лучше всего сможет заменить вам Януса.

Макс сердито отшвырнул нож для разрезания бумаги, так что тот несколько раз подпрыгнул на крышке стола.

— В таком плане я не буду продолжать разговор.

— Но ведь это правда, — сказал он. — Ребята ополчились против меня, а вам как будто все равно. Палец о палец не ударите, чтобы мне помочь.

— Да, мне действительно прекрасно известно, что у тебя сейчас контроверзы с ребятами. Я чуть было не сказал: закономерные контроверзы, потому что они вызваны твоим поведением в последнее время. И, кстати, если бы не этот конфликт, можно было бы сказать, что у нас установилась спокойная атмосфера. В том смысле, что ребята прекрасно ведут себя.