Бандитская Голгофа
Шрифт:
— Могла. И заключила. Ну так что, едем в оазис на краю света? — с издевкой спросила Лариса.
— Я спрашиваю, как и когда ты заключила сделку? — Аркадий понял, что его встречная хитрость не сработала, и разозлился.
— Я уже сказала когда.
— Не хочешь по-хорошему… Что ж, будет по-плохому.
— Ты попал в плохую историю, парень. Тебе надо из нее выбираться…
— Подумай лучше о себе.
И Лариса поняла, почему его голос обрел зловещую интонацию. В плечо ей через одежду вонзилась иголка — Аркадий выдавил ей под кожу содержимое шприца, и она стала засыпать…
Глава 4
Глубокие, василькового цвета глаза, густые русые волосы в стильной прическе, слегка вздернутый носик, широкие скулы, пухлые и четко выраженные губки, милая, но подернутая лисьим лукавством улыбка… Так Лариса выглядела на фотографии. У Никиты были женщины более совершенной красоты, но ни в кого он из них влюбиться не смог. А на Ларису он глянул и пропал. В ее глазах он увидел ангела, который и выпустил в него стрелу амура. Только сама Лариса оказалась демоном…
— Нет, не видел такую, — покачал головой толстощекий мужик в потрепанной кожанке.
Никита бережно вернул фотографию в карман и направился к следующему таксисту. Кто ищет, тот всегда найдет…
Лариса собиралась ехать к нему в Приморск, но Никита сам вылетел к ней, и она вроде бы отправилась встречать его в аэропорт. Но не встретила. И дома у родителей не появилась. Он ждал ее всю ночь, а утром отправился на вокзал. Если она действительно собралась в аэропорт, то, скорее всего, взяла такси. Хотя были и другие варианты… Может, она и вовсе отправилась в Москву. Никита водил ее за нос, и она решила ответить ему тем же. Пусть он теперь побегает за ней. А она такая, в голове у нее настоящий тараканник, с уникальными в нем экземплярами.
Но Никита не водил ее за нос, не собирался он играть с ней в кошки-мышки. Просто не хотел видеть Ларису, поэтому и не откликнулся на ее зов.
Он ведь любил ее, а она раз за разом предавала его. Он прощал, а она предавала. В конце концов, он просто перестал ее прощать.
У него были деньги, кое-какие связи в мире нужных людей, и он, в принципе, мог бы вытащить Ларису, для этого надо было только очень захотеть, но Никита махнул на нее рукой и уехал из Москвы, как давно этого хотел. Из Москвы, от Ларисы подальше. С глаз долой, из сердца вон…
Но Лариса снова вкралась в его жизнь. Тихонько подала голос, через родителей. Мама сказала, что жалкая она, подавленная, и Никита догадался, почему Лариса произвела на нее такое впечатление. Видимо, из тюрьмы она вышла, а податься некуда, потому что ее угодьями завладел другой, более хитрый хищник. Неудивительно, что ей понадобилась помощь Никиты. Но ведь он же не бюро добрых услуг…
Правда, гордости ему хватило ненадолго. Не выдержала душа влюбленного поэта, и ноги сами понесли его к Ларисе. Он упирался, но…
Нет, он не собирался возвращаться к ней. Если она нуждается в нем, он обязательно ей поможет, но жить с ней не станет. Она ведь такая, что снова предаст. Нет, не будут они вместе. Он знает это, поэтому и не строит иллюзий. Поможет Ларисе, решит ее проблемы и обратно к теплому морю. В холодное одиночество. В котором так неуютно, зато спокойно…
Никита подошел к желтой «Волге» с шашечками, возле которой стоял низкорослый мужик с широченными плечами и, разводя руками, смотрел на спущенное колесо.
— Твою мать!
— Что случилось, браток? — сочувствующе спросил Никита.
Мужик метнул на него сердитый взгляд, но нецензурно нагрубить не решился. Вид у парня хоть и добродушный, но все-таки внушительный. Он ведь ударить может в ответ на оскорбление.
— Вчера колесо пробили! Сегодня вот! — возмущенно показал на спущенное колесо таксист.
— Бывает… Скажи, ты эту девушку не видел?
Мужик скользнул взглядом по фотографии и мотнул головой. Дескать, не видел. Некогда ему вникать в чужие проблемы. Но вот его глаза расширились, взгляд вернулся к снимку.
— Ну видел, конечно! На ней у меня колесо пробили!
— На ней?
— Ну, в смысле, когда я ее вез…
— Куда вез?
— В аэропорт.
— Вчера?
— Вчера… Кто-то колесо мне пробил. Я думал, случайно, а на шиномонтаже сказали, что колесо ножом пробили…
— Значит, до аэропорта ты ее не довез?
— Нет… Похоже, не случайно все это.
— Что не случайно?
— Ну, я же видел, эта «девятка» за нами шла! Я остановился, и она встала. Эта, не знаю, как ее, вышла, и «девятка» к ней подъехала. Она села, и парень какой-то подсел. Он сначала вышел, а потом подсел. Как будто они нарочно колеса мне пробили, чтобы ее подобрать. Я же помню, пацан какой-то мимо проходил, когда эта в машину садилась, он еще нагнулся, будто шнурок завязывал. Как раз возле колеса и нагнулся. Вот падла!.. Как мне этого козла найти? — сжимая кулаки, взвыл таксист.
— Память, смотрю, у тебя хорошая, все видишь, все запоминаешь. Может, и номера «девятки» запомнил?
— Ну, номера я видел… — Мужик зажмурил глаза, обращаясь к своей памяти. И она его не подвела.
Он назвал номер машины — три цифры и две буквы. А вот первую букву он не запомнил, зато назвал регион. Из Подмосковья машина.
— «Девяносто девятая» модель, серебристого цвета… Там еще надпись хулиганская — «Обгонишь — подрежу!» Как хочешь, так и понимай, как подрежет, машиной или ножом… А колесо мне ножом, падла!
— Да, за колесо спросить надо, — думая о своем, кивнул Никита.
Только не станет он предъявлять за колесо, за этот сущий пустяк по сравнению с Ларисой.
Может, она и змея, но Никита ее любил. Более того, больше он не будет думать о ней как об изворотливой и коварной стерве. Во всяком случае, пока не найдет ее. А искать Ларису надо, потому как она, похоже, снова попала в беду. Кто-то «пас» ее здесь, на вокзале, а потом отправился за ней, чтобы перехватить по дороге в аэропорт.