Бандитская Голгофа
Шрифт:
Хотела бы Лариса превратиться сейчас в змею, чтобы никакие ремни не смогли удержать ее. Но, к сожалению, в змею превратилась входящая в помещение Саша.
— Надо быть хорошей девочкой, тогда прилетит волшебник в голубом вертолете. Хочешь увидеть голубой вертолет? — глумливо продолжал Аркаша.
— Хочу.
— Тогда будь хорошей девочкой.
— Буду.
— Хорошие девочки всегда и всем говорят только правду.
— Говорят.
— Когда ты продала акции?
Аркадий и Саша ждали от нее безоговорочной капитуляции, но Лариса не собиралась вывешивать белый флаг.
— Одиннадцатого июля.
Пятьдесят миллионов долларов — это превосходная награда за страдания и мучения, которые выпали на ее долю. Никита где-то рядом, она всем своим истерзанным нутром чувствует это. Никита ищет ее, в своих радужных снах она видела, как он идет по ее следу. Он скоро будет здесь и обязательно ее спасет. Надо лишь немного потерпеть…
— Хочешь остаться без сладкого? — увещевательным голосом спросил Аркаша.
Лариса презрительно усмехнулась, глядя на него. Он разговаривает с ней как с ребенком, но ведь он сам как дите, если поверил в ту чушь, которую сам для себя придумал. Да, она страдает без дозы, но ей хватит силы воли, чтобы противостоять этому дешевому шантажу. Да, ей нужен укол, но лучше она сдохнет от убивающей жажды, чем расстанется со своими деньгами.
— Скажешь, и я сделаю тебе хорошо…
Аркаша поднял шприц и нажал на поршень, выдавливая из иглы спасительную жидкость. Капли впустую падали на пол, и Лариса с жадностью смотрела на них. Даже язык высунула, чтобы подхватить хоть какую-нибудь из них.
— У тебя еще есть время, — потешаясь над ней, усмехнулся Аркаша.
Но Лариса позволила ему выжать из шприца весь раствор.
— Все, «ширки» больше нет, — сказал он.
Она закрыла глаза. Надо взять себя в руки, тогда, может быть, удастся справиться с собой. Главное, помнить, что деньги не должны достаться врагу…
— Что-то мы не то делаем, — с разочарованием и злостью в голосе произнесла Саша.
— Подождем еще денек.
— Я не могу ждать!
— Ну, нам же здесь неплохо.
Лариса открыла глаза и увидела, как Аркаша обнял Сашу за талию, и та в ответ прильнула к нему. Из груди невольно вырвался издевательский смех. Лариса никогда не позволяла себе крутить любовь со своими охранниками, а Саша ведет себя, как дешевая шлюха. Но ведь она всегда такой и была!
Саша догадалась о причине, которая вызвала столь бурную реакцию, щеки ее пошли пятнами, рот исказился в приступе бешенства.
— Ах ты тварь! Ну ничего!..
Она исчезла, но скоро вернулась со склянкой в руке, которую навесила над лицом Ларисы и истерично засмеялась:
— Знаешь, что это такое? Серная кислота!
Лариса в ужасе отклонилась, но склянка с кислотой снова нависла над ней. Саша уже сняла крышку, еще чуть-чуть, и страшные капли с шипением начнут прожигать кожу лица.
Можно остаться без денег и пережить это, но с изуродованным лицом путь только один — в петлю. Никита где-то рядом, он спасет Ларису, но тут же отвернется от нее и переметнется на сторону красавицы Саши. А это шлюха только рада будет совратить его в свою пользу… Нет, лучше остаться без денег, чем без лица.
Саша ни о чем не спрашивала, она молча наклоняла пузырек. И такое злорадство было написано у нее на лице, что трудно усомниться в ее намерениях.
— Двадцать пятого июля! — не выдержала Лариса.
Но Саша уже приняла решение, ее уже никакой правдой невозможно было удержать. И кислота бы пролилась, если бы не вмешался Аркаша. Одной рукой он забрал у Саши склянку, другой — крышку от нее.
— Двадцать пятого июля ты продала пакет акций? — уточнил он.
— Да, продала.
— Где?
— В следственном изоляторе.
— Кому?
Лариса рассказала все без утайки — кому продала, как, на каких условиях. Она видела, как Аркаша включил диктофон, но это ее не остановило. Все равно ведь ничего не утаить.
— А сразу нельзя было сказать? — выключая диктофон, усмехнулся Аркаша.
— Да пошел ты, козел! — взвыла от досады Лариса.
Ну почему ей в этой жизни так не везет? Почему ее окружают одни уроды?
Только Никита нормальный… Но где он? Почему не приходит спасать ее?..
Все предали ее! Никому она больше не нужна!..
Лариса зажмурила глаза и разрыдалась в голос. Саша наверняка наслаждается этим зрелищем, но ведь она заслужила это. Победитель имеет право вытирать ноги о побежденного…
На предплечье вдруг затянулся жгут, и, еще не осознав как следует, что произошло, она стала работать кулачком, подготавливая вену.
Аркаша не заставил себя долго ждать. Он аккуратно ввел иглу в вену, и Лариса вдруг поняла, что это последний укол в ее жизни. Ей, скорее всего, ввели двойную, если не тройную дозу, а это значит, что скоро она умрет. Что ж, ей незачем больше жить. И она должна радоваться, что ей повезло умереть красиво, в эйфории безумного блаженства…
Глава 5
Вино не пьют, им наслаждаются, смакуя каждый глоток. Если это настоящее вино. А в бокале у Саши плескалась какая-то бурда из бутылки за четыре тысячи рублей. Не самое дешевое вино, но дерьмо редкостное. Зато Аркаша закатил глаза, изображая наслаждение. Ну да, он же теперь элита общества, в котором без понтов, как птице без крыльев.
— Похоже, Боб нас кинул, — сказала она, насмешливо глядя на Аркашу.
— С чего ты взяла?
— Этому вину красная цена двести рублей, а он говорит, что за четыре тысячи взял.
— Отличное вино. — Аркаша подозрительно глянул сначала на Сашу, затем на бокал с вином, который держал в руке по всем правилам этикета.
По тем правилам, которые он себе представлял.
— Отличный уксус! — передразнила она. — Поверь, я разбираюсь…
Лицо у Аркаши стало таким же кислым, как вино. Он так усердно изображал из себя знатока и ценителя, а она грубо его обломала. Причем сделала это с удовольствием.
Теперь Саша понимала, почему Аркадий так долго ее к себе не подпускал. Цену он себе набивал, дразнил ее, играя на чувствах и эмоциях. И ведь сумел поднять свою невысокую цену до потолка… Только вот этот потолок упал на землю вместе с ним. Не хотела она больше с ним спать. Хватит, наелась.