Банк хранящий смерть
Шрифт:
— Доброе утро, милорд, — сказал Паркер. — Рад вас видеть.
— Надеюсь, миссис Паркер пребывает в добром здравии. Полагаю, вы вздохнули с облегчением, когда с вас сняли обязанность ухаживать за мисс Харрисон.
Пауэрскорт улыбнулся. Из рассказов леди Люси он заключил, что мисс Харрисон была нелегким гостем, поскольку пребывала где-то между небесами и адом.
— Мисс Харрисон уехала на итальянские озера, сэр. Мейбл была рада, что она отправляется в путешествие. Представляете, она как-то заговорила с женой так, словно та ангел. — Старик печально покачал головой. — Конечно, в молодости Мейбл и впрямь отличалась ангельской наружностью, но надо совсем из ума выжить, чтобы сказать о ней такое сейчас.
— Мистер Паркер, — Пауэрскорт торопился перейти к делу, — не могли бы вы одолжить мне ключи
— До острова, милорд? Я вот что вспомнил. Не знаю, говорил ли я вам об этом в прошлый раз. Иногда старый мистер Харрисон один плавал туда на лодке. Он был отличным гребцом, знаете ли, и добирался туда за десять минут. А иногда просто кружил вокруг.
Паркер исчез за дверью и вернулся с огромной связкой ключей.
— Ключи от храмов все помечены, милорд. А лодку вы найдете на берегу у храма Флоры.
Старый конюх долго смотрел вслед гостю. На глади озера играли солнечные лучи. «Этот лорд Пауэрскорт, — отметил он про себя, возвращаясь в дом, чтобы сообщить Мейбл последние новости, — не из тех, кто легко сдается».
Пауэрскорт не спеша бродил вдоль озера. Где-то здесь, возможно, хранится ключ к разгадке ужасных событий, обрушившихся на дом Харрисонов. По этим тропам проезжал на своем пони старый мистер Харрисон, сопровождаемый верным Паркером. У этих храмов он останавливался, доставал походный стол и думал, пытался разгадать тайну, над которой ныне ломал голову Пауэрскорт. В этих храмах старик, возможно, писал письма своим осведомителям в Германии, а затем посылал Паркера отправить их, чтобы не возвращаться с ними в большой дом. И там же в храмах он читал полученные ответы, а потом возвращался в Блэкуотер и после ужина заводил с сестрой разговор о заговорах и тайных обществах. Старый мистер Харрисон обнаружил связь между событиями в Германии, возможно в Берлине, и трагической гибелью одного из членов его семьи, которая ослабила позиции его банка.
Пауэрскорт вошел под гулкие своды Пантеона. Статуи словно дразнили его. Мы-то знаем, что мы — боги, казалось, говорили они. А ты — всего-навсего смертный, обреченный до скончания лет странствовать во мраке невежества. Буфеты и скамейки у окон в коттедже не хранили никаких тайн. Солнце заливало храм Аполлона, и свинцовая статуя античного героя блестела в его лучах. Пауэрскорт еще раз постучал по металлической статуе — точно так же он стучал и по другим статуям — мраморным, но так и не услышал ни разу глухого звука, который бы указал, что внутри скрывается тайник. Казалось, само озеро смеется над ним и с высоты своей вековой мудрости потешается над его невежеством.
Возле храма Флоры, статуи которого также отказались выдать свои секреты, Пауэрскорт обнаружил лодочный сарай. Когда-то давно в Кембридже Пауэрскорт увлекался греблей и еще помнил азарт гонки и радостное ликование, когда нос твоей лодки ударяет о корпус той, что впереди. Но сейчас за его лодкой гнались только легкие волны. Он привязал лодку к дереву, росшему у воды, и отправился обследовать остров.
Это был очень маленький остров, всего семьдесят ярдов в длину и пятьдесят в ширину. Вдоль берегов росли деревья, скрывавшие от посторонних глаз небольшую поляну. Внезапно Пауэрскорту послышался голос сивиллы из шестой книги «Энеиды»:
В чаще таится ветвь, Из золота вся, и листья на ней золотые. Скрыт златокудрый побег, посвященный дольней Юноне, В сумраке рощи густой, в тени лощины глубокой. Но не проникнет никто в потаенные недра земные, Прежде, чем с дерева он не сорвет заветную ветку… [16]«Золотая ветвь и золотая листва — в самый раз для семьи банкиров», — подумал Пауэрскорт и огляделся в надежде увидеть темные деревья с золотой листвой. Он и впрямь обнаружил темное дерево, но оно было старым и сухим и оказалось полым внутри. Пауэрскорт на удачу просунул руку в дупло. Сверху лежали листья и комья земли, а под ними — что-то твердое. Он смел перегной и обнаружил, что дупло перегорожено доской, наподобие плохо пригнанной дверцы. Пауэрскорт попробовал сдвинуть ее, но она не поддалась. Тогда он попытался поддеть ее самым большим ключом на связке Паркера — внушительным орудием более двух футов длиной. Раздался треск, потом скрежет, и дверца открылась. Пауэрскорт заглянул внутрь. Верх небольшой камеры был закрыт полотенцами. Их было почти полдюжины. Он представил, как экономка в Блэкуотере, недосчитавшись пропажи, роется в кладовой, сверяется по книге и жалуется всем, кто соглашается ее слушать, на постоянную пропажу полотенец.
16
Перевод С. Ошерова, под ред. Ф. Петровского.
Под полотенцами лежал небольшой черный металлический ящик для документов, запертый на большой замок. Он извлек ящик из тайника и увидел на боку надпись — «К. Ф. Харрисон».
Пауэрскорт посмотрел сквозь деревья. Уж не следят ли за ним? Кажется, нет, но все равно у него было чувство, что невидимые глаза преследуют его во время прогулки вдоль озера. Возможно, это были статуи.
Пауэрскорт осмотрел замок. Интересно, не подойдет ли к нему какой-нибудь из ключей на связке? Он подумал о Паркере. Не знал ли тот о тайнике на острове? Неужели он не замечал, что хозяин время от времени оставляет что-то в сейфе или забирает из него? Можно ли доверять мистеру Паркеру или он еще одна фигура в лабиринте, каким представлялся ему Блэкуотер?
Пауэрскорт сел на траву и стал перебирать ключи. На связке их было не меньше пятидесяти. Над озером пролетел баклан, громко скликая своих товарищей. Вдалеке раздавался визг пилы — лесники Блэкуотера пилили гнилое дерево. А что, если старый мистер Харрисон хранил этот ключ отдельно, на своей собственной связке, откуда его удалили перед последним ужасным плаванием обезглавленного банкира вниз по Темзе к Лондонскому мосту? Наконец Пауэрскорт нашел то, что искал. Чтобы повернуть ключ, понадобились усилия: видимо, замок заржавел за время пребывания в дупле. Внутри на дне коробки Пауэрскорт обнаружил небольшую стопку бумаг. Часть из них отсырела, и чернила выцвели прежде срока. Бумаги пахли плесенью, словно они испортились.
Он вынул четыре письма. Все они были написаны по-немецки. Там лежали еще две пожелтевшие от времени вырезки из газеты. Обе статьи были посвящены падению Банка Барингов, которое произошло семь лет назад. Старик сделал в них пометки красным карандашом — обвел одни абзацы и подчеркнул другие. Возможно, Харрисоны также принимали участие в спасательных мероприятиях, подумал Пауэрскорт.
Вернуть ли ему письма назад в коробку? Или лучше взять их с собой? Следует ли ему в этом случае предупредить мистера Паркера, что он увозит находку со всем ее содержимым в Лондон? Пауэрскорт посмотрел на ключ, так удобно расположившийся на связке. Казалось, он висит здесь уже долгие годы. Пауэрскорт вновь представил себе Самуэля Паркера, как тот сидит на берегу и глядит на озеро. Он перевел взгляд на классический портал Пантеона, статуи которого охраняли свои античные тайны. Что, если Самуэль Паркер в тайном сговоре с Чарлзом Харрисоном и докладывает тому о каждом его шаге и слове? Нет, вряд ли. А что, если Паркер и Джонс находятся в сговоре? Он попробовал представить себе, как они вместе молятся на каменном полу и там же возле раковин и золотого креста осушают бутылки с виски и обсуждают планы убийства и поджога. Нет, невероятно.
Что бы он ни решил, ему следует торопиться. Пауэрскорту казалось, что он провел на острове не больше десяти минут. Это отсутствие легко объяснить. Но задержись он, и придумать объяснение будет уже труднее. Он вынул письма и газетные вырезки из коробки, аккуратно сложил их и сунул в карман. «Господи, дай мне невредимым доплыть до берега», — вознес он немую молитву. Если бумаги размокнут, то прочитать их будет уже невозможно. Он закрыл коробку и положил ее назад в дупло, накрыл полотенцами и приладил сверху доску. Потом собрал под деревом опавшие листья и мох и навалил их сверху. Затем поднял с земли ветку и подмел все вокруг, стараясь скрыть следы своего присутствия.