Банковское дело: конспект лекций

Шевчук Денис Александрович

Возросший спрос на услуги по созданию «безналоговых» компаний и модернизация офшорного законодательства ряда государств налоговой гавани (taxhaven) привели к созданию концепции Компании международного бизнеса (InternationalBusinessCompany). Первоначально, основу такой концепции заложил Закон Британских Вирджинских Островов о компаниях международного бизнеса, вступивший в силу в 1984 г. (BritishVirginIslandsInternationalBusinessCompaniesAct, 1984). В дальнейшем концепция Компании международного бизнеса получила широкое распространение в законодательных актах большинства офшорных центров Карибского региона, Азии и Тихоокеанского бассейна. Следует отметить, что та же самая концепция Компании международного бизнеса легла и в основу Федерального Закона РФ о Центре Международного Бизнеса «Ингушетия», принятого

Государственной Думой России в декабре 1995 г.

Компании международного бизнеса обладают гибкостью и удобством в управлении, имеют гарантированное освобождение от налогов и не обязаны предоставлять финансовые отчеты о своей деятельности. К другим положительным чертам законодательных актов о Компаниях международного бизнеса можно отнести быстрые сроки регистрации, незначительные расходы по ее учреждению и последующему содержанию. Более того, законодательными актами предусматривается практически полная конфиденциальность в отношении имен владельцев и директоров, поскольку такие сведения не только не включаются в Регистр Компаний, но и вообще могут не сообщаться регистрирующему органу. Таким образом, компании международного бизнеса – идеальный механизм, которым можно дополнить большинство создаваемых трастовых структур.

Рассматривая подобные компании, как нерезидентные, государственные органы стран налоговой гавани в последующем не интересуются ни деятельностью таких компаний, ни их финансовым состоянием. Исключение составляют только финансовые, банковские, страховые компании и компании доверительных управляющих.

Совершенно очевидно, что такая изначальная конфиденциальность в отношении каких-либо сведений о компании международного бизнеса привлекает не только лиц, желающих снизить свой совокупный размер налогообложения, но и лиц, занимающихся финансовым мошенничеством или осуществляющих незаконную деятельность.

И если на этапе регистрации действительно практически невозможно определить кто будет вести честный бизнес, тем более, что принцип «презумпции невиновности» закреплен в законодательных системах практически всех цивилизованных стран, то в последующем такая задача легко может быть возложена на банки и другие финансовые институты, осуществляющие расчеты по поручениям своих клиентов. Результат – повсеместное ужесточение государственного контроля за банковскими операциями. Руководствуясь правилом «знай своего клиента» и напуганные не столько размахом операций по отмыванию «грязных денег», сколько суровыми государственными карами за содействие в проведении подобных операций, банковские институты разных стран все чаще стали требовать при открытии банковского счета офшорной компании подробную информацию об всех владельцах и директорах фирмы, характере операций, размерах и источниках средств клиентов.

Если учесть, что основу банковской системы многих государств налоговой гавани составляют филиалы крупных международных банков, особенно английских, то можно сделать вывод, что многие бывшие или нынешние колониальные офшорные зоны по-прежнему контролируются Банком Англии (BankofEngland), который имеет возможность получать информацию о финансовых операциях юридических лиц, проводимых через подконтрольные банковские структуры.

Подобные действия контролирующих органов разных стран демонстрируют все чаще тенденцию, когда меры, принимаемые для предотвращения незаконной деятельности, в том же объеме применяются и к совершенно законным банковским переводами. И первенство в этом вопросе, несомненно, принадлежит США, где принятый еще в 1970 году Конгрессом Закон о банковской тайне (TheBankSecrecyAct, 1970) требует предоставление государственным органам Соединенных Штатов достаточно подробной информации об операциях по переводу наличных денежных средств в сумме превышающей US$ 10 000, как внутри США, так и за их пределами. Последовавшие за этим актом Закон о борьбе со злоупотреблениями наркотиками (U.S.Anti-DrugAbuseAct, 1986) и наиболее известный Закон о контроле за «отмыванием денег» (U.S.MoneyLaunderingControlAct, 1986) лишь ужесточили требования по предоставлению такой отчетности и расширили возможности контролирующих органов и специальных служб. При этом американская налоговая служба (InternalRevenueService-IRS), имеющая свободный доступ к подобной банковской информации, может использовать ее в своих целях. Например, предать ее органам власти другой страны – при обстоятельствах, которые не связаны ни с уголовным, ни с каким либо другим расследованием – либо в соответствии с двусторонним налоговым соглашением (если статья об обмене информации предусматривает передачу подобных сведений),

либо в соответствии с двустороннем договором об обмене информацией. Особо стоит отметить, что законодательства большинства промышленно развитых стран, и в первую очередь США, рассматривают уклонение от уплаты налогов как уголовное преступление, также как и неисполнение требований, налагаемых уже упомянутым Законом Соединенных Штатов о банковской тайне, влечет за собой уголовную ответственность.

Учитывая, что подавляющее большинство операций в американских долларах совершаются через счета в американских банках, контроль за банковскими счетами дает возможность предъявить обвинения не только наркодельцам, но и всем тем, кто так или иначе пытается снизить свои налоговые потери или сохранить свои сбережения, при этом оставаясь в тени.

По словам одного известного нью-йоркского адвоката сфера деятельности Закона о контроле за «отмыванием денег» охватывает финансовые операции, осуществляемые иностранными гражданами в любой стране мира, если хотя бы самая незначительная часть денежных переводов проходит через территорию США.

В борьбе за предотвращение «отмывания денег» правительство США оказывает определенное давление на страны с более либеральной налоговой системой и привлекательной инвестиционной политикой, в том числе и на офшорные юрисдикции. Так под нажимом США финансовые власти Швейцарии обязали все швейцарские банки вести строгий учет сведений обо всех лицах, связанных с офшорными компаниями или трастами, не только в отношении директоров, учредителей, доверенных управляющих, но и, что самое главное, в отношении бенефициаров, т. е. владельцев собственности или тех лиц, кто прямо или косвенно вкладывает свои капиталы в траст или компанию. На банки возложена задача выяснить происхождение получаемых средств и их источники. Такое положение было установлено в 1992 году специальной директивой Федеральной комиссии по банковской деятельности Швейцарии (SwissFederalBankingCommission) и нашло отражение в новом Кодексе норм профессиональной деятельности (CodeofConductoftheBankers’Association), одобренном Ассоциацией швейцарских банкиров (SwissBankersAssociation).

Однако, следует заметить, что подобная информация не может быть раскрыта швейцарскими банками третьей стороне иначе, как по решению швейцарского суда, если последнему будут представлены неопровержимые доказательства, что держатель счета или лица причастные к данному счету замешаны в уголовном преступлении. И хотя принятие подобных решений сопровождалось бурными дебатами в парламенте страны и предложениями о более жесткой политике и обмене информацией с другими странами, в Швейцарии возобладал скорее компромиссный и более взвешенный подход, вызванный боязнью потерять привлекательный статус одного из самых крупных мировых финансовых центров. Тем более что при бесконтрольной передачи информации государственные органы других стран смогут получать сведения и о своих гражданах, так или иначе уклоняющихся от уплаты налогов.

Точку зрения большинства швейцарских банкиров на этот предмет отражают слова управляющего одним из частных женевских банков: «Уклонение от уплаты налогов не рассматривается как уголовное преступление в Швейцарии. И хотя некоторые люди считают, что налогообложение сродни легализованному рэкету, мы не должны заходить так далеко. Мы полагаем, что это личное дело каждого конкретного налогоплательщика и его совести. Мы просто – не полицейские и не судьи, и считаем, что это не входит в нашу обязанность выносить какое-либо моральное или этическое суждение на этот счет».

Вслед за Швейцарией многие финансовые центры также потребовали, чтобы местные банки располагали подробной информацией о своих клиентах. Однако, действующее законодательство большинства офшорных юрисдикций, основанное на хорошо проработанных законах об охране банковской тайны, длительная практика судебных прецедентов и отсутствие двусторонних соглашений об обмене информации с другими странами, являются существенным препятствием бесконтрольной передаче информации, составляющей банковскую тайну. Такая система позволяет открыть завесу банковской тайны только в исключительных случаях при наличии убедительных доказательств преступной деятельности и только по решению местного суда, который при рассмотрении того или иного дела будет руководствоваться исключительно правилами lexfori (законами места расположения суда – лат.). Это хотя и усложняет проведение следственных действий и процедуру предъявления обвинения, зато позволяет отделить «грязные деньги» от капиталов, полученных за счет уменьшения налоговых потерь. Более того, уклонение от уплаты налогов не рассматривается правительствами офшорных государств как уголовное преступление.