Баопу-цзы
Шрифт:
Ведь если чрезмерно много есть, то получается излишнее скопление [649] , а если пить слишком много, то появляются мокрота и несварение желудка.
Не надо слишком утруждаться и слишком много пребывать в праздности, не надо вставать поздно и не надо изнурять себя до того, чтобы пот лился ручьями. Не надо слишком много спать и не надо мчаться на колесницах и галопом скакать на конях. Не надо утомлять зрение, вглядываться в дальние дали и не надо слишком объедаться, ибо от этого родится холод. Не надо пить вино, ибо от этого обязательно будут ветры, не надо без числа совершать омовения, не надо расширять сферу деятельности воли и пределы распространения желаний, не надо изыскивать способы создания хитроумных и изощренных вещей.
649
Из
Не следует слишком греться зимой и слишком охлаждаться летом, не следует лежать под открытым небом звездными ночами, не следует во сне обнажать плечи; и если выполнять все это, то ни мороз, ни жара, ни ветер, ни туман — ничто не нанесет вреда. Пять вкусов входят в рот, но не следует увлекаться излишне только каким-то одним из них, ибо избыток кислого вредит селезенке, избыток соленого вредит сердцу, избыток сладкого вредит почкам. Это естественный принцип пяти первоэлементов [650] .
650
Высказанная здесь теория соответствует учению о взаимопорождении и взаимопреодолении пяти первоэлементов. Последние, выступая в качестве универсальных классификационных схем, соответствуют определенным вкусам и внутренним органам: дерево — печень — кислое, огонь — сердце — горькое, земля — селезенка — сладкое, металл — легкие — острое, вода — почки — соленое. При этом, согласно порядку преодоления (сян хэ), вода преодолевает огонь, земля преодолевает воду, дерево преодолевает землю, металл преодолевает дерево, огонь преодолевает металл. Соответственно, возникают оппозиции: вода — огонь (соленое — горькое, почки — сердце), земля — вода (сладкое — соленое, селезенка — почки), дерево — земля (кислое — сладкое, печень — селезенка), металл — дерево (острое — кислое, легкие — печень), огонь — металл (горькое — острое, сердце — легкие); каждому органу вредит вкус, соответствующий антагонистическому первоэлементу данного органа. Порядок перечисления первоэлементов у Гэ Хуна (в их соотношении с органами) таков: селезенка (земля), легкие (металл), печень (дерево), сердце (огонь), почки (вода). Это так называемый космологический порядок (впервые дан в главе «Великий план», «Хун фань», конфуцианского классического текста «Канон истории», «Шу цзин»), но в обратной последовательности (прямая: вода, огонь, дерево, металл, земля).
Если говорить о вредном, то следует неизменно сознавать, в чем оно заключается: когда вредное воздействие длится долго, то жизнь сокращается. Именно поэтому хорошо умеющие держаться за жизнь [651] определяют время между отходом ко сну и пробуждением как четыре двухчасья [652] , их деятельность и покой основываются на постоянстве и порядке предельной гармонии, их кости и сочленения пребывают в добром согласии. Владея способом взгляда вниз и вверх, они преграждают дорогу болезням и входы для всего дурного. Владея искусством вдоха и выдоха, они распространяют процветание и защищенность. Владея способом сдерживания излияния семени, они достигают гармонии в регулировании пневмы.
651
Реминисценция на «Дао-дэ цзин» (50): «Поэтому я слышал, что хорошо умеющие держаться за жизнь (шэ шэн — см. также коммент. 4 к данной главе. — Е. Т.) на суше не встретят носорога, не встретят тигра; в войсках они могут не опасаться оружия: носорогу некуда вонзить свой рог, тигру некуда вцепиться когтями, оружию некуда вонзить свой клинок».
652
Дословно: «Для того, чтобы ложиться спать и вставать, есть четыре двухчасья для определения раннего и позднего», то есть предписывается восьмичасовой сон.
Сдерживанием гнева восполняется пневма инь, подавлением радости пестуется пневма ян. Также нужно сначала принимать растительные снадобья, чтобы избавиться от недостатков и изъянов, а затем принимать золотой раствор и перегнанную киноварь, чтобы утвердиться в безграничном долголетии. Этим и исчерпывается принцип продления жизни. Если человек хочет претворять в жизнь свои чаяния и исполнить свои заветные стремления, которые сам называет достижением знания и постижением предопределенности, то он должен не привязываться к крайностям, а положить предел своим чувствам и изо всех сил стараться достичь цели. Для тех же, кто не хочет работать во имя продления жизни, сказанные здесь слова не более чем шум ветра в ушах или вспышка молнии перед глазами, да и этих сравнений недостаточно, чтобы передать их отношение к изложенному.
Хотя тело иссыхает в житейском коловращении, а пневма исчерпывается в роскоши тонких шелков, они услаждают свое сердце всем этим, и как же можно поведать таким людям дела, связанные с пестованием жизни? Они ни о чем не задумываются и ничего из упомянутого не берут — это и называется бесовским заблуждением. Надеяться, что они уверуют в этот путь, — все равно что выставлять светлое зеркало перед бельмами слепца или струнами и бамбуком музыкальных инструментов очаровывать глухого».
Глава 14
Усердные поиски
Баопу-цзы сказал: «Сказано: «Великая благая сила Неба и Земли есть жизнь. Порождение жизни — это выражение любви ко всем существам и вещам» [653] . Вот что последователи даосизма считают наивысшей тайной, и вот что они чтут превыше всего. И поэтому нет для даосов ничего важнее способов продления жизни. Лишь скрепив союз кровью жертвенного животного, они передавали эти тайны, и если они передавали их неподходящему человеку, то совершали преступление перед лицом Неба. Учители прошлого не смели легкомысленно передавать тайные способы кому попало, они требовали, чтобы люди усердно искали этих наставлений, и только после многих искусов они отбирали наиболее способных и энергичных и обучали их. Нужно ли говорить, что они и не смотрели на тех, кто не любил эти тайны и не искал их или искал, не отдаваясь этим поискам всем своим сердцем; разве можно предположить, чтобы даосы купились на посулы таких людей и дали им наставление?
653
Здесь объединены цитаты из двух памятников: первая фраза — цитата из комментирующего трактата к «Канону Перемен», «Сицы чжуань» (ч. 2), вторая — из летописи «Цзо чжуань» (25-й год Чжао-гуна).
Если полученная человеком судьба не предполагает возможности стать бессмертным, то пусть даже он каждый день своими глазами видит прямо в миру толпы бессмертных, он или сочтет их странными и необычными людьми, или решит, что они образуют особый тип живых существ Поднебесной, или вообразит, что это демонические бесовские наваждения, или заявит, что они просто некое странное исключение из естественного порядка вещей. Так разве можно представить себе, что такой человек захочет заниматься практикой, чтобы достичь того же состояния, что и бессмертные? Даже если сами Чисун и Ванцяо станут объяснять им этот путь, они сочтут их речи ложным обольщением поганой нечисти.
Однако бывают и достойные верящие и понимающие люди, которые, несмотря на усердные и неустанные изнурительные поиски, так и не смогли найти мудрого учителя. Это вполне естественно, ибо люди, постигшие высшие методы, необходимые для обретения истинного Дао-Пути, исключительно редки, а поэтому их можно искать до конца своих дней, но так и не найти. Знающих высшие методы чрезвычайно мало, и они всегда полностью порывают все связи с миром. Ищущие учителя не усердно и не преданные этому делу всем сердцем никогда не найдут его, даже если они и наделены судьбой бессмертного, а встреча с учителем и получение наставлений от него совершенно необходимы для достижения цели. Короче говоря, бывали люди, которые усердно искали учителя, но не находили его, но никогда не было никого, кто не искал бы учителя, но обретал его.
Среди мирских людей встречаются такие, которые ради денег занимаются обманом и шарлатанством, присваивая себе звание мужа Дао-Пути. И имя таким людям легион. Я не хочу утверждать, что они вообще ничего не знают. Обычно они имеют грубое представление о предмете, знают, так сказать, где рога у быка, но все они торгуют своей фальшивой славой и используют ее, чтобы скрыть лживость своих учений и приукрасить свое вранье. А люди, любящие дела даосов, но не умеющие отличить истинное от поддельного, толпами стекаются к ним и испрашивают их наставлений. Эти горе-учители обманывают своих учеников, держа их на привязи, и отнюдь не советуют им идти искать более выдающихся и незаурядных мужей, заявляя, что все великое Дао-Путь целиком и полностью исчерпывается их наставлениями. И об этом можно только вздохнуть и пожалеть, ибо и среди достойных и целеустремленных людей немало таких, кто совершает подобные ошибки.
Если такие проходимцы узнают, что некто разбирается в том, как размельчать пять видов слюды, или искусен в применении восьми летучих минералов, или может изготовить девятикратно перегнанную киноварь, или может выплавлять желтое золото и белое серебро, или способен растворить агат и нефрит, или знает способ, как трансформировать красный нефрит, или умеет в духовной печи сгустить алхимические иней и снег, или одарен способностью собрать одухотворенные грибы-чжи на горе Суншань, то они сразу же начинают изо всех сил поносить таких людей и, клевеща на них, говорят: «Только Чисун и Ванцяо знали такие способы, а если в наше время кто-нибудь заявляет, что знает их, то он нагло врет и говорит пустое». А недалекие ученики не понимают лживости и злонамеренности подобных утверждений и поступают в соответствии с ними, отбрасывая даже самую мысль о возможности поиска другого учителя. О! Сколь же печально все это. Увы, остается только скорбеть о таких напастях!