Бархатная песня

Деверо Джуд

Аликс пришлось ждать целую неделю, прежде чем она получила позволение спеть. Но неужели она тоже станет дрожать и трястись от страха, как другие?

«Вспомни о Рейне, — приказала она себе. — Думай о семье Монтгомери».

Она глубоко вздохнула, встала, мысленно вознеся молитву, и громко сказала, обращаясь к певцу:

— Послушайте! Вы нас всех утопили в слезах. А нам нужен смех.

Кто-то предупреждающим жестом коснулся ее руки, но Аликс смотрела прямо в глаза королю Генриху.

— С вашего позволения, ваше величество. — Она присела в поклоне, и король сделал небрежный жест

рукой.

У Аликс сердце ушло в пятки. Ах, если бы ей удалось заставить музыкантов действовать с ней заодно.

— Вы умеете играть на арфокорде? — спросила она у музыканта, бросившего на нее враждебный взгляд.

— Подожди, когда придет твоя очередь, — прошипел он в ответ.

— Я больше теряю, чем ты, но вместе мы могли бы сотворить нечто волшебное, — возразила она и склонила набок голову. — Или у тебя не хватает способностей?

Подумав, человек подошел к арфокорду.

И словно это были мальчишки из мортоновского церковного хора, она стала распоряжаться ими, раздавая инструменты, которых в комнате было полно.

Все музыканты уже сидели или стояли, она летала вокруг и задавала тон и темп. Когда они уже проиграли половину пьесы, она запела и сразу же завоевала сердца двух исполнителей. Улыбаясь, они подхватили мелодию и вели ее до конца.

Аликс казалось, что она поет уже очень долго, и она встрепенулась, когда музыкант с арфокордом неожиданно стал ей подпевать. Арфист тоже уловил мелодию и блеснул своим талантом, касаясь божественных струн.

Аликс выбрала старинную арию, надеясь, что ее все знают, но музыканты не сразу распознали ее в обработке. Тот, которому она дала тамбурин, перешел к барабану, стоявшему в темном углу, и так сильно ударил, что звук завибрировал, гулко ударив в пол.

Однако постепенно все подхватили мелодию, и Аликс осмелилась обернуться и взглянуть на короля. Она увидела безучастное лицо, он молчал, но вельможи, стоявшие за его креслом, были явно поражены. «По крайней мере, то, что я делаю, каждый день не услышишь», — подумала Аликс.

Музыканты три раза сыграли арию, и Аликс задала им новую мелодию, на этот раз это был церковный хорал, а напоследок спела народную песню.

Уже прошел час, как она пела, и Аликс дала знак замолчать. Теперь она пела одна, без аккомпанемента. Четыре года назад в Мортон прибыла странствующая певица, и жители городка объявили Аликс, что наконец она встретит достойную соперницу. Аликс, напуганная предполагаемым провалом, не спала всю ночь и сочинила арию, которую было сложно исполнить даже ей, — это требовало затраты всех ее способностей. На следующий день она спела, и гостья, пожилая женщина, прослезилась, расцеловала Аликс в обе щеки и сказала, что та должна всегда благодарить Бога за ниспосланный ей талант.

И теперь Аликс решила спеть ту же арию, хотя ненавидела ее с тех самых пор, как сочинила, потому что женщина, которую она хотела унизить, на самой деле своей отзывчивостью и пониманием чужого таланта унизила самое Аликс, мечтавшую только о поражении соперницы. Однако сейчас надо было во что бы то ни стало завоевать благорасположение короля.

Ария великолепно демонстрировала огромный диапазон ее голоса, мягкость тона и большой запас звучности. Она постепенно, незаметно,

словно ненароком, все усиливала звук, и, когда казалось, что она достигла предельной высоты и мощи, Аликс вложила все силы в последнюю ноту и долго ее держала, пока на глазах не выступили слезы, а в легких не пересохло.

Аликс кончила петь и склонилась в глубоком поклоне. Все молчали, слушая, как последняя нота еще слабо вибрирует, отражаясь, словно догорая, от стен кабинета.

— Подойди ко мне, дитя, — наконец нарушил молчание король.

Аликс подошла, поцеловала его руку и склонила перед ним голову.

Он подался вперед и приподнял пальцем ее подбородок.

— Так, значит, ты новобрачная из семьи Монтгомери. — И улыбнулся, заметив, что она удивились. — Я должен знать все, что творится в моем королевстве. Да, мужчины Монтгомери женятся на очень способных женщинах. Но это, — и он указал на музыкантов, — это достойно слуха самого короля.

— Я рада, что доставила вам удовольствие, ваше величество, — прошептала Аликс. Слабая тень улыбки показалась у него на лице.

— Ты доставила мне больше чем удовольствие. Что ты просишь взамен? Ладно-ладно, не смущайся, ведь ты покинула дом Гевина не беспричинно.

Аликс попыталась собрать все свое мужество.

— Я хотела бы покончить с распрей между Монтгомери и Чатвортами. Я предлагаю соединить их кровными узами, женив лорда Майлса на леди Элизабет Чатворт.

Король нахмурился:

— Майлс нарушил Закон от 1495 года. Он похитил леди Элизабет.

— Он не похищал ее! — крикнула Аликс в своей обычной манере. — Простите меня, ваше величество. — И она упала перед ним на колени. — Майлс ее не похищал. Это из-за меня пострадала леди Элизабет.

— Из-за тебя? Подать табурет, — приказал король Генрих, и, когда Аликс села, добавил: — А теперь рассказывай, как все было.

И Аликс рассказала, как Пагнел обвинил ее в том, что она якобы соблазняла его своим пением, и как пряталась в лесу и полюбила Рейна. При этом она зорко следила за выражением его глаз, видела, что король слушает ее с любопытством, и стала рассказывать, как ее захватил Пагнел и умыкнул Элизабет.

— Ты хочешь сказать, что он завернул ее в ковер и в таком виде леди Элизабет привезли лорду Майлсу? Аликс наклонилась вперед.

— И — но вы только никому не говорите, — по слухам, ее доставили к нему совсем без ничего, и она сразу же набросилась на Майлса с боевым топориком. Ну, это, возможно, и врут.

Король фыркнул:

— Продолжай.

Она рассказала о суде над ней, о том, что ее обвинили в ведовстве и использовали как наживку, чтобы заманить Рейна.

— И он в самый последний момент тебя спас?

— Немного позже, чем следовало. Дым был такой сильный, что я на несколько дней онемела. Король взял ее за руку.

— Вот это настоящая трагедия, — сказал он очень серьезно. — И что же случилось после чудесного спасения?

Ее голос дрогнул, когда она стала рассказывать о ребенке, о своем возвращении в лес и о Брайане Чатворте. Она описала, каким образом Брайан смог облачиться в доспехи Рейна и как Рейн едва не погиб от опиума.

— И значит, теперь ты бы хотела, чтобы лорд Майлс женился на леди Элизабет?