Бархатные коготки
Шрифт:
– Не будьте таким чертовски мелочным!
– крикнула она.
– Я не могу вам сказать. Где-то рядом с ванной. Должно быть он вышел прямо из ванны. Стоял неподалеку, когда начался скандал.
– Откуда вы знаете, что он был мертвы?
– Это было видно. То есть, я считала, что он мертв. Конечно, я не уверена. Едем уже, вы должны мне помочь. Если он мертв, то дело для нас плохо.
– Почему?
– Потому что все откроется. Разве вы не понимаете? Фрэнк Локк знает о Бурке и естественно подумает, что это Гарри его убил. Бурк
– Нет никаких опасений. Действительно, Локк знает о Гаррисоне Бурке, но Локк это только ширма и вообще дурак. Как только станет известно что ваш муж убит, он потеряет почву под ногами. Вы ведь не думаете, что ваш муж шантажировал одного только Бурка?
– Конечно, нет. Но у Гарри было больше причин для убийства, чем у кого-нибудь другого, - упиралась она.
– Никто кроме него не знал, кто является владельцем газеты. Вы сами ему сказали.
– Так он рассказал вам об этом?
– Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?
– Потому что у меня не было ни малейшего намерения защищать его ради прекрасных глаз, - ответил Мейсон хмуро.
– Наверное я достаточно для него делаю, поэтому пусть платит. Я не могу позволить чтобы вы все финансировали.
– Вы не думаете, что это мое дело?
– Нет.
Она прикусила губу, хотела что-то сказать, но передумала.
– Теперь внимательно слушайте и хорошенько запоминайте, - сказал Мейсон.
– Если ваш муж мертв, то начнется тщательное расследование. Вам нельзя терять голову. Вы не знаете, кто был с ним на верху?
– Нет, - ответила она.
– У меня нет уверенности. Я могу только догадываться по голосу.
– Прекрасно, это уже что-то. Так вы не слышали, о чем они говорили?
– Нет, - быстро сказала она и добавила: - Но я слышала голоса. Я могла их различить. Я слышала голос моего мужа и голос того, другого.
– Вы слышали когда-нибудь перед этим этот голос?
– Да.
– И вы знаете, чей это голос?
– Да.
– Тогда не будьте такой таинственной, - стал нетерпеливым Мейсон. Кто это был? Я ваш адвокат, вы должны мне сказать.
Она повернула к нему лицо.
– Вы хорошо знаете, кто это был.
– Я знаю?
– Да.
– Чем дальше, тем лучше, - невесело усмехнулся Мейсон.
– Кажется один из нас сошел с ума. Откуда я могу это знать?
– Это были вы, - медленно сказала она.
Его глаза застыли, твердые и холодные.
– Я?
– Да вы. Ох, я не хотела этого говорить. Я не хотела, чтобы вы догадывались о том, что я знаю. Я хотела сохранить вашу тайну. Вы вытянули ее из меня. Но, я никому не скажу этого, никогда-никогда! Это навсегда останется между нами.
Он не сводил с нее глаз. Только сильнее стиснул губы.
– Хм, - только и сказал он.
– Значит, вы меня не выдадите?
Она не отвела влажных глаз и сказала:
– Да. Я никогда вас не выдам.
Он глубоко вздохнул.
– Черт побери, - выругался Мейсон наконец.
– Просто слов жалко.
Минуту царило молчание. Наконец адвокат спросил совершенно невыразительным голосом:
– Вы слышали отъезжающую машину?
Она минуту вспоминала, прежде чем ответила ему:
– Да, кажется слышала. Дождь так шумел... Вы знаете, ветки стучат в стекла и вообще... Но, кажется, я слышала машину.
– Возьмите себя в руки, - сказал Мейсон.
– Вы понервничали и перевозбуждены, но если вы начнете так рассказывать полиции, то ваше дело плохо. У вас на выбор два варианта: или сделать вид, что не выдержали нервы и вызвать врача, который запретит вам вообще отвечать полиции, или вы должны знать точно, что вы говорите. Или вы слышали машину или не слышали. Так как, слышали или нет?
– Да, - ответила она задиристо, - слышала.
– Теперь лучше. Сколько человек находилось в доме?
– О чем вы говорите?
– Ну, прислуга, домочадцы... Кто вообще там живет? Я имею в виду всех, кто живет в доме.
– Есть лакей. Дильи.
– Да, знаю. Его я знаю. Кто еще? Кто занимается кухней?
– Экономка, миссис Вейт. У нее как раз сейчас дочка приехала погостить на пару дней.
– А мужчины?
– спросил Мейсон.
– Сколько мужчин живет в доме? Только один Дильи?
– Нет. Есть еще Карл Гриффин.
– Хм, Гриффин...
Она отвела взгляд.
– Да, Гриффин.
– Это объясняет, откуда вы взяли фамилию, когда впервые пришли ко мне.
– Нет, не объясняет. Я воспользовалась первой фамилией, которая пришла мне в голову. Не ловите меня на слове.
Он усмехнулся.
– Я не ловлю вас на словах. Это вы рассказываете мне сказочки для маленьких детей.
Она стала поспешно объяснять:
– Карл Гриффин - племянник моего мужа. Он редко сидит вечерами дома. Он ведет праздную жизнь, у него репутация завзятого гуляки. Говорят, что он возвращается большей частью пьяным. Не знаю, сколько в этом правды, но знаю, что он в близких отношениях с моим мужем. Джордж питает к нему слабость, если у него вообще есть слабости. Нужно вам сказать, что мой муж довольно странный человек. Он, собственно, никого не любит. Он желает только иметь и распоряжаться, тиранить и давить. Он не умеет любить. У него нет друзей.
– Знаю, - ответил Мейсон.
– Но меня не интересует в эту минуту характер вашего мужа. Расскажите мне немного побольше о Карле Гриффине. Он был вечером дома?
– Нет, он ушел из дома рано. Кажется, его вообще не было на обеде. Насколько мне известно, он отправился в клуб, играть в гольф. Во сколько начался дождь?
– Около шести. А что?
– Тогда он, наверное, действительно играл в гольф. Днем была хорошая погода. Он говорил, что пообедает в клубе и вернется поздно.
– Вы уверены, что он не вернулся?
– спросил Мейсон.