Бархатный ангел
Шрифт:
Мой рот наполняется слюной, когда я освобождаю его твердый член. Меня чуть не бьет по лицу, когда я наклоняюсь, чтобы спустить его штаны с его ног. Он сбрасывает с себя одежду, и я снова встаю на ноги.
Я захлопываю сиденье унитаза и сажаю его на него. В тот момент, когда он садится, я оседлала его колени, нацелилась на себя, а затем плюхнулась на его член.
Он плавно входит в меня. В совершенстве. Неизбежно. Такой же, как у него всегда.
Это вторая половина проклятия.
Его пальцы находят мою
Давление начинает нарастать почти сразу, но все, что это делает, это побуждает меня ездить на нем еще жестче. Я держу руки на его шее, пока он собственнически сжимает мою задницу.
И где-то посреди всего этого безумного траха наши взгляды встречаются.
Электричество, которое проходит между нами, заряжено и неразрешено и наполнено тем теплом, о котором вы только читали в книгах.
Я бессильна перед этим. Я чувствую, как мое сердце содрогается от предостережения.
Ты заходишь слишком далеко, Ками.
Но я не могу перестать смотреть на него. И он не может перестать оглядываться назад. Ни один из нас не отводит взгляд ни на мгновение.
Даже когда мое тело начинает жаловаться, я игнорирую это и снова и снова падаю на него сверху. Снова и снова, пока хныканье не сорвется с моих губ, и мне на самом деле все равно, слышит ли каждый человек в этом особняке то, что он делает со мной.
— Вот так, kiska, — стонет Исаак. По тембру его голоса я могу сказать, что он близок.
Он убирает одну руку с моей задницы и берет мою правую грудь. Одно сжатие и рывок моего соска — все, что нужно, чтобы отправить меня каскадом за грань моего оргазма.
Можно ли чувствовать две противоположные вещи одновременно?
Быть одновременно испуганной и совершенно спокойной?
Я решаю, что в данный момент это не имеет значения. Я последую совету Исаака и перестану думать. Потому что, честно говоря, уже слишком поздно.
Я уже попала в кроличью нору.
Подождите, нет — не упала.
«Падший» означает, что у меня не было выбора.
Я не попал в мир Исаака Воробьева.
Я прыгнула.
16
ИСААК
— Он здесь.
Первое, что я замечаю, это то, что привычной улыбки Богдана нигде не видно, когда он входит в мой кабинет.
Второе, что я замечаю, это то, как напряженно он держится. Как будто он готов вытащить свое оружие в любую секунду.
Я встаю, обхожу стол и встаю перед братом. — Где он?
— Ждет снаружи. Я сказал ему, что достану тебя.
Даже его тон изменился. Он глубже, более защищен. Он осторожнее, чем когда-либо.
Я, с другой стороны, чувствую себя чертовски фантастически.
— Его обыскали?
— Да, — с сожалением говорит Богдан. — Влад сделал это сам.
Мы вместе выходим из моего кабинета. — Где ты был для этого? — спрашиваю я, пока мы идем. — Не в твоем стиле отказываться от почестей.
— Наблюдал за безопасностью, — говорит Богдан. — Люди Максима стоят в нескольких милях от нас. Им потребуется всего десять минут, чтобы добраться сюда. Пять, если они полетят.
— Которые будут, — беззаботно отвечаю я.
— Мы ждем драки?
Я пожимаю плечами. — Может быть, а может и нет. В любом случае, мы готовы.
Когда мы проходим мимо окна, я замечаю Максима, стоящего снаружи в круглом дворе.
Полдюжины моих людей стоят вокруг него свободным полукругом. Они обходят его стороной, но их присутствие столь же угрожающе, как я и предполагал.
Выражение лица Максима контролируется, но он слишком компенсирует. Я даже отсюда вижу, как он напряжен. Его глаза прыгают из стороны в сторону, ожидая, что что-то пойдет не так. На нем темно-синяя рубашка на пуговицах и пара излишне узких костюмных брюк.
Он проводит рукой по волосам, и на мгновение я вижу перед собой мальчика, с которым мы проводили время, когда мы были маленькими.
Прошло почти мгновенно.
Я больше не могу примирить человека, которым он является, с невинным ребенком, которым он был раньше.
Если бы я это сделал, возможно, у него была бы надежда.
Но в нынешнем виде это закончится только тогда, когда один из нас умрет.
— Где Камила? — спрашивает Богдан.
— В ее комнате. Я сказал ей, что приеду и заберу ее, когда он будет здесь.
— Я могу это сделать, — предлагает Богдан.
— Нет, — твердо говорю я. — Я хочу поговорить с ней заранее.
Камила была недалека от истины, когда обвинила меня в том, что я метю свою территорию.
Мне нужно убедиться, что все настроено идеально, прежде чем я позволю Максиму приблизиться к ней.
— Я до сих пор не могу, блять, поверить, что ты позволяешь это, — бормочет Богдан.
— Ей нужно закрытие. И я хочу получить меру этого человека.
— Ты уже сделал это.
— Мне нужно знать, как далеко простираются его чувства к Камилле. Он многим рисковал, приходя сюда сегодня.
Это многое говорит о том, что мы так же думаем, что Богдан не предлагает убирать Максима с того места, где он стоит. В нашей Братве есть честь, но она должна исходить сверху.
Я планирую быть лучше, чем человек, который меня создал.
Я выхожу во двор с Богданом рядом. Глаза Максима останавливаются на моем лице и сужаются в щелочки.
— Кузен, — холодно говорит он.