Бархатный ангел
Шрифт:
— Это правда, что я пришел за тобой только потому, что хотел отомстить моему двоюродному брату. Ударить его по больному месту. Он утверждал, что вы двое были незнакомцами в ночь нападения на ресторан.
Я нахожу забавным, что он так относится к худшей ночи в моей жизни. — В ту ночь, когда на ресторан напали, а не в ту ночь, когда я напал на ресторан.
— Он говорил правду, — говорю я.
Глаза Максима слипаются. Это все, что нужно, чтобы заставить меня понять,
— В ту ночь, — подчеркиваю я, — мы с Исааком впервые увидели друг друга.
Его хмурый взгляд становится глубже. — Я наблюдал за вами двумя всю ночь… Я видел химию между вами…
— Всю ночь? — Я спрашиваю.
— Ну, часть ночи, — уступает он.
Я киваю. — Верно. Потому что, если бы ты действительно был там всю ночь, ты бы увидел, что я была на свидании с другим мужчиной, а Исаак обедал с какими-то другими людьми. Он оставил их, чтобы спасти меня от моего ужасного свидания.
Максим вздыхает. — Что бы не было. Неважно, Ками. Разве ты не видишь? Мой двоюродный брат никогда раньше не приближался к женщине. Обычно к нему приходят женщины. Тот факт, что он даже почувствовал необходимость приблизиться к тебе, означал, что ты была важна.
— И ты решил воспользоваться.
— Я пытался отомстить за своего отца, Ками, — говорит он почти умоляюще.
— Отец Исаака убил моего. Виталий убил собственного брата, чтобы украсть титул, который ему никогда не достался.
Его тон умоляет о понимании, но я не уверена, что смогу дать ему это сегодня. Может, и не завтра. Или когда-либо.
— Я была пешкой в твоей игре.
— Да, — говорит он, не скрывая факта. — Ты определенно была пешкой… сначала.
Он делает ударение на последнем слове. Он не спускает с меня глаз и позволяет этим словам надолго задержаться в воздухе между нами, прежде чем продолжить.
— Я никогда не ожидал, что на самом деле у меня возникнут чувства к тебе.
— Не надо, — прерываю я, отворачиваясь от него.
— Ками, я честен здесь. Просто посмотри мне в глаза, и ты узнаешь.
Но я не могу смотреть ему в глаза. Потому что все, что у нас было — все, что я думала, у нас было — сломано. И я все больше и больше убеждаюсь, что то, что у нас было, никогда не было настоящим.
Я цеплялась за могущественного человека, потому что видела в нем единственный выход из шестилетнего кошмара.
Признаться в этом самому себе — это предательство.
Но настоящие истины ранят.
— Ты собирался заняться похищением? — холодно спрашиваю я.
Он точно знает, о чем я говорю. Очевидно, он надеялся вообще избежать этой темы.
— Ками…
—
— Я просчитался, — признается он, на мгновение опуская глаза. — И, как я уже сказал, в тот момент ты была для меня просто пешкой. Но все изменилось, Ками… Как только я узнал тебя, все изменилось.
— Как ты вообще меня выследил? — Я спрашиваю. — Я былг в программе много лет, когда ты вошел в мою жизнь.
— У меня есть друзья внутри, — отвечает Максим. Ответ достаточно расплывчатый, чтобы оставаться скрытным.
Я поворачиваюсь к нему спиной и обхватываю себя руками. Здесь вдруг становится холодно.
Я ожидала лжи. Я ожидала запутывания. Чего я действительно не ожидала, так это столкнуться с таким количеством старых воспоминаний о нас вместе, когда его еще звали Алекс.
Когда у меня была надежда, что я снова воссоединюсь со своей дочерью.
— Ками, пожалуйста, — говорит Максим. — Я знаю, что предавал тебя снова и снова. Я должен был сказать тебе правду и признаться. Тогда, по крайней мере, ты была бы готова, когда Исаак вошел в картину. Это была моя ошибка, и я не собираюсь ее повторять.
Я смотрю на него через плечо. — Ты говоришь так, будто просишь у меня второго шанса.
— А если это так?
Я недоверчиво фыркаю. — Ты не можешь быть серьезным.
Он делает круг и садится прямо передо мной. — Я на сто процентов серьезен, Ками. Как ты думаешь, почему я рискнул бы всем, чтобы прийти сюда сегодня? Как ты думаешь, почему я пришел один и без оружия прямо в логово льва? Я бы рискнул всем ради тебя. Я здесь, потому что хотел показать тебе это.
— Исаак — человек слова, — слышу я свой собственный голос, как будто это голос другого человека, исходящий из моих уст. — Ты пришел, потому что знал, что он не пойдет против своего слова, если обеспечит тебе безопасность, пока ты будешь на его территории.
Гнев мелькает в глазах Максима. Интересно, сколько еще он скрывает ради моей выгоды.
— Исаак? — усмехается он. — Исаак не человек слова. Он змея, как и его отец до него.
— Ты немного предвзят.
— И тебе промыли мозги, — настаивает он. — Ками, ты забыла все время, что мы были вместе? Ты так легко разлюбила меня?
Он звучит таким несчастным, таким сломленным этим, что это терзает мою совесть.
Как мне объяснить ему теперь, что я не была так влюблена в него, как он думает?