Бархатный ангел
Шрифт:
С самого первого момента я знала всем своим существом, что я не принадлежу его миру. Но он притягивал меня к себе каждым взглядом, каждым прикосновением, и я не могла не упасть вперед, как он и хотел.
Я читала о таких вещах всю свою жизнь. Любовь с первого взгляда, эта молния чувства, раскалывающая мир надвое.
Читать это одно.
Ощущение это совсем другое.
— Я знаю, в это трудно поверить, — запинаюсь я. — Мне тоже трудно поверить.
Максим не пошевелился. — Ками, я хочу, чтобы
— Как же тебе все равно? — Я требую. — Он твой заклятый враг.
Он улыбается. — А ты любовь всей моей жизни. Это превосходит это.
В другой реальности я вижу, как теряю сознание от этих слов. Я вижу, как падаю в его объятия и счастлива, что я там.
Но в нынешнем виде я чувствую, как мое сердце неприятно сжимается.
Кажется, он не понимает: уже слишком поздно. Исаак проник в мою голову и сердце. Это заставило меня осознать, что он был там все это время.
— Максим…
Он не дает мне договорить. Он подходит ближе и хватает меня за руку. — Я единственный, кто может защитить тебя.
Я пытаюсь отодвинуться, но он слишком крепко сжимает мою руку.
— Максим, пожалуйста…
— Ты не можешь ему доверять, Ками, — настаивает он, не давая мне говорить. — Единственный, на кого ты можешь рассчитывать — это я.
— Ты не…
— Спроси его, где твоя дочь, — перебивает Максим.
Я останавливаюсь. — Что?
— Твоя дочь, — снова говорит он. — Спроси его, где она.
Я хмурюсь. — Я не понимаю."
— Она больше не с твоей сестрой, Ками. Кто-то взял ее. Угадай, кто?
18
КАМИЛА
У Исаака она.
У Исаака есть моя дочь.
У Исаака есть Джо.
Оглядываясь назад на это сейчас, все это имеет смысл. Я видела ребенка у окна западного крыла. Исаак отказывался звонить моей сестре. Я слышал, как Богдан спрашивал Исаака, не собирается ли он мне что-то сказать.
О Боже. О Боже. О Боже.
Я отворачиваюсь от Максима, когда шок и предательство безжалостно захлестывают меня. Исаак забрал ее. Он взял ее, как взял меня.
Мне было достаточно тяжело, а я взрослая женщина.
Но моя малышка… ей всего пять лет.
— Должно быть, она так напугана, — шепчу я вслух.
Рука Максима ложится мне на плечо, и я отшатываюсь от него, чувствуя теперь свою территорию. Он не продвигает проблему. Он опускает руку и сочувственно смотрит на меня.
— Я могу помочь тебе, Ками. Если ты просто позволишь мне, я могу вытащить вас обоих отсюда.
Безопасность.
Он подчеркивает последнее слово, намекая на то, что оставаться здесь опасно. На данный момент я склонена ему верить.
— Почему? Зачем
— Он такой же, как его отец, Ками, — говорит Максим, хватая меня за обе руки и слегка встряхивая. — Он манипулятивный, хитрый и чертовски безжалостный. У него нет морального компаса…
— А у тебя есть? — с горечью спрашиваю я. — Ты не совсем Далай-лама, блядь, Максим.
— Я понимаю. Ты злишься на мир и имеешь на это полное право. Но это серьезно, Ками. Мы говорим о твоей жизни здесь. Жизнь твоей дочери.
Я качаю головой, пытаясь прояснить ее. Но она становится все тяжелее и тяжелее. Я чувствую, что тону.
— Он собирается использовать девушку, чтобы управлять тобой, — продолжает Максим. — Он собирается использовать ее как рычаг, чтобы заставить тебя дать ему все, что он хочет.
Но разве он поступил бы так со своим ребенком?
Я прекрасно понимаю, что я слишком предвзята, чтобы правильно ответить на такой вопрос. Даже сейчас, после всего, что только что открылось, я продолжаю искать ему оправдания.
— Наверное, он спрятал ее в каком-нибудь ужасном месте, — предполагает Максим. — Ждет, чтобы показать ее в нужное время.
Мои глаза останавливаются на его. Очевидно, он не знает, что Джо находится прямо здесь, на этой территории. Потому что теперь я уверена, что она есть. Я помню тот день, когда Исаак показал мне свой огромный ангар.
Потом, когда мы гуляли по особняку, я застала его врасплох в этой части дома. Он был в странном настроении, настроении, которое побудило его задать мне кучу вопросов о материнстве. О Джо.
— Ты действительно думаешь, что он причинит ей боль? — Я спрашиваю.
— Я не знаю. Хотел бы я с уверенностью сказать тебе, что он никогда не причинит вреда собственной плоти и крови. Но он много раз пытался убить меня.
— Это другое, — слышу я свой собственный голос. — Ты тоже много раз пытался убить его.
Вспышка гнева мелькает в его глазах. — Он первый выстрелил.
Я почти готова поправить его, но действительно, зачем беспокоиться? Зачем идти в бой за человека, который хранит от меня секрет? Секрет, который он вообще не имеет права хранить?
Я стараюсь и не забываю дышать, но все во мне словно превратилось в камень.
— Ками… — пальцы Максима царапают мою щеку, и я снова дергаюсь. Он бросает на меня обиженный взгляд, но я не могу заставить себя заботиться. Куда меня привело доверие ко всем этим мужчинам?
Они только разочаровали меня, предали или и то, и другое.
Я могу полагаться только на себя.
Я думаю обо всех героинях, которые были до меня, Джейн Эйр и Элизабет Беннет и тезке моей дочери. Конечно, они могут быть вымышленными, но я верю и всегда верила, что их аналоги в реальной жизни существовали.