Бархатный ангел
Шрифт:
Что они все еще существуют.
Может быть, если я достаточно храбрая… я сама могу быть одним из них.
— Камила, я пытаюсь тебе помочь.
— Помочь мне? — Я усмехаюсь. — Единственная причина, по которой ты вообще меня знаешь, это то, что ты пытался использовать меня.
— И я этого не отрицал, — быстро говорит он. — Но я говорю тебе сейчас, то, что я чувствую к тебе, реально. И если ты пойдешь со мной сейчас, я не только дам тебе жизнь, которую ты заслуживаешь… Я позабочусь о том, чтобы
Он определенно знает, как привести аргумент. На мгновение я понимаю, что попадаю в ловушку.
— Максим, он не позволит мне просто уйти отсюда с тобой, — указываю я.
Он одаривает меня улыбкой, граничащей с самодовольной. — Собственно, именно это он и сделает.
— Что ты имеешь в виду?
— Незадолго до того, как ты пришла сюда, у нас с Исааком состоялся разговор. Мы пришли к… соглашению.
Я стискиваю зубы и жду остального. Почему-то я уже знаю, что то, что он собирается сказать, меня чертовски разозлит.
— Если ты решишь уйти отсюда со мной, он позволит тебе. Решение будет за тобой.
Да.
Я была права.
Меня это бесит, но не так, как я ожидаю.
— И это мой единственный выбор? — Я требую. — Выбрать одного мужчину или другого?
Брови Максима нахмурились. — Я…
— Конечно, вы двое поговорите и решите, что мои единственные варианты — это ты или он, — огрызаюсь я. — Что, если я не хочу ни одного из вас? Это когда-нибудь приходило в голову кому-нибудь из ваших социопатов?
— Тебе нужна безопасность, — говорит он. — И я могу предоставить тебе это.
— Так и он может.
— Но можно ли ему доверять?
Я смеюсь с иронией. — Ты шутишь, Алекс?
— Если ты правильно помнишь, ты тоже дала мне вымышленное имя.
— У меня была законная гребаная причина для этого, — огрызаюсь я. — И если ты правильно помнишь, я сказала тебе правду в тот момент, когда между нами все стало серьезно.
— Это просто моя точка зрения! Мы серьезно относились друг к другу. Я влюбился в тебя, а ты влюбилась в меня.
Он пытается подойти ближе, но я больше не хочу подпускать его к себе. Мне нужно пространство. Мне нужно, чтобы мои синяки зажили. Я устала от того, что одни и те же старые раны давят снова и снова.
— Злись на меня, если хочешь. Но поверь мне. Выбери меня, и я вытащу тебя отсюда. Тогда мы вернем твою дочь. Вместе.
Он действительно чертовски хорош, я дам ему это.
— Максим…
Прежде чем я успеваю ответить, дверь распахивается, и Исаак врывается внутрь. Я впервые вижу их вместе, стоящих всего в нескольких футах друг от друга.
Максим почти такого же роста, как Исаак. Даже их телосложение похоже, хотя Исаак шире в плечах и более сложен, чем его двоюродный брат.
Лицо Максима похоже на отражение
Максим — запутанная его копия.
В тот момент, когда они оказываются в одном месте, атмосфера в комнате мгновенно меняется. Ощутимо. Как будто он сжимается, сжимается, все доступное пространство сжимается и сближает нас троих.
Я делаю глубокий вдох, но это не облегчает тяжесть в моем сердце.
Я не могу не смотреть на Исаака, задаваясь вопросом, как он мог проводить все это время со мной — как он мог говорить со мной, улыбаться со мной, трахать меня — и ни разу не упомянуть, что моя дочь жила под одной чертовой крышей.
Я чувствую нож в спине. Это больнее, чем я мог себе представить.
— Время вышло, — холодно говорит Исаак. — Максим, пора идти.
Максим смотрит на меня с уверенностью, которая кажется мне оскорбительной. Он поворачивается к Исааку. — Она приняла решение.
Голубые глаза Исаака останавливаются на мне. Какого черта он должен быть таким душераздирающе красивым?
— И каково твое решение, Ками? — спрашивает он.
Почему-то его самоуверенность кажется мне менее оскорбительной. Наверное, потому, что в его отношении мои чувства всегда были так близки к поверхности.
Не то чтобы он не вломился мне в голову, если бы пришлось.
— Ками… — Я смотрю между двумя грозными мужчинами, между которыми я застряла. Невозможность этого момента не ускользнула от меня. Это кажется сюрреалистичным, и не в хорошем смысле.
— Я приняла решение, — говорю я, выбрасывая из головы обоих мужчин и сосредотачиваясь только на одной постоянной любви в моей жизни. — Я выбираю Исаака.
Глаза Максима блестят от недоверия.
Он никогда не был уверен в моей привязанности к нему. Он никогда не был уверен, что я выберу его. Но он возлагал всю свою надежду на то, что я выберу Джо.
И он абсолютно прав в этом.
Когда дело доходит до выбора, я выбираю ее. Каждый чертов раз.
Но при всех своих планах и интригах Максим не знал одной крошечной детали, которая меняет все: моя дочь находится в этом доме.
И пока она здесь, я ни за что не уйду.
Я не выбираю Максима.
Я тоже не выбираю Исаака. Не совсем.
Я выбираю своего ребенка.
— Т-ты не серьезно, — заикается Максим.
— Извини, — говорю я, качая головой, надеясь, что он ничего не выдаст.
— Прости, Максим. Но я должна остаться.
Он движется вперед, его руки достигают меня, пока рука Исаака не летит по воздуху и удерживает его за плечо Максима, чтобы укоренить его на месте.
— Это достаточно далеко, — рычит Исаак. — Она сделала свой выбор. Ты сделал сделку.