Барометр падает
Шрифт:
— Я не сделал ничего плохого. Эти выродки убили моего пса. Я собираюсь предъявить иск. Коултер совсем обнаглел, и я собираюсь получить компенсацию за Трешера. Вот только найду адвоката. Я так любил это глупое животное!
— Понимаю вас. — Киллиан сокрушенно покачал головой.
Через минуту, посетив трейлер, мужчины снова сидели на стульях, вслушиваясь в гул далеких волн.
Киллиан расслабился. Отличная обстановка. Пожалуй, стоило последовать примеру Люка из Бостона и загрузить в свой «айпод» запись шума прибоя.
Дейв тоже наслаждался тишиной, потому что прошло довольно много времени, прежде
— Что с ней будет?
— Не знаю. Возможно, Коултер ее найдет, а если не найдет он, то это сделают пилеры. Думаю, Коултер получит детей, а ее отправит в тюрьму. Дело-то несложное…
— Рейчел сказала, что Коултер ударил ее, что ему нельзя доверять детей.
— Она сообщила вам какие-нибудь подробности? — заинтересовался Киллиан.
— Она не особенно распространялась, но как-то обмолвилась, что боится его. Даже по ее взгляду можно было об этом догадаться. И, боже правый, вы бы видели, каких ублюдков он за ней послал! — со вздохом покачал головой Дейв.
— Складывается впечатление, что он редкостный мерзавец, каких еще поискать.
Когда в очередной раз воцарилась тишина, Дейв зашел в трейлер и вернулся, держа в руках две банки пива «Харп», одну из которых протянул Киллиану.
— Спасибо большое, — поблагодарил тот.
Выпив треть банки, Дейв внимательно посмотрел на своего собеседника:
— Если именно вы найдете Рейчел, чем вы сможете ей помочь?
— По правде говоря, не знаю, сможем ли мы вообще сделать для нее что-нибудь. Дело зашло слишком далеко. — Киллиан поежился, сделав вид, что собирается с мыслями. — Он допил пиво и, будто ему в голову только что пришла эта мысль, добавил: — Думаю, если мы сможем ее убедить сдаться, то детей передадут под надзор ее родителей в Баллимене. Нужно попытаться представить дело как жалобу на домашнее насилие, и, возможно, суд разрешит оставить детей под их опекой до того момента, когда надзор можно будет снять.
— Она рассказывала о своем отце; по ее словам, он хороший человек.
— Наверно. Он когда-то работал инженером, а мать… мачеха… она играла за ирландскую хоккейную команду.
— Серьезно? — улыбнулся Дейв.
— Угу. На Олимпийских играх в Монреале.
— Ну надо же! Олимпийские игры в Монреале?! Она никогда не упоминала об этом, — расхохотался Дейв.
— Думаете, ей нужно было об этом написать у себя на лбу?
— Да нет, конечно… — Киллиан смял банку и встал.
Разгладил пиджак. Для этого дела Киллиан подобающим образом оделся: синий костюм, галстук, черный плащ, черные туфли. Отличное сочетание, старомодное. Еще бы широкополую шляпу…
— Спасибо за пиво, приятель. Я пошутил насчет взлома двери, и мне жаль твоего пса. За это мерзавцу еще придется ответить. Знаете, что я своим хозяевам сказал? Что Рейчел стоило бы рассказать свою историю на «Телешоу Опры». Коултер — человек довольно известный, из этого дела получилась бы настоящая драма. Вам наверняка бы понравилось. — Киллиан горько усмехнулся.
— Да, пожалуй, — согласился Дейв.
Киллиан на прощание протянул руку, и на сей раз тот ее пожал.
— Если что вспомните, позвоните мне, хорошо? — попросил Киллиан и пошел прочь.
Шагая, он решил, что, пожалуй, провел здесь время зря, а когда подошел к «форду», уверенность в бесполезности визита стала почти стопроцентной.
Но
— Эй, мистер! — неожиданно крикнул Дейв.
— Да? — обернулся Киллиан.
Дейв подошел ближе:
— Понимаете… Не знаю, поможет ли вам это, но я сказал ей о домике, который сдает внаем мой друг. Мы с ним вместе на флоте служили. Это рядом с Леттеркенни. Знаете, если машину обнаружили в Дерри, значит, Рейчел, уехала в том направлении… — и передал Киллиану листок бумаги с адресом.
Киллиан кивнул:
— Это ценная информация.
Мужчины еще раз пожали друг другу руки.
— Надеюсь, мы сможем ее найти раньше, чем он, — сказал Киллиан.
— Если найдете, передайте, что я спрашивал о ней… и о детях, — попросил Дейв.
Киллиан заверил, что обязательно выполнит просьбу, и Дейв пошел к трейлеру.
— Постойте, нет ли у вас случайно ее недавнего фото? Мне бы не хотелось полагаться только на свадебные снимки, — окликнул его Киллиан.
Вместо ответа Дейв кивнул и вернулся с фотографией Рейчел и ее детей на фоне трейлера.
Женщина была мало похожа на себя на свадебных фото: намного старше, бледней… Опустошенный взгляд запавших темных глаз. Отдаленно напоминает фотографа Доротею Ланг. Нет, плохое сравнение. Рейчел — современная женщина и выглядит соответствующим образом. Но ее красота слишком быстро увяла, «как у Джулии Робертс, когда та обзавелась детьми», — так ее Шон описал.
— Ada ah roisin, — поблагодарил Киллиан и сам удивился своим словам.
Они означали «большое спасибо» и были сказаны на шельте, тайном языке тинкеров. Почти двадцать лет Киллиан не говорил на этом языке. И почему именно сейчас он его вспомнил? Может быть, потому что рассказывал о своем деде — армейском зубном враче? Нет, не из-за этого. Возможно, из-за трейлеров…
Киллиан вернулся к машине и выехал со стоянки на трассу А-2 рядом с Колрейном. Хвост за собой он заметил, когда уже час как ехал по дороге в Дерри.
— Черт возьми, ну что за парень настырный! — сказал Киллиан сам себе и присвистнул. Настырный, но не слишком умелый. Во-первых, Киллиан уже дважды видел его. Во-вторых, он ехал на большом белом «рейнджровере» с очень шумным двигателем. Может, у него другой машины нет, но все-таки…
Киллиан остановился перекусить в «Макдоналдсе». Он был достаточно стар, чтобы помнить маленькие кафе и закусочные, но сейчас всюду безраздельно царили «Макдональдс» и «Кей-эф-си». В течение тридцати лет бандитской гражданской войны их распространение сдерживалось, однако, когда наступил мир, они вырвались на свободу. Наркотики, новые дома и американский фастфуд — вот что принесло Северной Ирландии Соглашение о прекращении огня.
Он заказал бигмак.
Прошло уже много лет с тех пор, когда Киллиан в последний раз ел в «Мики Ди», он забыл, что ему не нравился вкус соуса в бигмаке.
Он выпил колу и решил кроссворд в чьей-то забытой «Гардиан». В это время к закусочной подъехал тот самый «рейнджровер». Парень зашел в закусочную перекусить и отлить. На вид ему было лет тридцать — тридцать пять, бритая голова, похожая на пулю, серые глаза, мертвенно-бледное лицо, исполосованное шрамами. На шее и пальцах — синие татуировки. Наверняка тюремные. Бледный и накачанный — точно после отсидки.