Барышня и хулиган
Шрифт:
— Кто это такая? — зашипела я, лишь только мы удалились на несколько шагов.
— Очень известная стерва в нашем городе. Ее первый муж держал в руках всю городскую шпану, пока не помер в собственном «Мерседесе» от пластиковой бомбы. Говорят, жена приложила к этому руку. После его кончины она здорово развернулась. Лучшие подряды на строительство — всегда ее. Так как я занимался отделочными материалами, пришлось нам пару раз… встречаться.
— По-моему, ты ей нравишься, — хмуро заметила я.
— Да? — Мишка вроде бы удивился. — Возможно.
— А она тебе? — разозлилась я на такой дурацкий ответ.
— Чего?
— Она
— Глупый твой вопрос, это не баба, это крокодил зубастый, а я не люблю хищников. Мне и собаки нравятся только маленькие, чтоб кусаться не могли.
— Глупости, все собаки кусаются…
— Конечно, но разница все же есть… Ты мне вот что скажи, когда ты успела познакомиться с этим типом?
— С Ильей? — заволновалась я. — И вовсе я с ним не знакомилась. Он принял меня за Катьку.
— А чего краснеешь?
— Я краснею? Вовсе нет, здесь душно и… все.
— Ага. На рожу его красивую запала. Предупреждаю сразу: парень он никчемный, у жены вместо собаки, за душой ни гроша, живет в долг, а жену боится как черт ладана.
— И зачем ты мне все это рассказываешь? — презрительно поинтересовалась я.
— Для общего развития.
Мы уже некоторое время сидели за столом и продолжали пререкаться, не обращая внимания на официанта, который терпеливо стоял рядом.
— Ты ужинать будешь? — спросил Мишка.
— А у тебя деньги есть? — осведомилась я.
— Есть, — скривился он.
— Тогда заказывай.
Заказ он сделал, официант удалился, а Мишка продолжал хмуро меня разглядывать.
— Чего уставился? — не выдержала я
— Сравниваю тебя с Катькой, в смысле вашего сходства.
— Ты любишь мою сестру? — решилась я, Мишка опять протяжно свистнул, привлекая внимание общественности к нашему столу.
— Честно? Я ее терпеть не могу, не в обиду тебе будет сказано.
— Все-таки это странно. Ты ведь на ней женился.
— Точно. Девять месяцев назад. Одиннадцать с половиной дней мы жили почти счастливо.
— А потом?
— А потом суп с котом. Твоя сестрица не может пропустить ни одного мужика, у которого в кармане чуть больше десяти баксов. При этом ей совершенно не важно, черный он или белый, умный или дурак, лишь бы деньги из его кармана перекочевали в ее карман. Выиграй Катька миллион, все равно не успокоится и при первом же удобном случае урвет десятку. Тут уж ничего не поделаешь, как говорится, медицина бессильна.
— И ты узнал об этом через одиннадцать с половиной дней?
— Точно. До того момента она изо всех сил изображала несчастную овцу. Чужой город, плохие дяди. Две косы, прямой проборчик, глаза святой невинности… Если б мои мозги двадцать часов в сутки не были заняты работой, я бы, конечно, сообразил, что все это чистой воды притворство, потому что актриса Катька никудышная. Но мне частенько было не до нее, оттого я не особенно утруждал себя размышлениями на этот счет. Ей хотелось замуж, и я женился, в конце концов, мне скоро тридцать, а Катька красивая, веселая девчонка… На двенадцатый день после свадьбы я застал ее в компании одного парня и просто обалдел, и даже не потому, что меня потрясла измена. Многочисленные дружки давали ей какие-то гроши, она их прятала и радовалась, чем умиляла меня до слез. Я нашел у нее коробку, доллары сложены стопочками, ни одной купюры больше десяти баксов. Думаю, она их собирала на черный день, хотя могла тратить сколько угодно, деньги мне всегда были по барабану, и я их особенно не считал. Когда я понял, что это патология, то перебрался в другую спальню и перестал обращать внимание на твою сестрицу. Но через сорок восемь дней оказался в тюрьме. Ты не поверишь, что Катька наплела следователю. А все потому, что хотела оставить себе квартиру. Из-за трехэтажной кучи дерьма упечь человека в тюрьму. Твоей сестре надо лечиться, жаль, что медикаментов от ее болезни еще нет.
Я не знала, что на это ответить, Катька всегда была меркантильной особой, но все-таки она моя сестра…
— Думаю, ты преувеличиваешь, — пробормотала я.
— Щадя твои родственные чувства, я сильно преуменьшил.
— Иди ты к черту, — отмахнулась я и занялась ужином, благо он уже начал остывать.
— Ты что, из тех, для кого родственные чувства дорогого стоят? — не унимался Мишка.
— Не знаю. Никогда об этом не думала.
— Но помогать-то ты ей согласилась.
— Она обещала мне путевку в Париж. Я всю жизнь мечтала о Париже, и Катьке об этом прекрасно известно. Так что взялась я ей помогать не безвозмездно. Можешь считать, что продажность у нас общая черта.
— В конце концов, вы сестры, — развеселился Мишка, а я разозлилась и, чтоб некоторое время не видеть его физиономии, удалилась в туалет.
Я встала перед зеркалом и с крайней неприязнью принялась себя разглядывать. Дверь открылась, а я вздрогнула, памятуя свою встречу здесь с Юрием Павловичем. Правда, теперь он находился вдали от клуба и самостоятельно передвигаться не мог, но все равно я насторожилась, однако в туалете появилась жена Ильи, чье имя я так и не удосужилась узнать. Прикрыв дверь, она привалилась к ней спиной и стала насмешливо меня разглядывать. Я повернулась к ней и, сложив руки на груди, улыбнулась. Не знаю, чего ожидала эта стерва с водянистыми глазами, но я не задрожала, не побледнела и не упала в обморок.
— Если есть что сказать, говори, — хмыкнула я. — Или проваливай.
— Чертова дрянь, — очень тихо сказала она. — Думаешь, я не знаю, чего ты хочешь?
— Я хочу выйти из туалета, — сообщила я.
— Имей в виду, если я узнаю, что ты вертишь хвостом перед моим мужем, я тебя…
— Ты б не спешила давать обещания, — перебила я. — И если тебе так дорог твой муженек, нечего на чужих пялиться. Привяжи его к себе покрепче, чтоб не сбежал, и торопись делать деньги. Еще пара лет — и бесплатно на тебя уже никто не взглянет.
— Ах ты, гадина, — взвыла она, а я рявкнула:
— Будешь цепляться к моему мужу, глаза выцарапаю.
— С ума сошла, — растерялась женщина, я не очень вежливо отодвинула ее и, распахнув дверь, выскочила из туалета.
Мишка хмуро поглядел на меня, когда я устроилась напротив.
— У тебя такой вид, — не выдержал он, — точно ты прямиком с Ледового побоища.
— Иди ты к черту, — рявкнула я, а он пожал плечами и замолчал как рыба. Такое поведение кого хочешь выведет из себя. — Долго мы здесь будем прохлаждаться? — спросила я.