Башни человеческих душ
Шрифт:
– А вы пробовали с ним сражаться?
– Что ты имеешь в виду?
– Не убегать от него во сне, а посмотреть ему прямо в лицо, показать, что вы не боитесь своего страха и можете с ним справиться.
– Я как-то не думал об этом, да и как я смогу это сделать? Ты же знаешь, что во сне все идет по какому-то безумному сценарию, который мы не можем контролировать. Как я смогу что-то сделать, если все мои действия заранее расписаны?
– Я могу вам в этом помочь. Для этого достаточно провести сеанс гипноза, и мы вместе постараемся победить вашего монстра.
– Гипноз? Но ведь это инновационная область еще до конца неизведанна. Нередко были случаи, когда человек после сеанса просто сходил с ума или терял часть памяти! А что если нахлынувший поток
– Тогда постарайтесь сами управлять сном. Напишите в своей голове сценарий перед тем, как ложитесь спать, и прокручивайте его в голове, пока не заснете. Может быть, из этого что-то и получиться.
– Не знаю, я не специалист в области снов и не могу там развивать свое сражение, но обещаю, что постараюсь попробовать, другого выбора у меня все равно нет.
– И еще профессор, – Людвиг напрягся и произнес серьезным тоном, – боюсь, ваш призрак не столь безопасен как вам кажется. Если человек с зашитым лицом одолеет вас во сне, вы можете сойти с ума.
Последние слова прозвучали как гром. Профессору действительно стало страшно, ни сколько из-за слов Людвига, сколько из-за того, что он знал, что это правда. Последние кошмары действительно вызывали у него слишком сильный страх, который овладевал им до спазмов тошноты и позывов в мочевом пузыре. И вот теперь кто-то другой подтвердил терзавшие его догадки. Что если и вправду один раз он не сдержится и даст демону из кошмаров овладеть им полностью? Тогда он сможет проникать не только в его сны, а станет частью обычной жизни, будет выскакивать как черт из табакерки на каждом углу и в итоге доведет его до сумасшествия. Вот будет забавно: «врач-психиатр оказался на месте своих пациентов». Правда, забавно для других, но не для него.
Видя смятение профессора, Людвиг поспешил сменить тему, словно этого разговора и не было вовсе. Оставшийся вечер они говорили о разных подходах к лечению депрессии, неврозов и гипотонии. Потом зашел разговор о профессоре Зофе, текущем положении дел в стране, недавней войне и причинах поражения нашей армии в ней. Поужинав в восемь часов, они еще немного посидели в гостиной, потягивая бренди и слушая новости по радио, после чего профессор решил отклониться ко сну. Уже заходя в свою комнату, он услышал позади голос Людвига:
– Доктор Фитцрой, знайте: я всегда готов вам помочь.
Профессор немного опешил, но все же сумел повернуться и поблагодарить своего коллегу. Улегшись в постель, он все думал о состоявшемся сеансе психоанализа. А что если он тоже сойдет с ума? Как там говорила во сне Грета? «Опасность будет атаковать тебя с двух сторон: во сне и наяву».
Глава 4.
1
Как ни странно, ночь для профессора прошла спокойно: он задремал почти сразу и после погрузился в глубокий сон. Призрак полковника Отто Винзеля тоже куда-то исчез, не пожелав сегодня терзать сознание доктора. Карлу Фитцрою пришлось проснуться в полшестого утра, чтобы успеть на утренний поезд в семь часов. Людвиг был предупрежден о раннем отъезде, а потому встал почти одновременно с профессором и уже поставил чайник для кофе. Выпив по чашке бодрящего напитка, они, не теряя времени, отправились на железнодорожный вокзал.
Для профессора всегда было немного странно видеть город в первые часы после рассвета. Все кругом оттенялось гаммой темных, серых и оранжевых оттенков. Здание и улицы спали, воздух был насыщен умиротворением и покоем. Кое-где на дороге можно было увидеть редкого прохожего или дворника, приступившего к своим обязанностям до того, как на тротуары хлынут потоки вечно куда-то спешащих людей. Во всем этом была своя красота, чувствовалось что-то необычное, нереальное, словно само время переместило тебя на несколько тысяч лет назад, сохранив при этом грубые здания и постройки, но убрав
Карл Фитцрой вдохнул поглубже прохладный воздух и растер руками занемевшее лицо. Людвиг выкатил машину со стоянки и ловко вывернул на улицу, подъехав прямо к профессору. Они двинулись по пустынным улицам, вздымая вверх мелкий мусор и дорожную пыль.
До вокзала добрались за двадцать минут. Это было широкое здание с залом ожидания и несколькими кассами с билетами, где стояли малочисленные посетители. Отсюда можно было попасть почти в любой крупный город страны, а также в города ближнего зарубежья, но сейчас, когда война только закончилась и отношения между народами были натянуты, как гитарные струны, мало кто хотел уезжать к соседу, если только вперед его не гнали срочные дела.
Профессор спокойно купил себе билет на семь часов и поудобней устроился на деревянном стуле в зале ожидания. Он сразу предложил Людвигу уехать, но тот упорно отказывался покидать доктора, пока не посадит его на поезд. Однако уже спустя пять минут случилась неприятность – профессор забыл свой портфель дома у Людвига. Молодой доктор не растерялся и быстро рванул обратно, пока еще улицы не запрудили другие машины. Карл Фитцрой перенимался с ноги на ногу, ходил по залу, где в глухой тишине ярко отдавался стук его каблуков по светлым мраморным плитам. Он то и дело поглядывал на огромные часы над выходом на пирон, мысленно молясь, чтобы его друг успел вовремя.
«Как я мог забыть свой портфель! Я же всегда проверяю его перед выходом, а тут такая беда. Эх, голова!» – мысленно ругал он себя, нервно теребя лацканы пиджака.
Поезд прибыл чуть раньше, а отправление было назначено на пять минут восьмого. Людвиг успел: приехав за полчаса до отправки, он вскочил в зал ожидания, держа в руках коричневый портфель. Профессор тут же разразился благодарственной тирадой. Такой порыв несколько смутил Людвига, а потому, пожелав ему хорошей дороги, он удалился, не забыв напомнить, что в случае чего, профессор всегда сможет у него остановиться во время пребывания в Фэллоде.
Поезд тронулся, испустив железный рев, и медленно набирая скорость, отправился обратно в Брюкель. Профессор решил вздремнуть до прибытия, но шум колес и сильная качка не давали, как следует сосредоточиться, а потому он принялся рассматривать пейзаж за окном. Благо в этом деле ему никто не мешал; в купе с ним больше никого не было. Выехав за городскую черту, он наслаждался зелеными пастбищами, маленькими домиками с внутренними садами, излучинами реки Эрл и призраками холмов, которые маячили на горизонте. Но больше всего его внимания привлекли столбы. Удивительно, как это он не замечал раньше этих неизменных спутников любых путешественников. Некоторые обычные вещи открываешь для себя совершенно внезапно, когда начинаешь всматриваться в них более осознанно, чем делал до этого. Вот и сейчас, профессор рассматривал разные оттенки дерева телеграфных столбов. Они шли параллельно друг другу на расстоянии примерно в два метра. Хотя телефон активно входил в жизнь, от телеграфа до конца еще не отказывались, считая эту связь более надежной, чем аппарат, по которому иногда была сложно разобрать, что говорит собеседник на другом конце провода. Столбы выплывали стройными рядами, одни стояли чуть выше, другие чуть ниже, некоторые стояли прямо, другие немного накренились вправо или влево. Кое-где виднелись более современные, железные электрически опоры, которые поддерживали линии высоковольтных проводов, приносящие электричество в самые отдаленные села и города. Вот так странно, казалось бы, что может быть интересного в столбах, которые окружают нас повсюду? Мы их не замечаем, проходим мимо, иногда рассматриваем какое-нибудь объявление, которое предлагает нам что-нибудь купить или продать, но никогда не задумываемся, что если завалится хотя бы один из таких столбов, кто-то лишится связи, а кто-то электричества. Такая вот простая и в то же время ответственная служба эти молчаливых гигантов, воткнутых в землю, о которых никто никогда не думает.