Башни полуночи
Шрифт:
« Цена уплачена. Свое просивший получает».
«Нет. Оружие я точно не просил. Я просил у них выход.
А они дали мне это».
Пусть будет ложь гнусна, но я другой…
Не отведу я взгляд, уж мне поверьте!
Том пропел последнюю строфу.
Мэт взмахнул ашандареем и вонзил его в стену. Остриё глубоко вонзилось в неизвестный материал, не являвшийся камнем. Вокруг лезвия брызнул свет, вырвавшись на свободу, словно брызги крови из разрубленной вены. Мэт завопил и нажал посильнее. От
Он повёл ашандарей вниз, под углом, делая разрез. Затем он провёл оружием вверх, в другую сторону, вырезая большой перевёрнутый треугольник, состоявший из света. Омывая его, свет будто бы распускался бахромой. Элфины добрались до дверного проёма рядом с Томом, но тут же зашипели и начали откатываться от идущего мощного свечения.
Мэт добавил финальный штрих - волнистую черту посредине треугольника. Он едва мог что-то различить, настолько ярким был свет. Часть стены прямо перед ним пропала, открыв сияющий белым светом проём, который, казалось, был прорезан в стальной стене.
– Что ж, я… - прошептал Том, поднимаясь на ноги.
Элфины закричали от нестерпимого гнева. Они ворвались в комнату, каждый одной рукой закрывал глаза, а в другой сжимал свой жуткий меч.
– Выноси её!
– закричал Мэт, поворачиваясь лицом к тварям. Он поднял ашандарей и, воспользовавшись пяткой оружия, ударил в лицо ближайшего элфина.
– Иди!
Том схватил Морейн и оглянулся на Мэта.
– Иди!
– повторил Мэт, ударяя по руке второго змеёныша.
Том нырнул в образовавшийся проём и исчез. Мэт ухмыльнулся и завертелся промеж элфинов, отшибая ашандареем их ноги, руки и расшибая головы. Их было много, но они были ошарашены светом и яростно хотели добраться до Мэта. Едва он положил несколько передних, остальные запнулись. Твари превратились в кучу-малу, состоящую из массы извивающихся рук, ног, шипения и гневных плевков. Некоторые, находившиеся в задних рядах, полезли по своим поверженным сородичам, только чтобы до него добраться.
Мэт отступил назад и приподнял перед тварями шляпу:
– Похоже, игру всё-таки можно выиграть, - сказал он.
– Передайте лисам, я чрезвычайно благодарен за ключ, что они мне дали. А так же - что вы все можете отправляться гнить в треклятой дыре из огня и проклятого пепла, вы, немытые болячки со свинячьей задницы! Приятного вам треклятого дня!
С этими словами он, придерживая шляпу, нырнул в проём.
Все его поле зрения заполнил свет.
Глава 56. Нечто скверное
О наружную подпорку палатки Эгвейн тихо постучали.
– Войдите - ответила она, перекладывая бумаги на столе. Внутрь скользнул Гавин. Своей нарядной одежде он предпочёл коричневые штаны и чуть более светлую рубашку. С плеч Гавина свисал меняющий цвет плащ Стража, делая его неотличимым от окружающей обстановки. На самой Эгвейн было зелёно-голубое платье, достойное королевы.
Его
– Прибывают войска Илэйн. Она сообщила, что скоро посетит наш лагерь.
– Отлично, - сказала Эгвейн.
Гавин кивнул, но он был обеспокоен. Какая полезная вещь, этот клубок эмоций, создаваемый узами. Если бы она раньше знала глубину его привязанности к ней, то связала бы его узами намного раньше.
– Что?
– спросила Эгвейн, откладывая в сторону свои бумаги.
– Айбара, - сказал Гавин.
– Он не согласился на встречу с тобой.
– Илэйн говорила, что с ним могут быть трудности.
– Я полагаю, он собирается принять сторону ал’Тора, - сказал Гавин.
– Это можно понять по тому, что он разместил лагерь в стороне от остальных. Он немедленно отправил гонцов к айильцам и тайренцам. У него хорошая армия, Эгвейн. Огромная. С Белоплащниками.
– Это, скорее, говорит, что он не на стороне Ранда, - отметила Эгвейн.
– Но и вряд ли на нашей, - ответил Гавин.
– Эгвейн… Белоплащников возглавляет Галад.
– Твой брат?
– Да, - Гавин покачал головой.
– Здесь множество армий и союзников, и между ними возникают трения. Айбара и его армия могут стать искрой, из-за которой мы все взорвёмся, как фейерверк.
– Напряжение спадёт, когда прибудет Илэйн, - сказала Эгвейн.
– Эгвейн, что если ал’Тор не придёт? Что если он устроил всё это для того, чтобы отвлечь всех от чего-то другого?
– Зачем ему так поступать?
– спросила Эгвейн.
– Он уже доказал, что если хочет, чтобы его не нашли, у него это получится.
– Она покачала головой.
– Гавин, он знает, что не должен разбивать те печати. По крайней мере, часть его знает. Возможно, именно поэтому он рассказал мне о своих планах - чтобы я смогла собрать сопротивление и отговорить его от этого.
Гавин кивнул. Больше никакого недовольства или споров. Просто удивительно, как он изменился. Он был всё так же эмоционален, но менее резок. С той ночи он начал исполнять то, о чём она просит. Не как слуга. Как партнёр, посвятивший себя исполнению её желаний.
И это было замечательно. А также важно, поскольку Совет Башни, казалось, был полон решимости отменить соглашение, согласно которому иметь дело с Рандом - обязанность Эгвейн. Она посмотрела на стопку бумаг, многие из которых были письмами от Восседающих с «советами».
Но Восседающие пошли не в обход, а именно к ней. Это хорошо, и она не может их проигнорировать. Она должна сделать всё, чтобы Восседающие продолжали думать, что сотрудничать с ней - к лучшему. В то же время, они не должны допустить и мысли о том, что она уступит, если на неё пару раз хорошенько накричать.
Какое неустойчивое равновесие.
– Ну что ж, тогда идём встречать твою сестру.
Гавин плавно поднялся. При каждом его движении на цепочке вокруг шеи звенели три нанизанных на неё кольца. Ей следует ещё раз спросить у него, где он их взял. Странно, но о них он держал рот на замке. Гавин откинул для неё полог палатки, и она вышла наружу.