Башня Черного дракона
Шрифт:
— Я рад, что ты вернулась, — произнес отец. — Простила ли ты меня?
Я видела в глазах отца искреннее раскаяние.
— Я знаю, что ты желал мне только лучшего, но так случилось, что я полюбила дракона. Сможешь ли ты это принять сейчас, когда прошло столько времени?
Тамал продолжал стоять на коленях, смиренно опустив голову.
— Поднимись, принц Тамал, и подойди ко мне, — сказал Халиэстр, и его голос прозвучал торжественно и громко.
И когда дракон это сделал, он положил ему руки на плечи:
— Я понял, что
А я подумала, что каждое существо на Земле или Дракарниуме имеет одинаковый статус. Этому меня научила обычная жизнь человека.
И тогда я больше не могла оставаться на месте, я бросилась в объятия матери и отца, радуясь вместе с ними.
Отныне небо вновь наполнится летающими драконами, в мир вернется магия, а все его существа забудут о распрях и разногласиях.
Уж я постараюсь, чтобы именно так и произошло!
Эпилог
Я спустилась во двор дворца как раз вовремя, орки уже хозяйничали в тронном зале. Король скрылся, а придворные разбежались, остались лишь те, кто не побоялся яростного вторжения, либо просто совесть не позволила плюнуть на долг перед страной. Эти воины были достойны восхищения.
Среди них отчаяннее всего сражались три существа: эльф, оборотень и человек, объединившись перед лицом опасности. Но и их силы находились на пределе. Вероятнее всего, они продержались так долго благодаря целительной силе господина Даншивура. Он не стал ждать помощи на холме, глядя на горящий замок, он сам ее оказал.
Мой свет ослепил людей и других существ.
Я приглушила сияние, что излучал «цветок «внутри меня, и меня увидели и упали ниц.
Я против театральных действий, но сейчас понимала, что страх передо мной остановит кровопролитие неблагоразумных существ намного действеннее, чем просьба.
И, войдя в образ разгневанной богини, произнесла, и мой голос услышал каждый:
— Кто посмел нарушить порядок?
Одна моя фраза уже возымела действие. Орки затряслись в религиозных конвульсиях, срослись животами с полом, прося о пощаде.
— Ясноликая богиня, умоляем сохранить наши жизни! — Отта Ати Фалрак даже взгляд боялся поднять на меня.
— Я благословила один прекрасный союз, — начала я. Черт с ним, помогу еще раз тому трусу, зато уверена, ему донесут каждое мое слово, после чего он не посмеет взглянуть ни на одну женщину, кроме своей жены. — До тех пор, пока король любит свою супругу, ничто не сокрушит его страну. Убирайтесь, а не то превращу вас в пыль!
Дважды говорить не пришлось. Орки еще не верили, что так легко отделались, но послушно поднялись на ноги.
И тут их принц вновь
— Прости, Великая Богиня, что посмел обратиться, можешь наказать меня, но мой народ страдает на пустых безродных землях, он голодает. Сжалься, Богиня, пошли нам дождь, чтобы наши степи вновь зацвели и зазеленели, как прежде.
А этот малый не промах. Ловко воспользовался моим появлением. Не лишне будет проверить его.
— На что ты готов ради счастья своего народа?
Отта Ати Фалрак приподнялся, оставаясь на коленях, и сложил руки в знак обещания.
— Клянусь отдать свою жизнь и жизнь своих детей ради этого! — не задумываясь, произнес он. — Если я это не сделаю, мы все равно умрем.
А вот это лишнее. Детей бы хоть пожалел!
Что ж, ради справедливости сделаю их степи плодородными. Хватит уже этих войн за кусок земли.
— Возвращайся домой, сын Ати Фалрака, и помни, что ваши жизни пощадила богиня Ария. Я не стану отнимать их, потому что мне не нужна кровавая жертва. Я пошлю благоденствие на степи орков, но отныне вы перестанете враждовать с соседними государствами.
Теперь я могла это сделать одним взмахом руки.
Сын вождя принял мое веление и, не поднимая головы, покинул замок со своими воинами, а потом и людские земли, оставив после себя горящие костры. Все можно восстановить, только вот вернуть отнятые жизни я не могла. Это считалось прерогативой Бога Смерти — Хараса, моя же задача — нести жизнь и процветание.
Королевские солдаты, которые еще могли, поднялись с каменного пола, преклоняя перед этим колени и благодаря за божественное вмешательство, а с ними встала на ноги и тройка героев. И если Алуа Даншивур не сильно удивился моему грандиозному появлению, то эльфа и оборотня эта неожиданная новость просто ошеломила.
Я подозревала, что лекарь догадался о моем истинном происхождении, когда услышал слова дракона и мою просьбу, поднять на небеса, и успел морально подготовиться. Но вот за двумя другими я лишь могла наблюдать с едва скрываемой улыбки.
По лицу Барта я видела, что он считал себя уже не жильцом на этом свете, явно несколько раз прокрутил в голове все сцены в таверне и вспомнил о том, как он посмел называть богиню. Но я напомнила ему о золотых монетах и сказала, что он уже извинился.
В лице же Дариаля я не увидела и кровинки, он слегка пошатнулся, но усилием воли устоял.
«Черт! — ругнулась богиня, то есть я, и невольно сделала шаг к эльфу. — Да он ранен!»
Алуа и Барт придержали его, чтобы он окончательно не рухнул на пол.
Я просмотрела тело эльфа измененным зрением и убедилась, что важные органы не задеты. Подлатать — и будет как новенький. Хватило одного моего желания, и прямо на глазах раны затянулись. Барт выглядел получше, и я решила оставить его на попечение Даншивура.
— На этом мне придется с вами попрощаться, — улыбнулась я мужчинам, испытывая легкую печаль.