Башня на краю света
Шрифт:
Эту элегантную молодую даму она заметила, конечно, еще там, в интернате, за ужином, поскольку ее, честно говоря, трудно было не заметить, но разве могло ей прийти в голову, что они окажутся вдруг соседками по купе и что именно ее эта дамочка выберет своей жертвой, предварительно, правда, прозондировав почву у окна, где сидели за столиком двое других попутчиков: симпатичный брюнет, а напротив него — более заурядный блондин в очках.
Не найдется ли у кого-нибудь из них спичек?
Брюнет, не сказать чтоб слишком поспешно, достал
— Хорошо! Наверно, уже целых полчаса не курила, а я без этого прямо не могу, настоящая наркоманка.
И она показала зубы, а заодно и застрявший между ними кусочек копченой колбасы, которую им дали на ужин в интернате.
— Бывает, — буркнул брюнет.
— Опоздаем, наверно, бог знает насколько, — не сдавалась дамочка. — Мне показалось, мы проторчали на перроне целую вечность.
— Всего каких-нибудь две-три минуты, не больше.
— Неужели? Когда ждешь, время тянется бесконечно, верно ведь?
— Угу, — сказал брюнет, встал с места и достал из сетки портфель. Блондин тоже достал свой портфель, и они разложили на столике исписанные листки бумаги и стали что-то обсуждать: видно, ехали с какого-то совещания или конференции. Дамочка пожала плечами, подумаешь, очень надо, и повернулась к ней, и вдруг глаза за стеклами модных очков в элегантной оправе радостно вспыхнули.
— Послушайте, а вы, случайно, не из интерната едете?
Она кивнула, что да, оттуда.
— Ну, сразу видно, надо же, какое совпадение. Как же вы, интересно, добирались до вокзала? Меня, например, один учитель любезно подбросил прямо к поезду, очень милый человек. А вы на чем?
— А я была в той же машине, — сказала она.
— В самом деле? Надо же, а я и не заметила, хотя верно, верно, теперь припоминаю — позади действительно сидело еще двое. Значит, вы тоже кого-то навещали? И кто же там у вас?
Она покосилась на тех двоих у окна, но, как видно, этот разговор их вовсе не интересовал, а может, они просто слишком были заняты своими бумагами и ничего не слышали.
— Кто-то ведь есть же?
Вопрос был задан громко и настойчиво, и она ответила, что у нее там ребенок. Сын.
— И у меня тоже. Такой большой и толстый. Может, обратили внимание?
Конечно, она его заметила, этого большого, толстого мальчика, который сидел за столом рядом с элегантной, стройной молодой дамой и покорно выслушивал наставления, когда она в разгар оживленной болтовни направо-налево вдруг как бы случайно останавливала на нем взгляд и принималась что-то сердито ему выговаривать.
— Конечно. Я его заметила.
— Кто бы поверил, что это мой ребенок. Такой вот толстяк. Одному богу известно, чего я только не перепробовала, чтобы он похудел, но что можно сделать — он такой сладкоежка. Ну а ваш — какой он из себя?
Какой был Джимми из себя?
— Он такой… ну, такой маленький, светловолосый, — сказала она, помедлив, и
— Ничего себе приметы, да они почти все такие. Он у вас что, с преступными наклонностями?
И в ответ на ее недоуменное молчание:
— Ворует, что ли?
— Нет, — сказала она испуганно и покосилась на тех двоих у окна, — нет, он… ну, в общем, он неуправляемый.
— Вот и мой тоже, — кивнула дамочка, будто речь шла о какой-нибудь самой обычной детской болезни, — как это ни назови, но он действительно совершенно невозможный, я первая готова признать. С ним иногда просто жутко трудно. Вашего и раньше отправляли?
— Да, это уже… второй раз.
— О господи, мой-то уже в четвертый, если не в пятый. Я вам прямо скажу — чего скрывать, — когда мне с ним совсем уж невмоготу, я сама к ним прибегаю и говорю, заберите, ради бога, у меня нервы тоже не железные, мне надо передохнуть, и они приходят и забирают, а что поделаешь?
Она уставилась на дамочку, разинув рот, потом до нее дошло, и она сжала губы.
— А вашего, наверное, в принудительном порядке?
— В принудительном… чего?
— Ну то есть, — дамочка жестом пыталась пояснить, — просто пришли и забрали безо всяких или же все было сделано по договоренности с вами?
По договоренности. И в то же время принудительно. Эта дамочка совсем ее запутала.
— Ну что же вы, сами не знаете? По-моему, вы не из тех, кто будет обращаться по доброй воле, и это в общем-то вполне естественно. Мне просто интересно, угадала я или нет.
— Вообще-то они спрашивали у меня разрешения, и я не отказалась, если вы об этом…
— Ну значит, по договоренности с вами, и, значит, вы сами решаете, сколько ему там пробыть.
— То есть как это? — удивилась она, все больше запутываясь во всех этих тонкостях.
— Ну, предположим, вы по нему соскучились, хотели бы взять его сейчас домой, так? Пожалуйста: идете и забираете, говорите, что передумали, — только и всего. И у меня, кстати, то же самое, я тоже сама решаю насчет срока. В конце концов, каждый сам себе хозяин, нельзя же позволять вертеть собой кому вздумается. Хотя я-то лично, повторяю, с удовольствием иногда отключаюсь, по-моему, очень даже приятно устроить себе иногда маленькие каникулы. Но неужели они действительно даже не разъяснили вам ваши права?
Брюнет медленно поднял глаза от своих бумаг:
— Дайте вы наконец человеку покой, что вы прицепились.
Дамочка не обратила на него ни малейшего внимания, выудила откуда-то из недр своей сумки коробку спичек и закурила новую сигарету. Потом доверительно наклонилась к ней через проход, и оправа очков заискрилась таинственным мерцанием драгоценного камня.
— А вы ведь здорово по нему скучаете, я угадала?
Она сделала неопределенное движение головой, что могло означать и «да» и «нет», понимай как хочешь. Что-то не нравилась ей эта дамочка, определенно не нравилась.