Башня на краю света
Шрифт:
— С какой стати! — возмутился Эрик подобным подозрением. — Просто я не могу сидеть тут с вами несколько дней подряд.
— Сыграем, как раньше? — предложил Петер. — Тем более что новый вид боя ты без тренировок не потянул бы.
Эрик с большим удовольствием согласился, и они расчертили поля.
Эрик одержал блестящую победу, тогда как Петер очутился на последнем месте.
— Лучше играть ты не стал, — ехидно заметил Эрик.
— А ты, видать, жульничал по обыкновению. Требую реванша!
Расчертили
Но, решительно отогнав эти мысли прочь, он сосредоточил все внимание на игре.
— Кто стреляет первым? — спросил Эрик.
Да, много он потерял, но от тоски и уныния тоже проку мало. Он должен стиснуть зубы и выстоять, несмотря ни на что. Ибо впереди маячил электропоезд.
Оскар в недоумении рассматривал дверную дощечку: «Х. Фредериксен. Оптовик». Странно. Немного подумав, он позвонил.
— Извиняюфь, могу я видеть гофподина э-э-э… оптовика Фредерикфена? — спросил он у дамы, отворившей дверь. Он решился наконец сдать протез в переделку — от звука «к» ему житья не стало. Теперь он не выговаривал «с», но это неудобство было временным.
— Как о вас доложить? — спросила фру Фредериксен.
— Фкажите профто, пришел Офкар.
Фру Фредериксен скрылась за дверью, на которой была дощечка с надписью: «Бюро».
— Пришел какой-то господин Офкар, хочет повидать тебя, — сказала она.
— Попроси его посидеть минутку, — сказал Фредериксен тоном занятого человека.
Оскар вошел в приемную и сел на стул от обеденного гарнитура, использовавшийся хозяином в обеденные часы по прямому назначению. Он был несколько сбит с толку.
Минут через десять дверь бюро приоткрылась, выглянул Фредериксен и пригласил его.
— Ты тут шикарно уфтроилфя, профто шикарно, — говорил Оскар, усаживаясь в рабочей комнате Фредериксена, обставленной точь-в-точь как настоящее бюро. — А чем ты тут занимаешьфя? — удивленно спросил он.
— Руковожу своим делом, — с видом превосходства ответил Фредериксен.
Оскар был приятно поражен. Он и не подозревал, что у Фредериксена есть свое дело.
— Я пришел, э-э-э… кое-что получить ф тебя, — сказал он. — Ты ведь должен мне какую-то мелочь.
— Минутку, сейчас посмотрим. — Фредериксен достал большую, тяжелую книгу.
Справившись в регистре, он нашел нужную страницу.
— Совершенно верно, — сказал он. — Сумма равна двумстам сорока четырем кронам и шестнадцати эре.
— Так напифано в книге? — разинул рот Оскар.
— Да, — с гордостью сказал Фредериксен. — Это моя расчетная книга.
— И там напифана моя фамилия? — Теперь в голосе Оскара звучал ужас.
— Да, —
— Ты что, фовфем фпятил? — Оскар вскочил с места в сильнейшем волнении. — Ты бы уж фразу пофлал меня на каторгу!
— Кроме меня, в эту книгу никто не заглядывает, — пытался успокоить его Фредериксен.
— Ефли ты погоришь, фюда придет полиция и вфе перероет, они же и меня попутают! Флушай, а чем ты торгуешь? Твои клиенты тоже фюда ходят?
— Некоторые ходят, — уклончиво ответил Фредериксен.
— Ты — чокнутый, — определил Оскар. — Валифь ты в преифподнюю, но только фам; мое дело — фторона. Давай-ка фюда лифт, где я запифан!
— Я не могу вырывать листы из книги, — возмутился Фредериксен.
— Зато я могу, черт бы тебя побрал! — Оскар собирался исполнить свое намерение.
— Погоди, я сам. — Оскара никак нельзя было допускать к книге: он мог увидеть, что все страницы, за исключением первой, — чистые.
Сердце у Фредериксена обливалось кровью, когда он вырывал роковой лист. Его не столько мучила порча дорогой книги, сколько то, что исчезла его единственная деловая запись. Какое же это теперь бюро?
— Мы не закончили ф деньгами, — строго сказал Оскар.
— Да, конечно. — Фредериксен достал из письменного стола новенький несгораемый ящичек, отсчитал и передал Оскару деньги, не посмев спросить расписку.
— Я фкажу тебе одно, — Оскар с трудом пересчитал деньги, — ефли ты отмочишь такой номер еще раз — нам обоим каюк. Что ты фебе воображаешь ф твоим «бюро» и вфей этой мурой?!
— А тебя не касается, есть у меня бюро или нет. — Раздражение Фредериксена возрастало. — Я, черт побери, веду дела не только с тобой!
Это не совсем соответствовало истине, но произвело на Оскара должное впечатление.
— Ну, фмотри фам, — сказал он куда более вежливым тоном. — Я тебе одно фкажу — не вздумай меня фнова куда-нибудь запифывать!
— Ладно, понял: нет — значит нет!
Оскар ушел. Настроение у Фредериксена вконец испортилось. Надо же было такому случиться — явился этот идиот, и все пошло прахом. Какое ему, спрашивается, дело до того, как Фредериксен оформляет свои сделки? Но Фредериксен плевать на него хотел — он заведет новую страницу на Оскара, и дело с концом. Просто показывать ему эту книгу, конечно, не следует.
Фредериксен вклеил с большой аккуратностью новый лист для своих расчетов с Оскаром. Он не помнил всех промежуточных сумм, поэтому записал туда несколько случайных цифр, проследив лишь, чтобы в итоге получилось 244,16 кроны. Когда с этим было покончено, он приписал снизу: «Дата… К выдаче 244,16 кроны», вычислил дисконт, вывел сальдо. После этого аккуратно написал за Оскара расписку в получении указанной суммы.