Башня на краю света
Шрифт:
— Очень интересно, — сказал министр. — Я ознакомлюсь с вашим планом, как только освобожусь.
— И господин министр сообщит мне свое мнение?
— И сообщу вам свое мнение. — Министр положил план в ящик, где уже накопилась груда подобных планов, которую он принял от своего предшественника вместе с высоким постом.
После человека с планом прибыла делегация от Федерации союзов акушерок, которые ходатайствовали перед министром об увеличении пайка кофе, подчеркивая тот факт, что тонизирующие вещества, содержащиеся в кофе, дают им возможность вкладывать еще больше сил в
— Положение с кофе на мировом рынке продолжает оставаться весьма напряженным, — ответил министр, — поэтому увеличение пайков чревато очень большими осложнениями. Тем не менее идея ваша мне чрезвычайно симпатична, и я обязательно вернусь к ней, как только появится минимальная возможность увеличения пайка.
— Мы благодарны господину министру за то, что господин министр нашел возможность выслушать нас, — сказала дама, говорившая от имени делегации.
— Но это же само собой разумеется, — улыбнулся министр. — Если мы не будем работать все вместе, плечом к плечу, над разрешением подобных проблем, то никогда не увидим нашу родину возрожденной.
Потом пришел какой-то мелкий промышленник, просивший ускорить ответ на его заявление, поданное несколько месяцев назад.
— Сейчас у меня нет под рукой вашего дела, — сказал министр, — но я дам распоряжение в нем разобраться, и вам сообщат о результатах.
— Я глубоко признателен господину министру, — сказал посетитель.
Следующим был секретарь Санд, Объединение фабрикантов птичьих клеток.
— Я по поводу производства птичьих клеток, — сказал Эрик. — Оно находится под угрозой полной ликвидации, так как нам раз за разом отказывают в необходимом оборудовании.
— Неужели дело так плохо? — спросил министр.
— Именно, — кивнул Эрик. — Хуже всего с подвесными насестами и закрытыми кормушками. Мы не можем добиться разрешения на их закупку, тогда как на импорт жестко закрепленных насестов и открытых кормушек такое разрешение давно имеется.
— Мне трудно без соответствующей консультации сказать что-либо о причинах сложившегося ненормального положения, — ответил министр. — Не исключено, например, что закрытые кормушки обходятся в иностранной валюте дороже открытых. А что, разве нельзя ставить открытые кормушки вместо закрытых?
— Только не юркам, — ответил Эрик со знанием дела.
— Понятно, — кивнул министр. — Ну что ж, я вникну в эту проблему, и, как только появится возможность изменить существующее положение, дело ваше немедленно будет принято к обсуждению.
— Весьма благодарен. — Эрик поднялся с сознанием сделанного им солидного вклада в развитие производства птичьих клеток.
— П-семнадцать, Р-восемнадцать, С-девятнадцать, — Петер дал залп. — Н-десять, М-одиннадцать, О-двенадцать! Попадания есть?
— Одно, в подводную лодку, — сказал Пребен.
— И в мой авианосец, — добавил Ольсен.
Ольсен, обладавший развитым чувством пространства, внес в игру существенное изменение, предложив использовать поле размером двадцать квадратов на двадцать вместо прежнего — десять на десять. Таким образом, зона оперативного вмешательства увеличилась вчетверо,
— П-двенадцать, П-тринадцать, П-четырнадцать! — стрелял Ольсен. Своей системе — бить полосой — он был фанатично привержен и вел по поводу ее эффективности яростные теоретические дискуссии с Петером. — П-пятнадцать, П-шестнадцать, П-семнадцать! Попадания есть?
Не успели партнеры ответить, как дверь распахнулась.
— Великий боже! — воскликнул пораженный Петер. — Секретарь птичьих клеток собственной персоной!
Эрик пожал руку Петеру и Пребену и был представлен Ольсену.
— Мне трудно выразить, как я тронут, — продолжал Петер, — тем, что такой большой человек, как ты, и вдруг не погнушался прийти сюда, пожать руки своим товарищам пролетариям.
— Ты что, думаешь, я пришел сюда ради вас? Я только что сверху. Беседовал с министром…
— Интересно, о чем это? Не о птичьих ли клетках?
— Между прочим, и о них тоже.
— Наверняка производство птичьих клеток здорово пошло в гору с тех пор, как ты перешел от нас, — сказал Петер серьезно. — А пива поставишь?
— Если кто-нибудь сбегает. — Эрик выложил на стол деньги.
За пивом пошел, как обычно, Пребен. Когда-то он надеялся, что эта обязанность перейдет к Ольсену как новичку, но тот проявил совершенно железную несгибаемость, так что Пребен должен был продолжать в том же духе — иначе они попросту остались бы без пива.
Едва они успели откупорить принесенные Пребеном бутылки, как распахнулась дверь и в комнату ворвался начальник отдела Браск. Он подскочил к Эрику.
— Посмотрите-ка это дело, — сказал он и положил перед ним на стол пачку документов. — Очень срочно.
— Я здесь не работаю, — ответил Эрик.
— Ох, простите. — Начальник отдела в замешательстве переводил взгляд с одного на другого. — Есть здесь кто-нибудь, кто э-э-э… работает в отделе?
— Нет, — ответил Петер.
— Извините, извините! — Начальник отдела мгновенно исчез вместе со своим неотложным делом.
— Этот парень не на шутку меня раздражает, — сказал Ольсен. — Недели две назад тоже влетел сюда с какой-то работой и хотел нас засадить за нее. Прямо каторга какая-то.
Эрик внимательно всматривался в одно из игровых полей.
— Ну и громадина! — сказал он. — Зачем вы их делаете такими большими?
— Интересно, — объяснил Петер.
— Но ведь на это уходит уйма времени?
— Несколько дней. Сыграешь с нами?
— Не могу, мне скоро идти.
— Послушай, уж не начал ли ты, чего доброго, воспринимать себя всерьез? — спросил Петер.