Башня ярости. Книга 2. Всходы ветра
Шрифт:
Тагэре, улыбаясь, отыскивал в толпе знакомые лица. Стах Тонда. Раскрасневшийся даже сильней, чем обычно. Рышард в белом полушубке, под которым чернеет доломан «Серебряного», и рядом – Ежи. Наследник на гомоне – лишь один из названных на геланском гомонике и гордится своим избранием много больше, чем титулом. Принц поймал взгляд друга и залихватски подмигнул, в мыслях он уже рубил фронтерцев, а за разбегающимися усачами маячил незнакомый Мунт, который следовало взять.
– Данове, – прервал гомонное буйство Анджей Гардани, – все мы знаем доблесть Шандера. Он принес нам удачу. Он раскроил башку главному рогачу и взял Монтайю! Мы должны ему, как Аррою, по долгу памяти. Мы должны ему, как другу, по долгу чести! Шандер – король арцийский, но на его троне сидит трус, предатель и
Кажется, орать громче, чем орали вначале, было невозможно, но при этих словах таянцы превзошли самих себя. Некоторые, несмотря на опасность задеть соседей, выхватили сабли и подняли их высоко над головой, словно летя навстречу вражеским сотням.
– Слушайте дальше, – прокричал король, и, как ни странно, в Гомонном зале воцарилась относительная тишина. – Все мы знаем слова старого Эрика о том, что придет год Трех Звезд и поднимет меч Последний из Королей. Никто не помнит, чтоб Волчья и Лебединая когда-то сияли так ярко, а с конца Копьеносца в небе горит хвостатая звезда, чего не бывало со времен Проклятого! Вот он год Трех Звезд! Все мы помним клятву Шандера Гардани, друга и соратника Счастливчика Рене, сломавшего шею Михаю Окаянному! Мы разошлись с большой Арцией, но мы не отреклись от рода Арроев.
Шандер, Последний из Королей с нами! Святой Эрасти спас его, Тахена благословила его и открыла ему дорогу. Его меч принес нам победу! Так неужто наши сабли не пойдут за этим мечом? Что скажете, данове?
Тут уж поднялось нечто вовсе невообразимое. Александр понимал одно: таянцы готовы немедленно наброситься на фронтерцев, Пьера, циалианок и самого Триединого, стены зала дрожали от крика «виват», которому, казалось, вторило и бурно взметнувшееся пламя в камине, и ветер за окном.
– Вы приняли решение, данове? – спросил Гардани, когда гоцарство и знаменные нобили малость успокоились.
– Так!
– Есть кто-то несогласный?
– Нет!!!
– Объявляю приговор. Как стает снег, пойдем через Фронтеру и дальше. Пропустит нас Тодор – хорошо, нет – сам виноват, но мы не вложим сабли в ножны и не повернем коней, пока не исполним клятвы Шандера! Арде!
– Виват! Виват!! Виват!!!
Воин в темно-синем тяжелом плаще очень медленно замахнулся мечом, гигантский черный клинок рассек вспыхнувший воздух и обрушился на дышащее зеркало, разрубая и еще живого Хозяина Вархи, и волнующуюся блестящую поверхность. Нэо видел хлынувшую из раны кровь, стремительно превращающуюся во что-то вроде ядовитого жидкого металла, из которого арцийские академики веками пытались получить золото к вящему удовольствию Жана-Флорентина. Рамиэрлю было стыдно, что он прячется у подножия башни, когда наверху идет бой, но что он может сделать?! Эта схватка за пределами его понимания и его сил. Воину проще, он – тень Ангеса... А как он, кстати, оказался в Вархе?! Он же слился с Кольцом, а Кольцо взяла Герика. Нет, тут что-то не то!
Нэо постарался собраться с мыслями. Если он сидит внизу, держась за раскалывающуюся голову, он не может видеть, что творится с треклятым зеркалом! Значит, это бред! Бред, однако, и не думал проходить, а вел себя как самая настоящая реальность. Воин крушил мечом зеркало, которое корчилось и выло, словно чудище из хаонгской сказки. Белый Старец прекратил свое бренное существование, чему эльф искренне порадовался, – пусть это трижды морок, но вид мертвого Гридэтары и в бреду как-то обнадеживал. Зеркало оказалось более живучим, оно упрямо затягивало раны уже знакомым радужным металлом, покрываясь сверху сверкающей сетью. Нужно было что-то делать, и Рамиэрль начал взбираться наверх. Лестница казалась бесконечной, он полз по скользким, холодным ступенькам, видя в каждой свое отражение – окровавленное, измученное, грязное. Нэо почти забыл, как и почему начал подъем, но он был должен добраться до цели. Должен – и все! До площадки оставалось совсем немного, когда над самой головой загрохотало, словно Анри Мальвани вновь рванул проклятое клириками зелье. Горячая, дымная волна бросила Нэо назад, и он покатился по ступенькам, теряя сознание.
Когда разведчик открыл
Собрав все силы, Рамиэрль сел. Мерцающий опаловый купол над головой исчез, равно как и стены лабиринта, и Нэо с удивлением разглядывал унылый двор какой-то крепости, хотя почему какой-то? Это и есть старушка Варха, непонятно только, куда делись внутренние постройки. От старинной цитадели остались только стены и ослепшие башни, лишенные и ворот, и окон. За ними пылало Кольцо, внутри же не было ничего, кроме устилавших землю мутно-белых шестиугольных плит. Раздалось знакомое ворчание. Нэо оглянулся: на безопасном расстоянии (соображает!) стенала лльяма, изнывая от сочувствия и невозможности помочь. Рядом маячила закопченная стена – значит, лестница и взрыв все-таки были? Задирать голову было больно, но Рамиэрль все-таки это сделал.
Башня здорово прокоптилась, но уцелела. Эльф вздохнул и в который уже раз поплелся к ступенькам. И чего он там забыл, хотелось бы знать?! Лишь уверенность в том, что Хозяин Вархи и впрямь покинул этот мир и отправился... Куда б ни отправился, лишь бы Тарра впредь обходилась без его персоны! Ступенек оказалось не так уж и много, а именно – сто семьдесят три. Нэо с некоторой опаской ступил на верхнюю площадку – пусто, только в середине чернеет овальный провал.
Подходить не хотелось мучительно, но Рамиэрль себя пересилил. Зеркало исчезло бесследно, и башня представляла собой эдакий закопченный колодец, на стене которого по-прежнему кто-то висел. Несомненно, мертвый, но это ничего не значило! Это был друг, и без могилы он не останется. Рамиэрль попытался понять, что держит пленника. Похоже, сами стены. Приглядевшись, Нэо понял, что с беднягой произошло то же, что и с хозяином Вархи. Его руки и спина вросли в странное вещество, из которого состояла внутренность башни. Рамиэрль с опасной покосился на гладкую поверхность, но заставить себя к ней прикоснуться не смог. Магии он не чувствовал – если здесь и было какое-то колдовство, оно прекратилось, то ли когда умер Старец, то ли когда разбилось зеркало. На первый взгляд, опасности башня не представляла, но отвращение порой бывает сильнее страха.
Пахнуло жаром – лльяма вскарабкалась наверх и сосредоточенно созерцала внутренности башни.
– Такие дела, Волчонка, – сообщил ей Нэо. – Бедняга сказал, что Свет здесь трогать нельзя, что делать будем?
Огневушка, судя по всему, придерживалась мнения, что для начала следует кого-то сжечь. Рамиэрль был с ней полностью согласен, но рядом, как назло, не оказалось ни одного негодяя. Эльф безнадежно смотрел на поникшую фигуру на стене, пытаясь добраться хоть до Тьмы, хоть до Света, но то ли он сам смертельно устал, то ли после учиненного здесь безобразия это место стало неким карманом, из которого не дотянешься ни до одного источника сил.
– Нэо! Ты жив!
– Вам виднее. – Слава Звездному Лебедю, отыскались и вовремя!
– Ты нашелся, – сообщил Аддари, – и лльяма тоже! Я не смог ее удержать и не успел снять панцирь.
– Гррррмммррр, – вспыхнула Волчонка.
Солнечный принц подошел поближе.
– Свете Всемилостивый! Кто это?
– Кто – не знаю, но это друг. Не знаю, смог бы я прикончить старичка без его помощи. Похоже, пленник открыл лльяме путь, но как – не представляю. Тут такое творилось, не передать!
– Вот даже как, – зеленые глаза Солнечного потемнели, – нам не следовало разделяться.
– Очень даже следовало. Втроем мы бы вообще ничего не сделали. Этот Грэдитара, или как там его, уверился, что я на поводке и один, и разнежился, а тут и лльяма подоспела. Ожидай хозяин подвоха, нас бы смололо в муку еще на краю лабиринта. Звездный Лебедь, надо его как-то вытащить, воронья тут, похоже, не водится, но все равно...
– Ты прав, – Норгэрель заглянул внутрь, и по лицу его пробежала судорога, – жуткое место. Кажется, я видел его во сне.