Бастард четвёртого мира. Том 3. Затерянная межа
Шрифт:
Глаза белобородого рыцаря округлились, он победно гикнул, раскинул мускулистые лапищи и стиснул эльфа в стальных объятьях.
– Молодчина, длинноухий! – радостно забасил воин.
– Попрошу аккуратнее, детина. Раздавишь ведь, – тяжело проскрипел эльф, пытаясь вырваться из медвежьего захвата. – Я прибрал записи почти сразу, – пустился в пояснения Дави, когда белобородый поставил его на место и сел. – После того, как корабль погрузился в туман и вскоре начала происходить вся эта несусветная тарабарщина с безглазыми рыбами и исчезающими за бортом канри, я смекнул, что наша легкая прогулка принимает непредсказуемо смертопасный оборот. А когда Генэди
Дави оживленно переводил взгляд то на меня, то на Тамиора.
– По совершенно удачному стечению обстоятельств, у мага уже была довольно вместительная прочная торба, в которой и нашли надежное убежище не только наш сегодняшний ужин, но и пиратские записи. Признаться, древние карты настолько захватили мое воображение, что я просто не смог оставить их без присмотра, – тил смолк на мгновение и пролепетал виноватым тоном: – Я прямо-таки почувствовал сильнейшую необходимость сберечь старинный артефакт. Ну и прихватил мешок, когда все были заняты спасением своей шкуры. Только в интересах сохранения редкой реликвии для передачи и последующего изучения будущими поколениями искателей, конечно же, – эльф сделался чересчур серьезным и уверенно закивал в подтверждение своей оправдательной речи.
– Короче говоря, Дави, – не удержавшись, громко хохотнул я, – ты спер карты из-под носа у чародея. Только в интересах будущих поколений, конечно же.
– Спер?! – негодующе вскинулся поэт. – Ну знаешь, Варанта, уж от кого – от кого, а с твоей стороны я никак не ожидал подобных упреков, – тил насупился и молча протянул Тамиору его долю съестного. – К твоему сведению, драконья ты голова, для того чтобы вещь считалась «спертой», как ты изволил выразиться, необходимо наличие как минимум одного из простых непреложных условий – для начала она должна принадлежать кому-либо. А насколько известно мне, именно эти карты не являлись чьей-то собственностью.
– Угомонись, Дави, – поспешил я успокоить друга. – Я же пошутил.
– Я тоже, – буркнул поэт и, передав мне небольшой ломоть вяленого мяса, затянул горловину кожаного мешка.
– Остыньте, ребята, – вовремя встрял в разговор рыцарь, смачно раскусывая крупный орех и заедая его куском сыра. – Сам не терплю, когда берут то, что плохо лежит, но в данном случае Давинти заслужил только одобрения.
Тамиор подхватил флягу и сделал большой глоток.
– И где тебе удалось добыть столько припасов? – изумленно продолжил он. – На корабле царила сущая неразбериха. И если бы не твоя… к-х-м-м… – белобородый комично закашлялся в пудовый кулак, еле сдерживая смех, – рачительность…
– О-о-о, – недослушав вопроса, с готовностью отозвался Дави, – это совершенно коротенькая и на редкость тривиальная история. Но я с радостью поделюсь подробностями, – начал он. – Прошлой ночью меня одолевал нестерпимый голод. Ведомый отнюдь не желанием прибрать к рукам чужое, но движимый тяжелой нуждой, – на этом моменте поэт постарался заострить особое внимание, – я внезапно наткнулся на вовсе неприглядный кулек со снедью, – он запнулся и заерзал на месте, уловив наши вопросительные взгляды. – По правде сказать, там были еще кое-какие припасы, но я смог унести только это. И уверяю вас, друзья, – эльф многозначительно приподнял острый подбородок, – я совершенно случайно, только одним глазком, вовсе не желая, накануне приметил
– Ага, – весело прыснул я.
– Ну и что же, позвольте спросить, означает это совершенно неопределенное «ага»? – взбеленился поэт. – Попрошу дослушать до конца. И не делать скоропалительных выводов, в коих вы двое изрядно поднаторели с самой первой минуты нашего судьбоносного знакомства. Я настаиваю… – Дави нахохлился еще пуще. – Нет, я требую… Да, «требую» – весьма уместное выражение, – обращаясь сам к себе буркнул он. – Так вот я требую, чтобы мой поступок не приравнивали к воровству! Назовем это… – задумался тил, – неосознанной заботой о ближних, в условиях нарастающей смертопасности вынужденного положения. Или действием, непременно оправданным в силу сложившихся обстоятельств! Так же возможна совокупность обоих вариантов, – торжественно закончил витиеватую тираду поэт.
Над маленькой компанией, расположившейся вокруг огня, замерла неловкая тишина. Треск сухих ветвей в пламени отчаянно заполнял пробелы, отчего пауза казалась еще более комичной. По лицу Давинти было ясно видно, что тил не находит себе места в ожидании мнения товарищей. Мы с Тамиором медленно переглянулись. В глазах воина мелькали бешеные искорки с трудом сдерживаемого веселья.
– Только в интересах соратников, я полагаю? – нарочито серьезно пробасил белобородый, прыснул в ладонь и, не сдюжив, залился громким заразительным хохотом.
Я старательно терпел, не желая вконец обижать длинноухого приятеля, но через пару мгновений сдался и присоединился грохочущим смехом к потехе бородача.
– Что? – потерянно вопрошал сбитый с толку эльф. – Что вы хохочете? Что смешного опять отыскалось в моих речах?
Давинти понадобилась целая прорва смирения, чтобы дождаться, когда его друзья вдоволь навеселятся. Поначалу он безропотно терпел. Затем принялся оскорбленно надувать щеки. А спустя еще немного времени уже пугал неминуемой расправой за насмешки и потрясал тонкими кулачками.
– Для вас же, балбесов, старался. Неблагодарные, – ворчал он, подливая тем самым масла в огонь разразившейся забавы.
Поняв, что все его увещевания не имеют должного эффекта, эльф собрался с духом и на полном серьезе пригрозил сейчас же покинуть нашу компанию, не ведающую ни приличий, ни уважения к соратнику, чтобы скрыться в ночи подальше от незаслуженных насмешек. И если ему посчастливится вернуться в лоно более цивилизованного общества, непременно написать эпичную поэму, что будет выставлять нас с Тамиором в совершенно непривлекательном свете. В конечном итоге такие суровые доводы оказались нам с рыцарем не по зубам, отчего, насилу сдерживая рези в животе, мы, наконец, успокоились.
– Ладно, пора отдыхать, – с трудом выдавил белобородый, отирая рукавом слезы, проступившие от смеха. – Будем держать дозор, как всегда, по очереди, – уже более лениво буркнул он и завалился набок, пристраивая голову на локте поудобнее. – Как ты однажды говорил, Дави? «Кто у нас сегодня раздозорился?» – хмыкнул воин. – Так вот нутром чую, что раздозоришься у нас сегодня именно ты, – Тамиор еще раз хохотнул, прикрыл глаза и в следующую же секунду гулко захрапел.
– Я?! – с претензией в голосе воззрился на единственного бодрствующего соседа поэт. – Почему я? Учитывая силы, затраченные на то, чтобы привести вас двоих в здравомыслящее состояния после того припадочного веселья, меня положено вообще освободить от любых обязанностей.