Бастард четвёртого мира. Том 3. Затерянная межа
Шрифт:
– Уверен? – вместо надуманных рассуждений уточнил я.
– Уверен, – утвердил капитан. – Иначе бы не говорил.
– Ну как знаешь, – я похлопал Тычка по плечу и стал устраиваться поудобнее. – Кстати, не слишком ли часто старый морской барсук, что не видит нужды в оправдании своих поступков, стал извиняться? – с легким смешком произнес я. – На моей памяти этот раз уже второй.
– Следи-ка ты за своей кружкой, сынок, – огрызнулся Дики. – Вот заноза. Все-то ты припомнил. Не слишком. Спи давай, умник рогоголовый, – канри басовито хихикнул, выудил очередную головешку и вновь принялся поправлять пылающие поленья.
Глава 2
– Хидне в гнилую пасть! – раздосадовано топтался на месте Тамиор.
Раскрасневшееся
– Дави, – рявкнул здоровяк, – доставай-ка снова эти проклятые записи. Проверим еще раз, может, мы чего-то упустили.
– Как будет угодно, – с ленивым безразличием отозвался эльф, уселся на горячий песок и погрузил руку в горловину покоящейся рядом торбы. – Вот, держи, – устало бросил Давинти, протягивая кипу старых пергаментов рыцарю. – Только что там смотреть? Не стремлюсь прослыть исключительным занудой, но мы уже с добрый десяток раз вдоль и поперек изучили каждую строчку, каждую черточку каждого изображения на каждом листе. Не замечаю, чтобы что-нибудь изменилось, – тил возмущенно всплеснул руками. – Я с трудом сдерживаюсь от красноречиво гневных эпитетов в адрес этого хлама, поистине недостойного называться историческим артефактом. Да о чем бишь я? Эти клочки бумаги даже картой назвать сложно! Ума не приложу, что могло так заинтересовать мой живой, полный идей, вдохновения и свободы от предрассудков разум в столь сером бесполезном мусоре, – фыркнул эльф.
Груз бесплодных поисков каленым клеймом отпечатался на уверенности всего нашего отряда. Особенно это было заметно по разительным переменам в ставшем давно привычным поведении, казалось, никогда неунывающего поэта. Всегда жизнерадостного и полного оптимизмом энергичного болтуна словно подменили. Взгляд Давинти стал на редкость тяжелым, в нем то и дело улавливались тусклые искорки безысходности. Обыденный водопад восторженных рассуждений постепенно превратился в редкий ручей, становящийся все тоньше, по мере того как жаркий день плавно приближался к своей середине, а желание пить продолжало медленно душить всякого из нас, с каждым новым часом лишь усиливая хватку.
Я старался не подавать виду, но, Боги – свидетели, ощущал себя не лучше соратников. Природа здешних краев явно испытывала незваных гостей на прочность. Только капитан Дики выглядел не в пример бодрым, собранным и, чудилось, вовсе не терял присутствия духа. Чего нельзя было сказать про остальных. Оно и не удивительно. Ведь наше положение не было настолько плачевным, даже когда морской гигант Гунлутай пытался сожрать нас вместе с остатками «Пустого Грома».
Без провианта можно было бы обойтись некоторое время. Тем более, Дави однажды имел неосторожность хвастаться, мол он, как никто иной, поднаторел в искусстве рыбной ловли за годы мытарства по просторам Зарии. И даже если учесть, что тил приукрасил рассказ о своих нескончаемых талантах, в чем каждый из нас был уверен почти наверняка, недостаток в пище несильно омрачал наши амбиции в части выживания. Но вот отсутствие пресной воды носило куда более опасный характер. Фляга, что эльф прихватил с гибнущего корабля, была наполовину пуста. Для четверых путников это означало всего лишь несколько глотков поровну. Столь малоприятный факт, в свою очередь, не позволял нам рассиживаться на одном месте. Нужно было придумать способ выбраться с проклятого побережья и как можно скорее. А потому с восходом солнца мы собрали нехитрый скарб и отправились прочесывать округу.
Капитан Дики был неумолимо прав, когда говорил, что на рубежах Иллии нет ничего кроме скал, песка и нескончаемых пещерных лабиринтов. Двигаясь вдоль берега на север, мы все чаще натыкались на глубокие разветвленные проходы в горной породе. И хотя большая часть из них была надежно укрыта повсеместно
Тем не менее, все было тщетно. Кривые коридоры петляли, пересекались друг с другом, уходили выше и проваливались вновь, оканчиваясь в итоге тупиком либо следующей развилкой. Мы проникали в одну пещеру, а выныривали из совершенно другой уже в ином месте. А зияющая в проеме очередного выхода полоска разгоряченной суши, наглухо отрезанная от всего прочего мира, опять и опять напоминала нам о том, что каким бы долгим не был путь сквозь толщу гор, мы по-прежнему остаемся ее гостями и пленниками.
– Тьфу ты! – Тамиор разгневанно сплюнул.
Рыжие матовые крупицы песчаного наста тотчас впитали влагу, не оставив ни малейшего пятнышка на раскаленной поверхности.
– Каракули, они и есть каракули, – продолжал негодовать воин, таращась на витиеватые закорючки старых записей. – Без мага нам эту околесицу не осилить. Жаль, что он решил бросить нас в самый неподходящий момент, – язвительно заметил он.
– Генэди не бросал нас. Лакан сам чуть не погиб, – сухо запротестовал я. – Если бы маг умер у нас на руках, толку от него было бы еще меньше. Мы не должны забывать, что без его участия наш побег с острова Каменных Лун не имел бы ни малейшего шанса на успех.
– Знаю, знаю. Твоя правда, дружище, – буркнул белобородый. – Просто выпускаю пар.
Он с грохотом сгрузил на землю тяжелый доспех, элементы которого были надежно стянуты между собой, на манер своеобразной бронированной торбы, и прилажены к щиту. Из-за невыносимого зноя рыцарь оставался лишь в легком белье и кованых сапогах, опасаясь риска ненароком распороть ступни об острую кромку какого-нибудь булыжника, незаметно торчащего из плотного каменистого настила местных копий.
– Ничего не разобрать, – продолжал ворчать бородач, усаживаясь напротив закатившего глаза эльфа. – Ведь ни единого рисунка, хотя бы отдаленно похожего на обнаруженные подземелья.
– А с чего вы взяли, что на этих картах нанесено именно восточное побережье Рундара? – нахмурив брови и заглядывая в содержимое записей через плечо Тамиора, пробасил капитан Тычок. – С чего вы вообще решили, что здесь изображен Рундар?
– Ну как же? – отозвался рыцарь. – Припоминаю, что именно так говорил маг, – он сделал короткую паузу и задумался. – Кажется, говорил.
Мы переглянулись и вопросительные взгляды собеседников скучились на Давинти. Ничего не подозревающий эльф всем своим видом демонстрировал полное безразличие к разговору и старательно не обращал на товарищей никакого внимания. Подставив сверлящим взорам спину, тил лениво выковыривал из песка небольшие черные камешки и, по-стариковски кряхтя при каждом замахе, метал крохотные снаряды в густые дебри особенно высоко разросшегося кустарника, скрывающего под собой массивный участок отвесной стены.
– Дави, – хором окликнули мы незадачливого поэта, – ведь так?! Чародей говорил о Рундаре?
– «Сейчас я бессердечен, а позже духом слаб,Как те, что смело в вечность шагают наугад».Вместо ответа принялся нараспев бормотать Давинти, откинувшись на локти и, словно дите, болтая ногами в воздухе.
– «Но наступает время, и долг меня зовет,Сорвать оковы бремени и масок талый лед».