Бастард Ивана Грозного — 2
Шрифт:
Александр лапнул рукой чуть дальше и взревел от боли, провалившись в жерло топки.
— Бля-я-я! — Заблеял он, мотая обожжённой рукой.
Левой рукой он потрогал глаза и понял, что ослеп. Заодно он понял, что его голова забинтована и слева в районе виска тряпка засохла от крови.
— Вот и приплыли… Здравствуйте, девушки! — сказал он, вспомнив старый анекдот.
В расстроенных чувствах он вернулся к лежанке и снова лёг на неё, уткнувшись лицом.
— «Хреново!», — подумал он. — «Видно здорово меня по башке шарахнуло!».
Скорее
Санька дёрнулся, пытаясь встать, но коснувшаяся его рука мягко прижала тело к постели.
— Лежите, — сказал мужской голос. — Вам пока лучше лежать, Александр.
— Вы знаете моё имя?
— Мы умеем читать по-русски. Это не сложно. Как вы себя чувствуете?
— Хреново, — буркнул Ракшай. — Я ничего не вижу.
— Вам выстрелом из пищали прострелили голову.
— Почему на нас напали?
— Вы пытались обманом проникнуть на территорию Швеции.
— Но зачем же сразу стрелять? — возмутился Санька.
— Не мы первые начали. Ваши матросы открыли стрельбу первыми и убили нескольких наших солдат. Это грозит вам, как капитану, виселицей. После судебных разбирательств, конечно.
— Мы случайно заплыли к вам и сели на мель…
— Не мелите чушь, — скаламбурил собеседник. — Ваш корабль промерял глубины и стоял на якоре. И повод для пополнения пресной водой, вами был придуман обманно. Пресная вода у вас имелась. И очень неплохого, скажу я вам, качества. Так, что умысел очевиден — разведка.
— Я долго у вас? — спросил Александр вдруг пересохшими губами.
— Три дня.
— А экипаж?
— Все убиты!
— Чёрт! — проговорил Санька. — А купец, что с нами шёл?
— На судне кроме вас, Александр, купцов не было.
— Да как же так?! — Возмутился Ракшай. — Он спал в своей каюте.
— В каютах никого не было.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт!
— Зря вы поминаете нечистого так часто.
— Вам-то какое дело?! — грубо спросил Санька. — Вы священник, что ли?
— Я рыцарь и магистр ордена Серафимов, а это сродни архиепископству.
— Я не разбираюсь в вашей иерархии. И… Пошли вы к чёрту!
Его собеседник засмеялся.
— Сегодня, кстати, день рождения нашего ордена, и я должен быть в Стокгольме на праздновании. Но я здесь с вами.
— Что же вы не оставили меня?! Или я для вас «жирная птица»? Поймали лазутчика?! Ха-ха-ха! Знали бы вы, кого вы поймали?!
— Кого мы поймали? — Спросил магистр спокойно.
— Я сам хотел идти в Стокгольм. Сначала я думал дойти до Выборга и тамнанять шкипера. Потом понял, что и до Выборга без лоцмана я не дойду. Вот и зашёл в бухту, надеясь, что тут будут рыбаки. Хотел уговорить кого-нибудь довести меня до Стокгольма.
— Зачем вам в Стокгольм?
— Хотел встретиться с вашим королём Густавом Вазой.
— Для чего? — удивился магистр. — Вы уведомили его о своём посольстве?
— Тот купец, что плыл с нами, имел посольскую грамоту и уведомление короля. А я… Я хотел попасть к вашему королю так…
— Просто так? К королю? Он бы вас не принял!
— Думаю, он бы меня принял, когда бы узнал, кто я такой.
— Кто вы такой?
Санька помолчал.
— Это я скажу только вашему королю. А сейчас прошу оставить меня. Я сильно устал и у меня раскалывается голова.
– Да-да, конечно… Вам надо выздоравливать.
Магистр вышел. Ключ в замке провернулся. Замок, запираясь, щёлкнул. Санька остался в темноте.
— Надо же, какое блядство! — Вырвалось у него. — И что теперь делать? Кому я, нахрен, такой нужен?! Что-то связать или сплести, ещё смогу, а больше ничего. У-у-у…
Санька тихонько завыл. Он сидел на лежанке, раскачивался телом взад и вперёд и тихо подвывал. Все его помыслы, мечты и грёзы разрушились вдруг. Только он почувствовал себя моряком, как вынужден перемещаться ползком, как таракан. Санька представил себя ползающим по палубе и заплакал. Не построить ему, как он мечтал, самый большой корабль и не стоять ему на бушприте этого корабля и не смотреть вдаль с высоты десятиэтажного дома.
* * *
К замку Оскар подъехали верхом несколько вооружённых и экипированных в доспехи всадников. Они были забрызганы грязью и едва держались в сёдлах. Несмотря на поздний вечер, гвардейцы опустили мост и подняли решётку ворот не произнеся ни звука.
Замок был невелик. Его почти квадратные формы замыкали маленький дворик, где всадники спешились, разоблачились, оставшись в цивильной одежде и умылись.
— Магистр ждёт вас, мессир, — с поклоном приветствовал придворный самого старшего по возрасту рыцаря.
— Пусть будут прокляты, эти ваши чёртовы ступени, — проворчал Микаэль Агрикола, епископ финляндской лютеранской церкви. — Я старый больной человек…
— Магистр просил провести вас на первый этаж, мессир.
— Хвала богам, — сказал епископ и осёкся.
— Гхы-гхы, — кашлянул он неуверенно, но, подумав немного, махнул рукой. — Ведите, кавалер.
Они поднялись всего лишь на десять ступеней и вошли в небольшую, пустую каморку с лежанкой и двумя табуретами.
— Присаживайтесь, мессир. Мастер сейчас спустится.
Епископ, тяжело переставляя ноги, прошел к лежанке и лёг с блаженным стоном. Он прикрыл глаза и мгновенно провалился в сон. Через мгновение он уже храпел и пришедший через полчаса несколько заспанный Ганс Ольденбург, вероятно, его только что подняли с постели, искренне ему позавидовал.
— Просыпайтесь же, Микаэль! Нам надо всё обсудить до завтрашнего утра. Вернее, уже до сегодняшнего. Время за полночь. Мы ждали вас вчера.
Кряхтя и стеная, епископ сел на узкой лежанке.
— Мой бедный зад, — он опёрся на стену, — и спина.