Бастард Ивана Грозного — 2
Шрифт:
Александр лапнул рукой чуть дальше и взревел от боли, провалившись в жерло топки.
— Бля-я-я! — Заблеял он, мотая обожжённой рукой.
Левой рукой он потрогал глаза и понял, что ослеп. Заодно он понял, что его голова забинтована и слева в районе виска тряпка засохла от крови.
— Вот и приплыли… Здравствуйте, девушки! — сказал он, вспомнив старый анекдот.
В расстроенных чувствах он вернулся к лежанке и снова лёг на неё, уткнувшись лицом.
— «Хреново!», — подумал он. — «Видно здорово меня по башке шарахнуло!».
Скорее всего он уснул, потому, что проснулся уже тогда, когда его тронули за плечо.
Санька дёрнулся, пытаясь встать, но коснувшаяся его рука мягко прижала тело к постели.
— Лежите, — сказал мужской голос. — Вам пока лучше лежать, Александр.
— Вы знаете моё имя?
— Мы умеем читать по-русски. Это не сложно. Как вы себя чувствуете?
— Хреново, — буркнул Ракшай. — Я ничего не вижу.
— Вам выстрелом из пищали прострелили голову.
— Почему на нас напали?
— Вы пытались обманом проникнуть на территорию Швеции.
— Но зачем же сразу стрелять? — возмутился Санька.
— Не мы первые начали. Ваши матросы открыли стрельбу первыми и убили нескольких наших солдат. Это грозит вам, как капитану, виселицей. После судебных разбирательств, конечно.
— Мы случайно заплыли к вам и сели на мель…
— Не мелите чушь, — скаламбурил собеседник. — Ваш корабль промерял глубины и стоял на якоре. И повод для пополнения пресной водой, вами был придуман обманно. Пресная вода у вас имелась. И очень неплохого, скажу я вам, качества. Так, что умысел очевиден — разведка.
— Я долго у вас? — спросил Александр вдруг пересохшими губами.
— Три дня.
— А экипаж?
— Все убиты!
— Чёрт! — проговорил Санька. — А купец, что с нами шёл?
— На судне кроме вас, Александр, купцов не было.
— Да как же так?! — Возмутился Ракшай. — Он спал в своей каюте.
— В каютах никого не было.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт!
— Зря вы поминаете нечистого так часто.
— Вам-то какое дело?! — грубо спросил Санька. — Вы священник, что ли?
— Я рыцарь и магистр ордена Серафимов, а это сродни архиепископству.
— Я не разбираюсь в вашей иерархии. И… Пошли вы к чёрту!
Его собеседник засмеялся.
— Сегодня, кстати, день рождения нашего ордена, и я должен быть в Стокгольме на праздновании. Но я здесь с вами.
— Что же вы не оставили меня?! Или я для вас «жирная птица»? Поймали лазутчика?! Ха-ха-ха! Знали бы вы, кого вы поймали?!
— Кого мы поймали? — Спросил магистр спокойно.
— Я сам хотел идти в Стокгольм. Сначала я думал дойти до Выборга и тамнанять шкипера. Потом понял, что и до Выборга без лоцмана я не дойду. Вот и зашёл в бухту, надеясь, что тут будут рыбаки. Хотел уговорить кого-нибудь довести меня до Стокгольма.
— Зачем вам в Стокгольм?
— Хотел встретиться с вашим королём Густавом Вазой.
— Для чего? — удивился магистр. — Вы уведомили его о своём посольстве?
— Тот купец, что плыл с нами, имел посольскую грамоту и уведомление короля. А я… Я хотел попасть к вашему королю так…
— Просто так? К королю? Он бы вас не принял!
— Думаю, он бы меня принял, когда бы узнал, кто я такой.
— Кто вы такой?
Санька помолчал.
— Это я скажу только вашему королю. А сейчас прошу оставить меня. Я сильно устал и у меня раскалывается голова.
– Да-да, конечно… Вам надо выздоравливать.
Магистр вышел. Ключ в замке провернулся. Замок, запираясь, щёлкнул. Санька остался в темноте.
— Надо же, какое блядство! — Вырвалось у него. — И что теперь делать? Кому я, нахрен, такой нужен?! Что-то связать или сплести, ещё смогу, а больше ничего. У-у-у…
Санька тихонько завыл. Он сидел на лежанке, раскачивался телом взад и вперёд и тихо подвывал. Все его помыслы, мечты и грёзы разрушились вдруг. Только он почувствовал себя моряком, как вынужден перемещаться ползком, как таракан. Санька представил себя ползающим по палубе и заплакал. Не построить ему, как он мечтал, самый большой корабль и не стоять ему на бушприте этого корабля и не смотреть вдаль с высоты десятиэтажного дома.
* * *
К замку Оскар подъехали верхом несколько вооружённых и экипированных в доспехи всадников. Они были забрызганы грязью и едва держались в сёдлах. Несмотря на поздний вечер, гвардейцы опустили мост и подняли решётку ворот не произнеся ни звука.
Замок был невелик. Его почти квадратные формы замыкали маленький дворик, где всадники спешились, разоблачились, оставшись в цивильной одежде и умылись.
— Магистр ждёт вас, мессир, — с поклоном приветствовал придворный самого старшего по возрасту рыцаря.
— Пусть будут прокляты, эти ваши чёртовы ступени, — проворчал Микаэль Агрикола, епископ финляндской лютеранской церкви. — Я старый больной человек…
— Магистр просил провести вас на первый этаж, мессир.
— Хвала богам, — сказал епископ и осёкся.
— Гхы-гхы, — кашлянул он неуверенно, но, подумав немного, махнул рукой. — Ведите, кавалер.
Они поднялись всего лишь на десять ступеней и вошли в небольшую, пустую каморку с лежанкой и двумя табуретами.
— Присаживайтесь, мессир. Мастер сейчас спустится.
Епископ, тяжело переставляя ноги, прошел к лежанке и лёг с блаженным стоном. Он прикрыл глаза и мгновенно провалился в сон. Через мгновение он уже храпел и пришедший через полчаса несколько заспанный Ганс Ольденбург, вероятно, его только что подняли с постели, искренне ему позавидовал.
— Просыпайтесь же, Микаэль! Нам надо всё обсудить до завтрашнего утра. Вернее, уже до сегодняшнего. Время за полночь. Мы ждали вас вчера.
Кряхтя и стеная, епископ сел на узкой лежанке.
— Мой бедный зад, — он опёрся на стену, — и спина.