Бастард Ивана Грозного — 2
Шрифт:
— Понятно. Мудрёно. Как считать будем?
— Посчитаем… — махнул рукой Санька. — Даже так… В Новгороде шведский гостиный двор открывать не будем. Пусть в Усть-Лугу везут. Там и по берегу рыбацкие городки ставить надо. Сельдь там знатная. И другой морской рыбы много. Эх! Балтийская килечка...
Санька сглотнул слюну.
— Сети надо мелкие, чтобы её нормально ловить. Ловят тканевыми кошельками или корзинами. Там её столько, что можно черпать лопатами. Солить в бочках и отправлять во дворец. Лосось
— Рыбы у нас много, — непонятно для чего сказал Адашев.
— Ты о чём?
— Ловят её все, кому не лень и ведь как ловят? Перегородят реку поперёк частоколом, крупную отбирают, мелкая проходит. А рыба, то она в верхах нерестится. А как ей нереститься, ежели её не пускают в верхи?
— Надо рыбные артели создать и рыборазводные заводы. Но это мы потом обсудим… Запиши где-нибудь.
— Уже пишу, государь.
Для записей и Санька использовал серебряный «карандаш» — обычную серебряную палочку.
— Да монастыри реки и озёра позанимали, а им указ не писан. Тяжко с ними…
— Да, — вспомнил Александр. — А Сильвестр, что ж не приехал?
Адашев хмыкнул.
— Сильвестр в печали. Закрылся в келье и молится. Рассорились они с государём перед его гибелью.
— А Макарий?
— Что с ним будет? Жив.
— Так… Старый ведь…
— Он и нас переживёт, — сказал Адашев и понял, что сказал не то. — Прости, государь, не то имел ввиду.
— Да, бог с тобой. Всё я правильно понял. Ты не чтишь метрополита?
— Андрейка Курбский зовёт его «вселукавейший», — усмехнулся боярин. — Скрывает за словесами ересь римскую, позволяя недостоверную иконопись, а сам называет истинноверующих «жидовствующими». Ты о нём, государь Сильвестра расспроси.
— Призовёшь его ко мне. Он ведь и мой духовник. Подумаем, как с «вселукавейшими» бороться. Это же они стоят за украштельства храмовые и за приписку к монастырям земель с крестьянами?
— Они, государь, — вздохнул Адашев.
Так, за разговорами о насущном, они вскоре прибыли в Великий Новгород.
Глава 15
Великий Новгород Санькин въезд встретил колокольным перезвоном. Из санной повозки он пересел в седло своей вороной кобылки и переоделся в более приличествующую царю одежду: бархатные с золотыми галунами кафтан со штанами, шапку с соболиной опушкой, красные сафьяновые сапоги. Шубу он не стал надевать принципиально. Было жарко.
За две недели пути Санька наэкспериментировался со своим биополем до того, что мог находиться в «виртуальном мире» постоянно. Отсутствие зрения улучшило концентрацию внимания на внутренних процессах, на контроле поступления чистой энергии и, главное, на её расходовании. А контролируя энергию, он стал её экономить и накапливать.
Видя себя сверху, он мог не только управлять «транспортным средством» в виде лошадки, но и передвигаться на ногах, брать предметы. Он почему и назвал тонкий мир «виртуальным пространством», потому, что собственный вид сверху напоминал ему аватар из компьютерного шутера[1].
Как-то на привале он попросил Марту немного «потыкать» его мечом. Сам Санька в это время смотревший» на себя сверху, пытался эти тычки парировать. Получалось не то, чтобы очень, но и это для него было уже что-то.
Они тренировались по ночам, когда все спали. Но в виртуальном мире всегда сияло солнце и тренироваться было удобно. Санька не особо любил такие компьютерные игры, поэтому с управлением своим телом поначалу не справлялся, но в конце концов освоил «управление» собой.
Тут важно было сделать выбор в пользу одного из двух вариантов. Можно было отключить внутреннее от внешнего и просто давать обзор телу (и это было самое простое) или же наоборот, переключить тело на внутреннее управление.
Раньше, когда Санькина мысль переходила в тонкий мир, тело словно жило своей жизнью по ранее заданной программе. Сейчас Саньке однажды, когда он попытался «встать» у себя за спиной и «посмотреть» своими глазами, он понял, что разум физического тела переподчинился его душе.
И он смог видеть. Не так, как раньше, а сразу во всех шести направлениях. Поначалу у него закружилась голова, но вскоре он привык и к этому, «сферическому» видению.
Такой круговой обзор улучшил его бойцовские возможности. Ему только не хватало ещё пяти пар рук. Или, ладно, четырёх... Снизу-то, кто может напасть?
— «Хотя… Кто знает, куда меня забросит жизнь?», — подумал Санька. — «Может где и пригодились бы все пять пар.
Въезжая в Новгородский Кремль чрез Вознесенскую воротную башню, Санька видел себя и остальных, сопровождающих его лиц, словно через высоко расположенную видеокамеру квадрокоптера. Он поднял «душу» выше и увидел «хвост» продолжавшей въезжать в Новгород по мосту, перекинутому через ров, далеко растянувшуюся кавалькаду. Новгородский Кремль был невелик и всё его войско бы не вместилось в Кремле, а потому оставалось за детинцем.
С Санькой были только его верные кикиморки, «влатанные» в сияющие доспехи. Александр отринул все уговоры Захарьина и Шуйского отвести охрану за их группу советников. Дескать не по ранжиру им, басурманкам, ступать следом за государем. Тем более бабам.
— Нет у меня верных воев! — просто сказал Санька. — Не отобрал ещё себе гвардию из имеющейся царской тысячи. И до помазания на царство предпочитаю рядом с собой иметь охрану из уже проверенных. Не обессудьте, други мои, и надеюсь на понимание.