Бастион: Ответный удар

Зверев Сергей Иванович

– Не тормози, проезжай, – бросил Туманов.

Шоферюга машинально утопил газ. «Комби» взревел посаженным движком.

– Ты че, мужик, офонарел! – опомнился Алеха. – Мне это на хрена?.. – бросил акселератор и ударил по тормозам.

Проскрипев метров двадцать, «комби» остановился.

– Мужик, ну ты и псих… – выдохнул водила, откидывая голову.

Туманов медленно оттянул молнию на правом кармане – где там у нас ключ девять на двенадцать?.. Не поминай черта – гласит мудрость, он и не придет. А ты помянул.

Согласно

новым «антитеррористическим» инструкциям и предписаниям, при осмотре машины инспектором ГАИ из нее должны выйти все пассажиры, включая детей и собак (если, понятно, инспектор того желает). И уж его дело, как потом своей властью распорядиться: уткнуть ли пассажиров лицами и мордами в капот, положить на землю или просто дать подышать.

Похоже, эти двое после досмотра «КамАЗа» были в настроении.

– Э-э, да это же народ… – обрадовался первый – с несимпатичной ортогональной челюстью. Второй, с нормальной челюстью, но сморщенной физиономией, лишнего не говорил. Он насвистывал невеселый мотив с до боли знакомым лейтмотивом («Давай покрасим холодильник в черный цвет…» – «А на фига?» – «Да просто так…») и пялился исключительно на Туманова.

– Инспектор такой-то, – представился первый. – Документики.

Шофер уже прогибался. Всунул инспектору в лапищу мятые бумажки и, присев на полусогнутые, что-то быстро бормотал. Различались фрагменты: «Я свой, сержант… Туровский. С Лесной улицы я…» И еще какая-то лабуда – про шестьдесят кэмэ, про техосмотр в июле. Инспектор его почти не слушал.

– Почему сразу не остановился?

– Я остановился, остановился… – затряс шеей шофер. – Это вот он… Говорит, проезжай, проезжай… – с какой-то слишком уж агрессивной нелюбовью малый поворотился к Туманову. Выпучил снедаемые страхом глазенки.

«Идиот, – зло подумал Туманов. – Пора бы знать, дубина, гаишники – дерьмо, но людей не расстреливают, без них стрелков хватает. И из огнеметов не сжигают. И народ они по-своему несчастный…»

– Документы, – потребовал инспектор.

Это можно. Не делая резких движений, Туманов вынул паспорт.

Мент изучал фальшивку. При ближайшем рассмотрении бросилось в глаза, что у него зеленый цвет лица, ватник пронизан старостью, а блямба инспектора ГАИ (семилетней давности, не позже) тускла, как осеннее небо… «Мы не будем брать пример с гнусных негодяев-космополитов, – ревел на III съезде НПФ некий горлопан, наделенный высокими эмвэдэшными погонами, – засоривших родной язык непроизносимыми оборотами! Мы возвращаем нашему ведомству его исконное русское название: Государственная автомобильная инспекция!» (Бурные рукоплескания.)

И это правильно. Потому что человек в фуражке, с жезлом и протянутой рукой (подайте на хлебушек) навеки пребудет в памяти людской под этим ласковым именем – «гаишник хренов»…

– Денисов Иван Матвеевич, – прокомментировал инспектор. – Ну, допустим. Кто такой?

– Из Кемерово я, предприниматель, – представился Туманов. – Коммерческий директор фирмы «Кузбассдраг» (с тем же успехом он мог наплести про «Кузбассснег»). Направляюсь в Калачинск. Машины нет – потерял под Столешино.

– Не, ты глянь, Колян, на эту ксиву, – ухмыльнулся инспектор, знаком подзывая напарника. – И на самого глянь, на этого лаптя, да повнимательнее. Предпринимает он… Сам затрюханный, места живого нет, а паспортина новенькая, прикинь, как сияет…

Что, парни, клювом не щелкаем?

– Оружие на землю, – сказал Туманов, являя из ниоткуда ствол.

Гаишники замерли. Второй перестал свистеть.

– Мужик, это…

– Туз из рукава, – объяснил Туманов.

Первый стал медленно поднимать автомат. Рисковый парень. А если в челюсть?

– Стреляю! – рявкнул Туманов, спуская предохранитель. – Оружие на землю, руки по швам, уроды!

Автомат звякнул об асфальт.

– И ты… композитор.

Звякнул второй.

– Вот сука, – расстроился «такой-то».

Напарник промолчал. Он вообще был неразговорчив. Метнулась тень к машине.

– На месте!

Шофер застыл, будто напоролся на вилы. Глаза вылезли из орбит, держались вообще непонятно на чем.

– Еще шаг – выпорю, – пообещал Туманов.

Времени не оставалось. Дорога была чиста, но как долго продлится это блаженство, никому не ведомо.

– Лицом к машине. Руки на капот, ноги на ширину плеч, – он повел стволом на «уазик». Инспектора, сквозь зубы чертыхаясь, выполнили приказ.

– Вдохнули…

Первого он вырубил классически – ребром ладони в темечко. Второй втянул голову в плечи.

– Не бей, а?..

– Что, друг, бездна зияет? – Туманов зло ощерился. – Ладно, не на плахе… – и рубанул со всего маху, чтобы не затягивать.

Сбросить тела под откос оказалось делом полутора минут.

– Мужик, а чего это с ними? – прошептал зеленый от нехороших предчувствий шофер.

– А копыта откинули, – объяснил Туманов и ногой спихнул в водосток автоматы. Порядок, разобрались. Теперь с дороги виден лишь милицейский «бобик», к которому в здравом уме никто не подойдет, и голые поля. А менты зашевелятся не скоро.

– Быстро за руль, – распорядился он. – Заводи свою квадригу, Леха. И паспорт мне свой давай. Полюбуемся на твою харю.

Он сошел на окраине Турово – между дымящейся свалкой и полем убранного подсолнечника. Неподалеку пыхтел бульдозер, сгребая нечистоты.

– Держи, – протянул шоферу паспорт. – Митрохин Алексей Севастьянович, улица Лесная, дом двадцать девять. Я запомню. Иди в мусарню, но не сразу, а через час, понял? Если перетрусишь и побежишь до того – я тебя из-под земли выну. Договорились?

– А как же я… Мне не поверят, – запыхтел шоферюга. – Надо же, через час… Да ты, мужик, белены объелся…

– А ты скажи – я тебя придушил. А оклемался – стул жидкий, а злодея след простыл. Не хочешь? Не убедительно? Так давай я тебя придушу, родной…

– Не надо, – вздрогнул бедолага, машинально прикрывая горло.

– Как хочешь, – Туманов пожал плечами. – Я тебе дело предлагал. Тогда фантазируй. Но учти, у меня ручонки длинные, изобретательные.

– Мужик, ты, кажись, деньгой тряс? – вдруг осмелел малый.