БЧ. Том 6
Шрифт:
Что ж, самая очевидная версия подтвердилась. Гоша взял в заложники семью историка, принудив его стать смертником, шантажируя жизнями родных.
— Как мне быть? — спрашивает Виктор. — Ваш главный обещал позвонить мне и отменить подрыв, если князь Бесонов выполнит его условие!
Условие — это, видимо, прикончить цесаревича.
— Действуй по плану, — стараюсь говорить холодно.
— По плану?! — вскрикивает историк. — То есть умереть ровно в четыре?!
Так себе план, конечно.
— Тебе же сказали, что иначе сделают с твоей семьей? —
— Только не трогайте их! Прошу! — Виктор сглатывает ком в горле. — Хорошо, я понял, я подорвусь в четыре. Вместе с этой девочкой.
После этих слов мы с Леной вздрагиваем. Она смотрит неотрывно на меня, ее губы дрожат. Но слезы больше не текут. Собралась. Верит в своего брата.
Я почти уверен, что Бригантина не защитит Лену. В поясе шахида должна быть не обычная взрывчатка, а с примесью зеленки из Осколков. Варианты, какие есть варианты? Хэдшот кислотой? Не выйдет. Виктор держит большой палец на пусковой кнопке. Одно судорожное движение, и взрывчатка сдетонирует. Единственный способ спасти Лену — мгновенно перерезать белый провод. Но, чертов Эразин, как?! Он спутался с красным и черным!
Перестав видеть во мне угрозу, Виктор немного отпускает девочку, чуть отодвигаясь. Лена случайно касается ладонью спутанного комка проводов, и меня осеняет идея.
Бросаю быстрый взгляд на Виктора. Убеждаюсь, что за выражением моего лица следит только сестренка. Она неотрывно смотрит на меня, ждет, что сильный братик спасет ее. Прости, родная, в этот раз без тебя он не справится.
Я указываю глазами на провода. Лена хлопает мокрыми ресницами. Заметила мои телодвижения, это хорошо. Еще пару раз стреляю взглядом на разноцветный комок, и девочка неуверенно касается дрожащими пальцами проводов. Киваю. Давай, солнышко, распутай. Ты сможешь.
— Что ж, раз ты понял свою задачу, — показательно, по-злодейски ухмыляюсь. — Мне здесь делать нечего. Удачно повеселиться.
— Вы все чудовища, — роняет слезы Виктор, крепко прижимая Лену к цилиндрам со взрывчаткой. — Чем эта девочка провинилась? Она еще ребенок!
У меня чуть глаз не выпадет от такого поворота. Какой-то гребаный каламбур. Кто кого тут спасает?
Слежу за пальчиками Лены. Медленно-медленно они перебирают провода, разводя и распутывая их. Сама Лена безотрывно смотрит мне в глаза. Поддерживаю ее взглядом. Еще немного, малышка. Ты на верном пути. Когда все это закончится, обещаю сводить тебя в кафе, куплю много-много мороженого.
— Дети вырастают, — говорю, не следя за словами — я целиком с сестренкой. — Кто-то в скромных монашек, кто-то в нескромных монашек, кто-то в скромных немонашек, а кто-то вообще в блогеров-матершинников.
— Это ты рассказываешь своей совести, чтобы спать спокойно? — выплевывает историк, тряся детонатором над Лениной макушкой.
Ес! Распутала!
В ту же секунду, как провода расцепляются, шмаляю тонкой кислотной струей. Шшшш. Белый провод прожигается насквозь.
— Что?! — кричит Виктор, бешено вращая глазами. — Что происходит?! Ты нападаешь?!
Ему окончательно
— Братик! — Лена прыгает мне на шею, зарывается лицом в мою грудь и надрывно плачет. — Почему ты так долго шел меня спасать?! Почему?!
Я глажу ее по светлым волосам, одновременно другой рукой пеленая упавшего учителя в кокон из Паутинки.
— Прости своего брата, — вздыхаю, уткнувшись носом в макушку девочки. — Он — дурак, медленный газ. Придурок последний. Я обещаюсь исправиться, но мне опять нужно идти, иначе семья Виктора Степановича пострадает. А сейчас быстро спускайся вниз, там добрые дяди дружинники. Они будут тебя охранять. Бегом, я сказал! Здесь всё еще бомба между прочим!
Приходится прикрикнуть. Осталось тридцать минут до четырех часов, когда историку велели подорваться. Если не произойдет «бума», Гоша убьет невинных женщину и ребенка.
Отправив вниз расстроенную Лену, подхожу к Виктору. Сдергиваю с его запястья резинку для волос.
— Это резинка вашей дочери?
Глаза историка становятся пустыми. Сначала я пугаюсь, что он стал «зомбаком», но сразу понимаю — это лишь безысходный отчаявшийся взгляд.
— Быстрее отвечай! — встряхиваю учителя за плечо.
— Теперь ее не спасти, — говорит Виктор без интонации. — Эти звери изнасилуют и убьют мою дочку, мой невинный цветочек. Я не подорвался, всё кончено.
— Надежда еще есть, — я включаю нюх Шарика и, поведя ноздрями, пытаюсь поймать след по запаху, исходящему от резинки. — Обещаю сделать всё, что смогу.
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
Ньютон открыл гравитацию, Перун закрыл гравитацию. (Автор Чертик из рая)
Глава 12. Снова заложники, но с биологическим джекпотом
— Ну чё делаем, Отвертка? Историк наш подорвался, вроде, — раздается хрипящий голос из старого саманного дома с осевшим углом.
Крадучись, я выхожу из лесных зарослей. Перепрыгиваю узкий овражек, огибаю обломки забора. В руке сжимаю розовую резинку для волос. Запаховый след привел меня к этой развалине в дремучих дебрях.
— Вроде? — слышу недовольный рык.
— Пять минуток назад наш дрончик заснял зеленую вспышку в школе. Затем дружинники выносили несколько черных мешков.
— Нормально, — одобряет рычащий голос. — Значит, бабки получим от того рыбоглазого. Надо только раздобыть из морга кусочек школьницы для подтверждения. Палец там.
До заброшенной хижины еще метров триста, но я прекрасно слышу тихие переговоры. Что важнее — запах девочки пропадает в разбитом окне с перекошенным облезлым наличником.