Беглянка
Шрифт:
Неизвестно, что произойдет, когда мы вернемся к нашей обычной жизни. У мира так много всего против нас, и мы можем не выдержать испытания временем и осуждения со стороны других и самих себя. Держим ли мы наши отношения в секрете? Или мы ставим все на карту и сталкиваемся с неизбежным?
Мы запутались в катастрофе.
Талант садится и обнимает меня. Он целует меня от груди, вверх по шее, ко рту. Изменение положения дает ему больший радиус действия, и я чувствую, что сейчас разорвусь на части. С удовольствием.
Я не знаю ответов.
Я не знаю,
Я не знаю, как быть той, кого заслуживает Талант, и не знаю, почему он выбрал меня.
Но когда мое тело взрывается и рассыпается в огненном взрыве, стирающем все нерешительность и страх на своем пути, меня это не волнует. Я хочу этого.
Я хочу его перед лицом неопределенности.
В неизбежности.
И больше всего я хочу его, когда гаснет свет.
Глава 18
Лидия
Крикет умерла во вторник.
В последний раз я видела ее живой за два дня до этого, в воскресенье днем. Хотела бы я создать ложное воспоминание о том, как мы провели последний незабываемый день вместе перед ее предсказуемой смертью, но это не так. Наш последний разговор был изменчивым, потому что я перестала слепо смотреть на нее и начала обижаться на нее за свою жизнь. Наши отношения так и не наладились после той ночи, когда мне понадобились деньги на долларовый кинотеатр, и я вломилась к ней, трахавшей незнакомца в туалете.
За месяцы между той ночью и смертью, мама отказалась от всякого подобия себя и смирилась со своей зависимостью, а я, шестнадцатилетняя девочка, жила в жизни так, как могла, будучи подростком с равнодушной полумертвой матерью. Я выросла отдельно от Крикет, и было ясно, что мы с ней не похожи. Впервые я регулярно ходила в школу, поэтому мне не приходилось проводить дни в клубе или дома, избегая Марти, а также потому что мне нравилось учиться. Я занималась сексом, чтобы понять, в чем дело, но меня это не интересовало. Я подумывала о наркотиках, но я жила с реальной внешкольной особой. Наблюдая за тем, как она деградирует, я очень испугалась.
Что касается меня, то, если бы я прожила достаточно долго, то подождала бы до своего восемнадцатилетия. Когда я стану совершеннолетней, я буду принимать решения самостоятельно и контролировать свою жизнь. Окончание средней школы было моей первоочередной задачей. Когда я закончу свое образование, передо мной откроется целый мир возможностей. Получение диплома и окончание средней школы без ребенка означало бы, что я на шаг впереди Крикет. Мне не нужно было идти по ее пути, потому что она не заботилась о том, чтобы подготовить меня к лучшей жизни.
— Можно
Мама и Марти сидели в разных креслах перед телевизором. Он был толстым там, где она была кожей да костями. Его кресло откинулось назад, но место где сидела Крикет было отодвинуто слишком далеко вправо.
— Куда ты едешь, детка? Туда, где весело? — спросила мама. — Может быть, я смогу присоединиться.
Я не хотела испытывать полное отвращение к звуку ее голоса, но реакция была мгновенной.
— Я не знаю. Какой-то художественный музей.
— Разве школы не должны оплачивать такие вещи? — спросил Марти.
— Это необязательно, но я хотела бы поехать, — я ненавидела разговаривать с Марти, потому что он пялился мне в рот, но я хотела отправиться на экскурсию больше, чем презирала его.
— Ну, сколько? — спросила Крикет. В тот момент она не пыталась скрыть следы от уколов на руках. Ее глаза вывалились, а одежда свисала с ее тела, как занавески.
— Сорок долларов. Они покрывают стоимость входного билета и обеда.
— Будет дешевле, если я приготовлю тебе обед с собой?
Напоминать Крикет, что она ни разу за всю свою материнскую карьеру не приготовила мне обед, было бы бесполезно. Вместе с тем, что в доме никогда не было еды, меня это не беспокоило. Это бы только начало драку, а у меня никогда не было возможности отправиться на настоящую экскурсию до сих пор. Я была готова сказать или не сказать что угодно, чтобы поехать.
— Это сорок долларов, мама. Мне нужны они к концу дня во вторник, иначе я не смогу поехать.
— У меня нет с собой таких денег, Лидия, — голос мамы колебался на тонкой грани между спокойным и иррациональным.
Как бы мне ни было больно, я повернулась к Марти и спросила.
— А у тебя есть?
Он подмигнул и спросил.
— Что я получу за них?
У мамы не хватило вежливости изобразить ужас, и все, что я могла сделать, это не проткнуть его чертово сердце своим школьным карандашом.
— Крикет, я хочу поехать на школьную экскурсию, — сказала я с достаточно фальшивой бравадой. Слезы выступили на моих веках, а ресницы промокли, — Мне нужно сорок долларов к концу учебного дня во вторник. Я подделала твою подпись на разрешении, так что не беспокойся об этом. Единственное, что мне нужно, это деньги. Это важно.
Я настроила себя на разочарование, полагая, что проснусь с деньгами на экскурсию во вторник утром. Я представила себе, как иду в школьный офис, чтобы отдать разрешение и деньги, как дети с ответственными родителями.