Бегущая зебра
Шрифт:
Юлия посмотрела на него через скомканный носовой платок, который прижимала к носу, и молча улыбнулась. Полковник заерзал в кресле, ему хотелось затронуть тему непринужденно и элегантно, но ситуация развивалась не по его правилам, ускользая из нужного ему русла, и запутываясь все больше с каждым словом и каждым жестом этого Сумасшедшего Болванщика, который правил здесь бал. Полковник вздохнул, расслабился и затих в ожидании своего выхода.
Юлия опустила руку с платком, как будто убирая от лица карнавальную маску, и подняла к солнцу бокал, в котором расплывалась капля ее крови.
— Пей,
Нелли бросила на него устало-презрительный взгляд и отвернулась, Юлия протянула бокал Жоржику. Жоржик взял бокал, отпил глоток и вернул ей назад. Юлия приняла бокал и выпила до дна.
— Ты мне все больше и больше нравишься, девочка, — серьезно сказал Жоржик. Вальтро удивленно подняла брови.
— Жоржик, не втягивай ее в свои игры, — резко сказала Нелли.
— Какие игры? — печально сказал Жоржик. — Нелли, по-моему, ты совершенно не понимаешь, насколько взрослая твоя девочка.
— Да! — вдруг выступил полковник.
Юлия рассмеялась.
— Вот я и говорю! — оживился Жоржик. — Нелька, давай выдавать ее замуж!
Нелли уперлась взглядом в стол, пряча блеск глаз.
— Она не хочет, — сказал полковник с тайным облегчением оттого, что кто-то взял бразды в свои руки.
— А сколько ты дашь мне за сводничество, если я ее уболтаю? — жадно спросил Жоржик.
— Десять тысяч, — подумав, ответил полковник.
— Маловато будет, — сказал Жоржик высоким и противным голосом.
— Это не предмет для смеха, — сказала Нелли, не поднимая глаз от стола.
— А кто смеется?! — возмутился Жоржик. — Какие могут быть шутки, за такие деньги? Юлька, неужели ты не дашь мне заработать пятнадцать штук?
— Это мало, — веско сказала Юлия.
— Двадцать, — сказал полковник.
Нелли все больше и больше багровела, глядя в стол. Вальтро слегка нахмурилась, ей не нравилась затея Жоржика, но Юлия принимала игру, и она не посчитала нужным вмешиваться.
— Боже ж ты мой! — Жоржик молитвенно сложил руки. — Да я сам выйду за тебя замуж за такие бабки.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил полковник, — но мне нужна Юлия.
— Вы даже не знаете, что ей только шестнадцать лет! — вдруг взорвалась Нелли.
— И она девственница, — поддакнул Жоржик.
— Заткнись!!! — заорала Нелли. — И она до сих пор не удосужилась получить паспорт! Она безответственная дура, черт ее дери, она думает, что с ней играют!
— А почему я не имею права поиграть? — спокойно спросила Юлия.
— Ну, тогда я вам не завидую, — не глядя на нее и с очень напряженным спокойствием, сказала Нелли.
Полковник сосредоточенно набулькал себе в стакан виски, забыв обслужить дам, выпил до дна и торжественно произнес.
— Я делаю предложение. — После этого, он замолчал, глядя на Нелли.
— Ну? — спросил Жоржик.
— Что? — спросил полковник.
— А вы можете выпить бутылку виски? — спросила Юлия.
— Могу, — не задумываясь, ответил полковник.
Нелли вздохнула.
— Дура, дура, дура, — повторяла Нелли, раскачивая головой.
— Кто? — спросил Жоржик, он слегка нюхнул для трезвости, потому что ему
— Я дура, ты дурак, жених этот тоже дурак, — Нелли ударила себя кулаком в лоб. — Ну, почему я такая несчастная? Ну, за что мне такое блядство, Жоржик? И так всю жизнь, всю жизнь, всю жизнь!
Так закончился второй этап сватовства пивного шевалье к несгораемой Золушке.
Глава 25
— Ну и что? — удивилась Юлия, — Немного мужчин смогут выпить 0,75 виски и остаться на ногах. А он остался.
Они лежали голые, на солнечной гальке посреди широкого и мелкого ручья, плавать в нем было нельзя, но лежать можно было.
— Но он же вроде как свататься приходил, — усмехнулась Вальтро, переворачиваясь набок.
— Так он и посватался, — сказала Юля. — Ты думаешь, мало нужно мужества, чтобы решиться на такое, в его-то возрасте? Да еще и при моей бабушке, которая младше его? Он же не побоялся, что его засмеют.
— А ты думаешь, он любит тебя? — спросила Вальтро.
— Конечно, нет, — ответила Юлия. — Любовь — это буйство половых гормонов, а он уже вышел из этого возраста. Я, безусловно, ему нравлюсь, я не встречала мужчин, которым бы не нравилась, — заметила она без лишней скромности, — и я думаю, он говорит правду.
— Какую правду? — спросила Вальтро.
— Он одинок, ему нужна скорее дочь, чем любовница, — ответила Юлия. — А если с этой дочери можно еще и снять трусики, то еще лучше.
— Ты думаешь, он старый развратник? — спросила Вальтро.
— А что это за мужчина, если он не развратник? — удивилась Юлия. — А если он старый, так честь ему и хвала, если способен на разврат и украсил им свои седины. Да что ты крутишь, все время головой? — Юля шлепнула Вальтро по плечу.
— Ну, увидит нас кто-нибудь, ну и что? Тебе что, показать нечего?
Бабка-грибница из соседнего села, пробираясь по лесу, продралась через кусты ежевики и увидела двух голых лахудр, растопырившихся кверху жопами посреди мелкого ручья. Бабка с отвращением сморщилась — вот, курвы, а? И не стыдятся ж ничего и не стесняются. Бабка уже подняла палку, чтобы шумнуть по кустам и перепугать лахудр до смерти, как вдруг одна из них вскочила на ноги и взметнула в воздух черную гриву волос, почти одновременно с ней на ноги вскочила вторая и взметнула в воздух белую гриву — в воздух взметнулась водяная пыль и вспыхнула радугой над их головами. У бабки отвисла нижняя губа. Бабка и слова-то такого не знала «красота», а если и знала, то красота — это вкусный борщ, это — ситцевый платочек, это — коврик с оленями. Но красота царапнула по ее заскорузлому сердцу кошачьей лапкой, и бабка застыла с поднятой палкой. Черная девка наклонилась и стала отжимать волосы в воду, белая девка опустилась на колени и смотрела на нее снизу вверх, столбы солнечного света, пробивая кроны деревьев, падали в воду вокруг них.