Бек
Шрифт:
— Боже, ты такая вкусная. — Я продолжаю целовать ее ключицу, не обращая внимания на ее протест. Единственное, о чем я могу думать, это о том, как бы проникнуть внутрь ее гостеприимного тела. Мой член молит о разрядке, которую может дать только ее тело. — Такая чертовски вкусная, — бормочу я, уткнувшись в ее грудь, прежде чем взять в рот напряженный сосок, обвести его кончик языком и нежно пососать.
— Бек, пожалуйста… Я не смогу остановить тебя в ближайшее время, к тому же только что звонила Челси. Черт, это так приятно. — Она замолкает и запускает руку в мои волосы, прижимая меня к своей
Как раз в тот момент, когда я собираюсь проникнуть глубоко ей между ног, ее слова, наконец, обретают смысл. Я прижимаюсь лбом к ее груди и пытаюсь сдержаться.
— Когда? — Боже, как больно останавливаться. Я почти умоляю ее просто прикоснуться ко мне. Все, что потребуется, — это несколько прикосновений ее нежной руки, чтобы я взорвался, но я хочу быть с ней… в ней.
— Что? — Ее глаза затуманены желанием, и я знаю, что если у кого-то из нас хватит сил остановиться, прежде чем мы зайдем дальше, то это должен быть я.
— Когда Челси будет здесь? Пожалуйста, скажи мне, что она не собирается постучать в эту чертову дверь. — Я даже не могу оторвать голову от ее груди. Ее киска прижимается к моему члену, и как бы мне ни хотелось отстраниться и прижаться к ней, я знаю, что если Челси рядом, это последнее, что мне нужно делать.
— Расслабься, милый. Она будет через полчаса. — Прежде чем я успеваю пошевелиться, она обхватывает меня рукой, приподнимает бедра, чтобы я слез с нее, и, как только между нашими телами остается достаточно места, прижимает меня к себе. Движением, которым могла бы гордиться порнозвезда, она отталкивается ногами и погружает мой член поглубже. Сначала она даже не дает мне возможности пошевелиться. Она просто продолжает прижиматься своим телом к моему.
— Если ты хочешь сделать всю работу за меня, все, что тебе нужно, это сказать что-нибудь. Я вижу, как моей дикой кошке не терпится выйти и поиграть.
Она не говорит, просто продолжает приподниматься с матраса. Когда я говорю, ее стенки сжимаются и крепко обхватывают мой член.
— Тебе нравится играть с моим членом, Ди? Тебе нравятся ощущения, когда ты получаешь то, что тебе нужно? — Она стонет, и я чувствую, как она становится еще более влажной. Я позволяю своим рукам и бедрам ослабнуть и вдавливаю ее поглубже в кровать. — Я задал тебе вопрос. Тебе нравится играть с моим членом?
Когда она понимает, что я не позволю ей пошевелиться, она, наконец, поднимает на меня взгляд. В ее глазах столько восторга, что обычный светло-карий цвет кажется почти черным. Она несколько раз моргает, прежде чем на ее красивом раскрасневшемся лице появляется озорная улыбка. Она проводит руками по моей груди и обвивает их вокруг моей шеи, прежде чем притянуть меня ближе, пока мы не оказываемся нос к носу.
— Мне это нравится почти так же сильно, как когда ты закидываешь мои ноги себе на плечи и толкаешься в меня так сильно, что я уверена, что чувствую твое прикосновение к своему горлу.
Боже. Моя женщина точно знает, что сказать, чтобы получить то, что она хочет, и прямо сейчас я могу сказать, что она умоляет меня взять ее жестко.
— Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я взял эти длинные ноги и обернул их вокруг своей шеи, как чертов бант? Будь уверена, дикая кошечка, потому что прямо сейчас ты
— Ответь мне. — Я делаю еще один неглубокий толчок, и когда ее стенки сжимаются, а волна влаги накрывает мой член, я почти забываю обо всем, кроме как взять то, чего мы оба хотим. — Сейчас же.
Ее глаза распахиваются по моему жесткому приказу и прожигают меня взглядом.
— Да! Возьми меня, черт, Бек. Возьми меня жестко.
Она даже не успевает договорить предложение до конца, как я закидываю ее длинные ноги себе на плечи, встаю на колени и отрываю ее тело от матраса, положив руки ей на бедра. Ее руки опускаются с грудей и помогают поддерживать тело. Я и раньше брал ее в таком положении, когда весь ее вес приходился на верхнюю часть спины и плечи, но никогда так сильно, как я планировал. — Ты в порядке? Я застонал, поглаживая пальцами нежную кожу на ее бедрах.
— Если ты в ближайшее время не пошевелишься, я сделаю тебе больно. — Она тяжело дышит и обхватывает ногами мою голову. — Умоляю…
Одним быстрым и мощным толчком я, наконец, позволяю себе овладеть ей. Мои яйца шлепаются о ее задницу с каждым ударом, и не проходит много времени, как ее крики эхом разносятся по комнате. Она выглядит так чертовски красиво, ноги обвивают мою шею, идеальное загорелое тело пылает желанием от каждого резкого движения моих бедер, а ее глаза наполняют меня каждой каплей любви, которую я когда-либо жаждал от нее.
Полное, стопроцентное принятие всего, что я когда-либо мечтал ей дать.
Ненадолго остановившись, я опускаю ее тело обратно на матрас, опускаю ее ноги со своей шеи и медленно скольжу в ее влажном тепле. Ее глаза вспыхивают, когда она понимает, что я изменил курс, но когда я прижимаю большой палец к ее набухшему клитору, она закатывает глаза. Я плотно прижимаю наши бедра друг к другу и продолжаю водить по ней большим пальцем. Как только я чувствую, что она вот-вот кончит, я отстраняюсь. Ее глаза горят разочарованием, и я смеюсь.
— Моя дикая кошка хочет поиграть? — Боже, я надеюсь на это, потому что ощущения от ее тела, когда я по самые яйца вхожу в ее влажный жар, почти невыносимы.
— Прекрати играть в игры и трахни меня!
Мне не следовало смеяться, потому что в ту секунду, когда я улыбнулся и расхохотался, она воспользовалась этим. Ее ноги раздвигаются, а руки упираются мне в грудь. Каким-то образом мне удается схватить ее за бедра и удерживать нас вместе, пока мы катаемся. Она протягивает руки, пытаясь ухватиться за спинку кровати. Одна рука обхватывает изголовье, а другая вылетает и ударяется о прикроватную тумбочку. Она даже не останавливается, когда звуки бьющегося стекла и дерева, бьющегося об пол, смешиваются с нашими стонами.