Белая как снег
Шрифт:
– Правда? Не слишком много морщин?
– Нет, не слишком.
– Как это? Так морщины есть? Где они?
– У тебя нет никаких морщин, мама.
– Точно? Ты же сказал, что у меня их немного. Ты уж определись.
– Ты очень красивая, мама.
Она повернулась к зеркалу и грустно покачала головой, как вдруг увидела что-то на дороге.
– О, ну наконец-то. Приехал.
Быстро достав из сумки помаду, она чуть добавила красного на уже накрашенные губы и приспустила свитер с одного плеча.
– Подожди здесь.
Открыв дверь, мама весело помахала водителю желтого эвакуатора.
Кевин приоткрыл окно, чтобы выпустить едкий табачный дым, услышал ее голос и увидел движения ее тела.
Опять словно кошка.
– Так, что тут у вас случилось?
Мужчина почесал затылок, словно не мог поверить, что кто-то еще ездит по таким буеракам.
– Сама не знаю. Но вы же рыцарь? Поможете девушке?
– Помогу, должен ведь, – кивнул мужчина и покачал головой.
– Отлично, – улыбнулась мама.
И положила руку ему на локоть.
Катья вошла в комнату, поставила кофе на маленький столик у двустороннего зеркала и встала рядом с Мунком. Тот обеспокоенно смотрел на мужчину лет сорока, сидевшего в маленькой комнатке для допросов.
– Пусть ждет?
Мунк кивнул.
– Пусть немного соберется.
– Видок у него жуткий, – сказала нидерландка, вынув из кармана спортивной куртки яблоко. – Он уже что-то рассказал?
– Ни слова в машине, – ответил Фредрик Риис, сидевший в кресле в конце комнаты.
– И адвоката не просил?
– Нет, говорит, что не надо, – произнес Мунк.
– Странно. Вид у него чертовски виноватый.
Откусив яблоко, Катья приблизила лицо к зеркалу-окну.
– Он же белый как смерть. Посмотрите, дрожит весь. Как по мне, он виновен.
– Очень может быть, – вздохнул Мунк. – Вот только в чем?
Пожав плечами, он снял куртку и один вошел в комнату для допросов. Задержанный вздрогнул и поднялся со стула.
– Сидите-сидите, Гуннар, – сказал Мунк, кивнув. – Хотите что-нибудь? Кофе? Воды?
– Нет, спасибо, – дрожа, пробормотал мужчина. – Хотя нет, можно немножко воды? Во рту пересохло.
– Принесите воды, – попросил Мунк, жестом показав стоящим за стеклом, затем сел на стул напротив Гуннара и нажал на встроенную в стол кнопку.
– Сегодня двадцать четвертое апреля. Время пятнадцать часов двадцать минут. Мы допрашиваем Гуннара Эгиля Педерсена. На допросе присутствуют Педерсен и руководитель следственной группы Холгер Мунк. Гуннар Эгиль Педерсен отказался от права на услуги адвоката.
Мунк посмотрел на арестованного.
– Можете сказать это громко, Гуннар?
– Что сказать?
Он на мгновенье выпал из реальности – вид был такой, словно он не совсем понимал, где находится.
– В микрофон. Можете сказать, что не хотите адвоката?
– А? Нет, мне не нужен адвокат.
– Хорошо, – продолжил Мунк, открывая папку, которую принес с собой. – Гуннар Эгиль Педерсен. Дата рождения двенадцатое января тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Верно?
– А? Ну да.
– Проживаете по адресу Тимотейвейен, 13? Женаты на Сюсанне Вал Педерсен? У вас дочь Нура пяти лет?
Проведя рукой по нахмуренному лбу, Педерсен кивнул.
– Отлично. Значит, это вы. Начнем с простого. Вы знаете, почему тут находитесь?
Дверь открылась, Катья поставила на стол бутылку воды и тихо вышла.
Педерсен молчал, словно продолжал попытки собраться с мыслями. Действительно ли это происходит с ним или он еще спит.
– Нет… – наконец произнес он, подняв взгляд на Мунка.
– Нет? Прозвучало не совсем убедительно, Гуннар. Попробуем еще раз. Вы знаете, почему здесь?
Изможденный подозреваемый, закусив губу, посмотрел в несуществующее окно.
– Думаю, что не знаю…
– Вам надо определиться, Гуннар. Вы не знаете, почему вы здесь? Или думаете, что не знаете? Хотите сказать, что понятия не имеете? Что мы совершенно случайно привезли вас сюда?
– Нет, наверное, не совершенно случайно, – тихо ответил Педерсен, потупив взгляд.
– Давайте сэкономим время, Гуннар. Всем нам. Сидеть тут не слишком-то весело, правда? Почему бы вам сразу не признаться, и все мы будем свободны, как вам такая мысль?
– И я смогу поехать домой? – осторожно спросил Педерсен.
– Ну, – сказал Мунк, кивнув на бутылку с водой.
Педерсен был в таком затуманенном сознании, что он, кажется, и не заметил, как заходила Катья.
– Зависит от того, что вы нам расскажете, верно?
Педерсен открыл крышку, но его руки так дрожали, что он с трудом смог держать горлышко у рта.
– Я не хотел… – начал он, осторожно подняв глаза на Мунка.
– Не хотели?..
– Да, я не хотел. Чтобы все так вышло.
И снова взгляд в пол.
– Я просто подумал, что… нет. Так не должно было получиться. Я не специально.
– Хотели просто позабавиться?
– Ну да… или нет, не то чтобы позабавиться, но я подумал, что в этом нет ничего страшного. Вначале уж точно, понимаете?
Он снова поднял глаза на следователя.
– Нет, не понимаю, Гуннар. Но значит, вы знаете, почему здесь находитесь, правильно я вас понимаю?
Педерсен тщательно закрутил крышку на бутылке, поставил ее на пол у ног и медленно кивнул.