Белая как снег
Шрифт:
– Как мы уже сказали, – кашлянул адвокат.
Мунк отмахнулся от него и подвинул Хельмеру ручку и лист бумаги.
– Ульф Холунн.
– А-а? Что?
– Мы посмотрим, что можно сделать. Если вы напишете абсолютно все, что знаете о своем хорошем друге Ульфе Холунне. Где он живет, чем занимается…
Адвокат громко запротестовал.
– Ульф Холунн, – сказал Мунк, ткнув пальцев в листок.
– Нет-нет, мы требуем полной…
– Заткнись, – пробормотал Хельмер и взял ручку.
8
Лидия Клеменс много думала про того барсука. Не спала ночами, размышляя о том, какой ужас пережил этот красивый зверек. Запертый в маленькой
Поначалу он ей нравился. Тот мужчина в полуразвалившейся хижине. Смотреть телевизор очень интересно. И этот человек наверняка одинок, потому что в те разы, что она его видела, он всегда был один: как и у нее, друзей у него не было. Но у нее ведь есть дедушка Вилли, так что тому дяде повезло меньше. Но теперь все. После того случая с барсуком. Слава богу, ветер стих. Скоро она пойдет туда и выпустит несчастное животное, если его снова поймали, может, даже сожжет и выкинет клетку. И так ему и надо, нельзя так поступать. Лидия стала понимать, почему дедушка Вилли ненавидит всех людей и почему именно они виноваты, что скоро наступит вечность.
Лидия проснулась чуть свет, хотела выйти как можно раньше, но потом вспомнила, что не получится. Ведь сегодня они с дедушкой собирались рыть ров. От ручья до дома, чтобы подвести воду, и не нужно будет ходить на колодец, когда все ведра опустеют. Они уже много раз обсуждали это, но до дела так и не дошло. Потому что дедушка Вилли ненавидел пластик. Пластик – неизлечимая форма рака для природы, так он обычно говорил, и однажды земля перестанет дышать, потому что пластик задушит все живое. Но потом ему в голову пришла хорошая идея. Как-то раз он поехал в Вассенден и увидел там мусорный контейнер, откуда торчали какие-то пластиковые трубы. У дедушки над головой как будто загорелась лампочка, как иногда бывало у Дональда из диснеевского мультика. Ага, подумал дедушка, эти трубы все равно выбросят или сожгут. Уж лучше мы их применим для чего-нибудь. Когда он вернулся домой и рассказал Лидии об этом, она обрадовалась. Сердце переполнялось радостью от одной только мысли, что теперь, чтобы почистить зубы, нужно будет всего лишь открыть кран, как в туалетах библиотеки. По крайней мере последний раз, когда она была там – несколько лет назад, так все и было.
Ну а в общем дедушка пребывал не в лучшем настроении. После того, как к ним приходили из организации по охране детства – государство хотело лишь напичкать их ложью и иллюзиями, будто все отлично, ничего опасного не случится, но они-то, конечно, знали, что это неправда. На этот раз пришел другой инспектор, а не те с кислыми минами, смеявшиеся над девочкой, думая, что она этого не видит. Нет, новая была очень милой. Девушка, лет двадцати пяти, наверное. Лидия все ей показала, и инспектор похвалила многое – как хорошо у них живется козам, какая красивая шерсть у овец, что она никогда раньше не видела такой чистый свиной хлев и что у их кур самое красивое оперение из тех, что она видела. Получив множество комплиментов, Лидия очень обрадовалась внутри себя, и ей было даже грустно прощаться с девушкой у ворот. Лидия конечно же тщательно подготовилась к этому визиту, ведь это было очень важно. Она же не хочет, чтобы государство пришло и забрало ее от дедушки. Поэтому она читала и училась еще больше, чем обычно. Она даже написала целое сочинение Математика в природе, с небольшой помощью дедушки. Девушке читать его было некогда, но Лидия смогла ответить на все заданные ей вопросы и даже больше, и милая девушка, кажется, осталась очень довольна и ушла с улыбкой.
Но дедушка Вилли все равно злился. Пора бы ему уже взять себя в руки. Поднять себе настроение. Может, Лидия недостаточно постаралась в общении с государством? А разве она весь день не трудилась, не жалея сил с мотыгой и лопатой, вырубая вереск, снимая дерн и ворочая камни до пота? Чтобы прокопать траншею для этих труб.
Еще как трудилась.
Надо поговорить с ним, когда она придет домой вечером. Обязательно.
Но не сейчас.
Лидия надела на голову повязку, засунула нож в ножны, сняла со стены колчан и проверила, что стрелы наточены, несколько раз натянула тетиву, чтобы убедиться, что все настройки в норме, после чего завязала шнурки на ботинках из кожи косули и вышла на улицу под теплые лучи вечернего солнца.
Фредрик Риис вышел из лифта на Марибуэсгате, и в коридоре к нему спешно подошел Людвиг.
– Мы нашли его.
– Что?
Людвиг позвал его в комнату для брифов, встал перед большой картой и постучал по ней пальцем.
– Он живет здесь.
– В смысле? Мы нашли его? Правда?
– Ты что, ни с кем не говорил еще?
– Нет, я только вернулся из Хакадала.
– Его зовут Ульф.
Фредрик еще никогда не видел обычно спокойного следователя таким возбужденным.
– Погоди, успокойся. Еще раз. Мы правда нашли его? Кто?
– Анья, – гордо ответил Людвиг.
Седовласый следователь вдруг выбежал из комнаты и, вернувшись с папкой, разложил ее содержимое на столе.
– Вот все, что я успел накопать, у меня было всего десять минут. Мунк только что звонил из Грёнланда, у нас…
– Подожди, Людвиг, ты сказал Анья?
Тот улыбнулся и поправил очки.
– Ну да, а что? Вы, наверное, думаете, что мы, офисные крысы, ни на что не годимся? Что просто сидим тут и целыми днями раскладываем пасьянс на компьютере?
– Нет, я никогда так не думал. Но…
– Ульф Холунн. У него свой автосервис. В миле к северу от Вассендена. И он ездит на эвакуаторе НАФ.
Последнее прозвучало триумфально.
– Что?
– Вот и я об этом.
Постепенно пазл в голове Фредрика начал складываться.
Эвакуатор НАФ?
Да е-мое.
Окурки.
Значит, он взял их из пепельницы.
Автомобильная авария.
Кафе «Гриль».
Наезд на машину.
Автомобильная авария.
Преступник был у него на видео.
Уже давно.
На заднем плане.
Но он не смотрел на него.
Оказался невнимателен.
– Это еще не все, – сказал Людвиг, покачав головой. – Помнишь Патрика? Нашего шведского профайлера?
– Ну да, а что?
– Он не тот, за кого себя выдает.
– Как это?
– Я отследил номер, с которого нам звонили, – оживленно продолжил Людвиг. – Помнишь, звонили из Швеции и рекомендовали его?