Белая полоса

Шагин Игорь Игоревич

После этого Лясковской было предложено Халтуриной рассказать об обстоятельствах нападения на неё. Но как только та начала говорить, с заднего ряда в клетке послышались шум, приглушённые голоса, а потом голос: «Да, аккуратней ты!» и сопение Трофимова, давящего смех, и общее ёрзание тел. Подсудимые Маркун и Моисеенко делили коноплю. Лясковская прервала Халтурину и посмотрела на подсудимых. Но те, как говорится, уже были как зайчики — робкие и чуткие под её взглядом. Лясковская осматривала подсудимых, и Трофимов выставил большой палец кулака правой руки, лежавшей на его колене, в сторону рядом сидящего Вишневского, который почти дремал, опустив подбородок

на грудь.

— Встаньте, Вишневский, — сказала Лясковская, и Маркун слегка подтолкнул его локтем в бок. Маркун всегда старался быть полезным, в том числе и Лясковской, которая, например, обращаясь к начальнику конвоя с просьбой вовремя закончить обед или не опоздать с доставкой подсудимых на следующее слушание, смотрела на Маркуна, как будто обращаясь к нему для организации этого вопроса.

Вишневский встал и спросил:

— Что?

— Я удаляю Вас из зала до конца слушания, — сказала ему Лясковская.

Начальник конвоя двинулся к двери в клетку — надеть на руки Вишневского наручники и вывести его в машину, где тот ожидал бы окончания суда. Вишневский встал со скамейки, забрал подушечку и, двинувшись к решётке двери клетки подать руки для наручников, громко сказал, не отрывая глаз от пола:

— Тогда пошла ты на хуй!

— Что Вы сказали, Вишневский? — спросила Лясковская.

— Что слышала! — так же, не отрывая глаз от пола, но уже находясь спиной, подав руки через решётку клетки для наручников, сказал Вишневский. Его вывели из зала, и Лясковская, сделав вид, как будто покрутила пальцем у виска, сказала Халтуриной:

— Продолжайте.

Халтурина сказала, что, находясь на лестничной площадке, перед тем как открыть дверь, почувствовала два толчка в область поясницы. Находясь уже в квартире, она обнаружила кровь. И её муж вызвал скорую помощь. Нападавших она не видела.

Далее Халтурина отвечала на вопросы прокурора. Она пояснила, что никаких конфликтных ситуаций в тот период не было. Она не помнит, чтобы кто-то обращался к ней с проблемными вопросами определения таможенной стоимости. Если бы такие вопросы и возникали, то они решались бы в рабочем порядке. Компания «Топ-Сервис» ей известна. Брокерские обязанности в пользу данного предприятия в этот период исполняла бывший работник отдела стоимости КРТ Гришина, которая знала порядок работы, и никаких нарушений, связанных с деятельностью фирмы «Топ-Сервис», не допускалось.

Потом были оглашены показания Халтуриной на предварительном следствии по этому делу. И показания за два года до этого, данные ею после нападения.

«В 1998 году наш отдел проводил операции с ООО “Топ — Сервис” о стоимости продуктов питания, отправляемых на экспорт. Фамилию Шагин слышу впервые. Конфликтных ситуаций с предприятием “Топ Сервис” у меня не возникало…»

«От представителей “Топ-Сервисa” угроз в мой адрес не поступало. Споров и конфликтов не было. Фамилии Шагин и Фиалковский мне не известны. Их не знала…»

«В адрес сотрудников нашего отдела поступали угрозы, но это было при определении таможенной стоимости при импорте товаров. Всегда были недовольные высокой ценой при начислении акцизов…»

После этого участникам процесса было предложено задавать Халтуриной вопросы. Я сказал, что у меня есть вопросы.

— Спрашивайте, Шагин, — сказала Лясковская.

Я спросил у Халтуриной, входило ли в обязанности её отдела проверять существование зарубежных фирм, куда осуществлялся экспорт.

Вопрос, очевидно, был настолько глупый, что Лясковская, посмотрев на меня, открыто

поморщила нос. Но вопрос не сняла.

— Мы не могли этим заниматься — у нас полномочий таких не было и механизмов тоже, — ответила Халтурина.

— Мог ли Ваш отдел влиять на ценовую политику экспортных предприятий? — спросил я.

Лясковская к тому, что поморщила нос, сделала ещё и круглые глаза. Однако вопрос не сняла.

— Никоим образом, — ответила Халтурина.

— Тогда можно ли сделать вывод из всего Вами сказанного в суде, — спросил я, — что, в отличие от оформления импорта, где таможенная стоимость определяла сумму НДС и акциза, подлежащего оплате на ввозимый товар, при экспорте продукции служила только для начисления с этой установленной стоимости формального платежа, кассового сбора 0,15 % за услуги работы таможни? А отдел тарифов и цен никак не мог повлиять на условия и исполнение экспортных договоров.

Лясковская сделала круглые глаза, сморщила нос, открыла рот, и лоб её покрылся морщинами.

— Сядьте, Шагин, — сказала она. — Вы ничего не понимаете. — И протянула Халтуриной паспорт.

— Шагин говорит всё правильно, — сказала Халтурина, взяла паспорт и вышла из зала.

Лясковская посмотрела вверх на окошки в зале кинотеатра, где должен был располагаться проектор. И на сегодня распустила судебный процесс.

Задуманное обвинение было понятно: где был несуществующий товар, покупаемый ООО «Топ-Сервис» у не ведущей хоздеятельность «Стар Блюз» и продаваемый для фиктивного возмещения НДС на экспорт несуществующей российской фирме «Невский ветер», и где была конвертация валюты для фиктивной оплаты контрактов, там непременно должна была быть таможня с её работником, препятствующим этой схеме, на которого совершено нападение.

Фактически же из заключительной фразы потерпевшей Халтуриной «Шагин говорит всё правильно» следовало то, что отдел, который возглавляла Халтурина, в частности по экспорту продукции ООО «Топ-Сервис», занимался только тем, что контролировал правильность начисления 0,15 % таможенного сбора, равного примерно 50 долларов с машины товара, чтобы эта сумма не оказалась меньше на ручки, резинки, карандаши и другие необходимые аксессуары для работников, таможенных инспекторов и работы таможни. При импорте же продукции ситуация обстояла по-другому, поскольку на ценовую планку таможенной стоимости за исключением 0,15 % таможенного сбора впоследствии начислялись НДС и акциз, который мог доходить до 100 % и больше на отдельные группы товаров. Поэтому компании, занимающиеся импортом, и частные лица были заинтересованы в как можно наинизшей планке таможенной стоимости. Потому и поступали угрозы сотрудникам отдела, о чём говорила Халтурина. И, возможно, это была месть клиента, которому за купленный подержанный «Мерседес» пришлось, например, заплатить ещё две его стоимости.

Хотя показания Гандрабуры в суде относительно установления места жительства Халтуриной для знакомых Макарова, занимавшихся завозом импортных авто, также вполне могли быть им выдуманы, поскольку изо всех ранее данных им показаний — правдивых, частично правдивых и вымышленных по требованию работников МВД — ему сейчас приходилось подбирать и строить одну более или менее прямую линию, чтобы одни показания не опровергали другие. То есть он мог и не устанавливать адрес Халтуриной, а это ему навязали в начале следствия. Так же, как к одной квартирной краже ещё девять, когда отказываться возможно только от восьми при случайном совпадении способа проникновения в квартиру.