Белее снега, слаще сахара...

Лакомка Ната

– Но каким образом?! – запротестовал Дитрич Любелин. – Этих девушек невозможно перепутать!

Придворные зашумели, обсуждая услышанное, и голос баронессы утонул в шуме людских голосов. Только я стояла, застыв столбом, почти уверенная, что уснула в рождественскую ночь под наряженной елью и мне снится волшебный сон.

Дочь барона Диблюмена?.. Значит, Клерхен – моя сестра?.. А баронесса – мачеха?... И я – старшая дочь, для которой отец просил привилегий у самого короля?..

Иоганнес поднял руку, призывая к молчанию, и продолжал:

–

Сейчас я всё объясню. Это письмо пролежало бы в архиве несчетное число лет, и права Мейери Регины Доды никогда не были бы восстановлены, но мне повезло узнать эту историю. А узнал я ее, когда вчера почитал некую книгу из запретной библиотеки Арнема. Там есть не только история про фею и барона, пожелавшего в зятья короля, но еще присутствуют и весьма любопытные заклинания – например, как извести человека колдовством, наслав на него невезенье. Или… придать образ одного человека другому.

– Бред, - отрезала баронесса.

– Наверное, - согласился король. – Но как же тогда объяснить, что барышня Диблюмен писала ответы на мои загадки разным почерком, а в комнате вашей дочери дознаватели нашли вот это…

Мажордом с готовностью извлек из шкатулки еще один лист бумаги – тот самый, на котором я написала отгадку про три шкатулки.

Клерхен закрыла рот ладонью и виновато посмотрела на мать.

– Надо было сжечь,- сказала ей баронесса, с великолепной выдержкой.

– Это – правда?.. – произнесла я, еле шевеля языком. – Правда – то, что в письме?.. – мне казалось, что мир перевернулся – сделал прыжок через голову, как бродячий акробат во время представления на площади.

Невероятно… Невозможно... Но почему – невозможно?

Но король сиял, как начищенный медный котелок:

– Да, деточка! Все это – чистая правда, - теперь он улыбался, и синие глаза блестели, как самые настоящие сапфиры, только блеск их был совсем не холодным, а теплым, ласковым.
– Видишь, я обо всем позаботился, а ты не верила!
– король приосанился, хвастаясь как мальчишка.
– Барон Диблюмен признал тебя старшей дочерью. Наверное, решил, что из-за гордости нельзя упускать дар феи. Уважив его просьбу, я тотчас дарую тебе родовую фамилию Диблюмен, признаю тебя родной старшей дочерью и наследницей барона Диблюмена и закрепляю за тобой и твоими потомками в пожизненное владение город Арнем.

– Боже… - госпожа Любелин схватилась за сердце, а бургомистр оттянул ворот, пытаясь глотнуть воздуха.

– Вы рассказали нам преотличную сказку, ваше величество, - баронесса и не думала сдаваться. – Феи, ведьмы… Вы можете в это верить, если вам угодно, но я верю только в реальные факты. Что до письма моего покойного мужа, - она гордо вскинула голову, - я не признаю его. Прошу прощения, но вы лжете, ваше величество.

– Как вы смеете обвинять короля во лжи… - заговорил мажордом дрожащим от негодования голосом.

– Хорошо, переиначу, - баронесса передернула плечами. – Вы лукавите, ваше величество. Если узнали об этом письме вчера, то никак не смогли бы отыскать его в королевском архиве. До столицы три дня пути конному. Никто не успел бы за такой короткий срок домчаться до королевского замка, найти там письмо и привезти его в Арнем. Это подделка.

– Совсем нет, - король оставил браваду и теперь заговорил серьезно.
– Печать барона подлинная. Но я знал, что вы будете оспаривать это, поэтому есть еще свидетельство канцлера о подлинности и письма, и печати. Господин Бамбл, предъявите.

Мажордом тут же извлек из шкатулки третий лист бумаги.

– Убедитесь, госпожа, - король сделал приглашающий жест в сторону баронессы. – Все без обмана. Так что и четвертую загадку вы не разгадали. Как и три первых. Ведь их разгадала моя Мейери.

– Но как в такой короткий срок… - спросил кто-то из толпы придворных.

– Человеку и коню это не под силу, - согласился Иоганнес.
– А вот птице – вполне.

Хлопанье крыльев заставило нас всех поднять головы. Под потолком кружилась белая маленькая птичка – и как только она залетела в замок?! Птичка сделала круг, другой и вдруг стремительно упала прямо на голову баронессы, вмиг разворошив изящную прическу и вытащив их хитрого сплетения прядей… орех лещины!

Дамы бросились прогонять птичку, но та уже взлетела, оставив на голове госпожи Диблюмен что-то вроде разоренного вороньего гнезда, закружилась под потолком и бросила орех к моим ногам.

Скорлупка стукнула по каменному полу, раскололась, и дамы, стоявшие поблизости, бешено завизжали, когда перед нами очутился мастер Лампрехт – стоящий на четвереньках, лохматый, ошарашено оглядываясь по сторонам.

– Мастер! – я вырвалась из рук короля и бросилась к хозяину. – Вы как? С вами все хорошо?

Он поднялся, опираясь на мою руку, стащил с головы поварской колпак, вытер лицо, еще раз оглянулся, увидел баронессу и побагровел.

– Что за шутки, госпожа?! – заорал он, грозя баронессе кулаком. – Как вы смели! Что за бесчеловечные опыты! Я – уважаемый гражданин, между прочим! Я на вас в суд подам!

– Да вы – самая настоящая ведьма, госпожа Диблюмен, - произнес король, покачав головой. – Чисто всё провернули.

Дамы, только что заботливо помогавшие баронессе привести волосы в порядок, отшатнулись от неё. Баронесса побледнела, затравленно озираясь. Но тут Клерхен подскочила к столу и прежде, чем кто-то успел её остановить, запустила розовые пальчики прямо в сырный пирог.

– Это ложь! Я – единственная дочь барона! И я – невеста короля! – закричала она, хватая кольцо Прекрасной Ленеке. – И только я буду королевой!

Лицо моей единокровной сестры стало совершенно безумным – куда только исчезли миловидность и слащавость? Раз за разом Клерхен пыталась надеть кольцо на свой точеный тонкий пальчик, но не могла протолкнуть его дальше ногтя.

– Да остановите же её, - сказала принцесса с жалостью. – Как мучается, бедняжка…

Я взглянула на Иоганнеса, который наблюдал за этой сценой и усмехался.