Белла, чао!
Шрифт:
А Белла – это идеальный вариант. Африкан помогает Белле, Белла – Африкану. Все довольны, все счастливы, и лишних денег переплачивать не надо, хватит этой Белле и того, что будет ей Лара давать как помощнице по хозяйству!
И вообще, кто сказал, что Африкан обязан помогать Белле? Больно жирно… Она в Москву попала, работу нашла у приличных людей, вся в шоколаде, можно сказать… Нечего ее, Беллиными, проблемами заморачиваться. Соврать ей, да и вся недолга. Что она, эта Фрося Бурлакова, проверять будет, как Африкан этого… какого-то Гену
Африкан потянулся, встал.
Прошелся по квартире, заглянул в ванную, с неудовольствием заметил, что Белла тут уже похозяйничала, тряпье свое развесила… «Хотя молодец. Чистюля. Значит, любит порядок, самое оно!»
Африкан позвонил Ритке и договорился с той, что она порекомендует Беллу Ларе. Африкан, в свою очередь, гарантировал, что его протеже будет для Лары идеальной помощницей. Но Ритка ни в коем случае не должна говорить Ларе, что девушку посылает к ней бывший муж… Ритка все это проглотила, со всем согласилась – в самом деле, не стоит Ларе знать, кто именно нашел для нее домработницу. А хорошие помощницы сейчас – дефицит, их действительно передают из рук в руки…
…Обсудив с мадемуазель Грейдер все вопросы, Африкан пошел искать Беллу. Он нашел девушку на кухне – она спала, свернувшись калачиком на неудобном, узком диванчике. В темно-синем велюровом (или бархатном?) спортивном костюме. Волосы – густые, длинные, вьющиеся, темного, «с огоньком» оттенка – живописно рассыпались по дивану и свешивались на пол. «Роскошная шевелюра, – уважительно подумал Африкан. – Может продать задорого в каком-нибудь салоне, где парики делают!»
– Не спи, замерзнешь, – сказал Африкан, ставя на плиту чайник.
– А?.. – Гостья резво села, потерла глаза. – Который час?
– Какая разница. Чаю будешь? Но это в последний раз, потом сама себе все покупать станешь… – сказал Африкан и искоса, мельком, взглянул на свою гостью. Как та отреагирует? Но гостья отреагировала вяло, неинтересно.
– Конечно, – равнодушно кивнула Белла. – Само собой. Когда мне идти на работу?
– Завтра. Я уже обо всем договорился с Риткой, хозяева дома будут. Но не вздумай обо мне им вякнуть!
– Денис Африкано… ой, Африкан, а вы правда сценарист? – вдруг спросила Белла. – Вы, именно вы, пишете тексты, сценарии, да?
– Да, а что?
– Что-то вы совсем не похожи на сценариста. Говорите как-то странно. Словечки всякие, выражения…
– О, ты еще не все мои выражения слышала! – усмехнулся Африкан. – А ты думала, сценаристы, писатели – они такие все культурные-интеллигентные? Возвышенно-поэтические? Фиг вам! – Мужчина сложил из пальцев кукиш и сунул его Белле под нос – та недовольно отшатнулась. – Я тебе честно скажу, что самые страшные матерщинники – это писатели и сценаристы. Настоящий писатель сто очков вперед даст какому-нибудь сантехнику – и по мастерству владения словом, и по умению выпить…
– Это противно, – поморщилась Белла.
– Ха! Да кто ж спорит… Но это – правда жизни. – Африкан поставил перед Беллой чашку с чаем. Он увлекся: – И вот еще я что тебе скажу: вы, бабье – ну, те, кто мелодрамы любит, – страшно боитесь правды. Вы верите, что любовь – это самое светлое чувство, что люди могут быть счастливы… А это все вранье! Хлеб бери.
– А в чем же заключается правда? – тихо спросила Белла.
– В чем? В том, что мужики – скоты, а бабы – дуры. Вот тебе и правда.
– Это неправда, – нахмурилась провинциалочка. – И вообще, то, что вы, Африкан, говорите – ужасно и отвратительно. Если вы так действительно думаете, то зачем пишете свои сценарии? У вас же там все так красиво, так трогательно… Значит, вы не верите в то, что пишете? Вы лицемер!
– Опять? А вот ты мне честно скажи: тебе понравился сериал этот – «Навсегда твоя»?
– Да. Очень, – опустила голову Белла, разминая в руках хлебный мякиш.
– Тогда какая разница, как я думаю о людях, плохо или хорошо? Главное – сделать качественный продукт! Я, милая моя, профессионал. Я пишу тексты, от которых все бабье на территории СНГ ревмя ревет. Я нужен. Я востребован! И мне за это хорошие деньги платят, между прочим, – жестко произнес Африкан. – А не нравится – иди, сама пиши.
– Я не умею.
– Тогда молчи. Не смей никого судить. Ишь, приехала из своего Зажопинска морали мне читать… Сделай что-нибудь, докажи, что ты хоть чего-то стоишь, и только тогда рот открывай!
– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Белла. – Ей-богу, я уже сто раз пожалела о том, что с этими разговорами к вам пристала… – Она помолчала, но, к несчастью, недолго. – Африкан!
– Да.
– А ваши знакомые тоже такие же, как вы?
– Те, у которых ты будешь работать? Нет. Они-то как раз тебе понравятся.
– Ой… это хорошо! – Она с облегчением вздохнула.
«Святая простота!» – подумал Африкан.
– Все бездарности всегда велеречивы и прекраснодушны. Бездарности красиво говорят и производят на окружающих прекрасное впечатление, – с ухмылкой произнес Африкан. – Ты, детка, в Москве недавно… Если услышишь человека, который говорит складно да красиво, на всякий случай беги от него как можно дальше. Это либо бездарность, либо аферист, который хочет тебя обмануть… Третьего не дано.
Белла вздрогнула, уронила на пол ложку. Африкан не мог не заметить, что его последние слова произвели на девушку сильное впечатление.
– Что, уже довелось с плохими людьми столкнуться?
– Да. Но не здесь… Там, в Ирге. Гена, он… он тоже говорил очень правильно, красиво… – с трудом произнесла Белла. Она снова принялась нервно разминать пальцами хлебный мякиш. – Так что вы, как всегда, правы, Африкан.
Белла огляделась, заметила неподалеку блокнот с ручкой.
– Что ты засуетилась…
– Можно листик вырвать? – Африкан кивнул, и Белла принялась строчить что-то на листочке.
– Что ты пишешь?
– Фамилию, имя, отчество. Адрес.