Беллатор
Шрифт:
Воспоминания удовольствия не доставили…
Водитель предложил сигарету. Несмотря на отказ, он настойчиво предложил снова. Пришлось взять, но сигарету я положил в карман куртки.
Первые минуты поездки я не мог с точностью определить, что я испытывал: тревогу или радость. Ведь каждая минута отдаляла меня от дома. Итак, мы ехали под ясным небом в сторону, как я надеялся, Гао-Шаня, не переставая удивляться, насколько все вокруг было прекрасным.
Горы здесь интересные, низкие, и деревьев много. Кое-где на склонах виднелись могилы. Странная традиция хоронить людей на горе… Хотя, может, китайцы думают, что если похоронить человека на горе, то покойный будет ближе к небесам?
Люди
Мы ехали почти весь день. Я, то спал, то любовался видами из окна машины. Водитель увлеченно о чем-то рассказывал. Я, не понимая ни слова, просто кивал.
В пути водитель сделал пару остановок: купил мне поесть и заодно подзаправился. Из еды я выбрал что-то более-менее знакомое, а водитель предложил попробовать местные закуски. Едой это вряд ли можно назвать – или слишком острое, или слишком кислое. В конце концов я остановился на плитке местного шоколада, но даже она отличалась специфическим вкусом. Запивая все это местной кока-колой, я с ностальгией вспоминал забегаловку у моей школы.
Мы ехали среди лугов и пашен, где воздух был наполнен ароматом полевых цветов, и водитель нередко снижал скорость, чтобы я смог оценить прелесть долины. На дороге постоянно было ощущение, что машина поднимается выше и выше: закладывало уши , ныло мягкое место, но время позднее – полночь, и я заснул.
Проснулся оттого, что машину трясло и в глаза настойчиво били солнечные лучи.
Рассвет.
На востоке это восхитительное зрелище! Не помню, когда видел рассвет в последний раз.
Полностью насладиться рассветом помешала дорога, которой фактически не было – машина ехала по камням. От усиливающейся тряски голова игрушечной собачки на торпеде поддакивала все чаще и с большим энтузиазмом.
Вдруг машина так резко остановилась, что я едва удержался на сиденье. Мы оказались глубоко в лесу, прямо под высокой горой, тоже покрытой деревьями.
Закинув рюкзак на спину, я вышел из машины и, осмотревшись, от души потянулся: все тело затекло. Мягкое место, пострадавшее больше остальных частей тела, протестовало против возвращения на сиденье. Не успел я прийти в себя, как машина тронулась и умчалась, оставив меня в лесу.
– Что за?..
Спазм, словно маленький монстр, сцепился за ноги, и медленно полз в сторону моего живота. Сердцебиение ускорилось. Почему он бросил меня здесь? Какого хрена? И что теперь делать?
Вдруг раздался свист. Я обернулся на звук, но никого не застал, кроме птиц, сидевших на ветках дерева, и кажется обсуждавших мою тревогу. Следом прозвучал еще один. В нескольких метрах от дорожки, ближе к подножию горы, стоял человек, держащий длинную палку в руках и одетый как тибетский монах. Монах свистнул еще раз. Затем развернулся и начал подниматься на гору. Я побежал за ним. Странный метод коммуникации, но это лучше, чем стоять здесь. Когда я настиг его, монах стоял у большого дерева и совершал непонятные манипуляции. Подойдя ближе, я увидел, что кусты под большим деревом с легким шуршанием стали раздвигаться, создавая проход шириной приблизительно в метр, который вел ко входу размером в дверь внутрь дерева. Монах, не оглядываясь, вошел туда и исчез во мраке. Собравшись с духом, я пожал плечами и сделал шаг в темноту. Ощупывая руками пространство, брезгливо почувствовал стены, окутанные липкой паутиной. Пройдя сквозь дерево и выйдя с другой стороны, я не обнаружил ничего, что было за моей спиной прежде.
Пока я осматривался, монах поднимался по лестнице. Ну вот мы и в сказочной стране Гао-Шань, грустно пошутил я про себя.
Зачем кому-то понадобилось так прятать лестницу?..
Все было очень подозрительным. Хотя то, что меня не встретили вооруженные работорговцы или свихнувшийся хирурги, которые торговали органами на черном рынке, – успокаивало. Наконец, отбросив все сомнения, я последовал за монахом.
Долгое время, мы то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз по неудобным ступеням лестницы, которую и лестницей-то не назовешь – крупные камни, на которых легко можно было поскользнуться и свернуть шею. Тот, кто делал эту лестницу, видимо, особо не заморачивался, потому что не пользовался этими ступеньками. Потому что умел летать? Футболка под курткой стала мокрой, силы иссякли, лицо покраснело, будто я только что покинул стены хаммама. Ноги гудели от усталости, все сложнее было удерживать равновесие. Сердце билось в груди маленькой обезьянкой, отчаянно пытающейся выбраться из клетки. Я начал отставать от монаха. От жары и высоты началось кислородное голодание. Вот-вот потеряю сознание, но избежать этого помог страх при виде мерзкой толстой змеи, которая проползла рядом.
Жуть…
Никогда не выносил на вид змей, что мгновенно привел в чувство и даже помог мне ускорил шаг. Монах оказался прямо передо мной так неожиданно скоро, что я чуть было не врезался в него.
– На твоей лысой голове можно пожарить яичницу, – пробормотал я в затылок своему провожатому.
Но тот, продолжая хранить молчание, даже не обернулся. Видимо, не понял меня. По крайней мере, так мне показалось.
Тропинка длиною приблизительно в несколько километров поднималась, петляя по склону, и вывела нас на скалу в виде арки, на которую спускались стебли лиан, подобно локонам, ниспадающим на лицо женщины. Монах легким движением правой руки сдвинул лианы в сторону, давая мне возможность пройти. Перед глазами открылась деревня.
Глава 3
Стоять на вершине горы, наблюдая за деревней, было неимоверно завораживающе. Я даже представить себе не мог увидеть деревню, с четырех сторон окруженную лесом и скалами, а с самой высокой скалы сквозь камни прорывался водопад. Теплый летний ветерок овевал лицо. Ноздри уловили густой сладкий аромат, источником которого оказались крупные кустарники с лиловыми цветками, напоминающими сирень. Они были повсюду. От увиденного невольно приоткрылся рот. Со стороны я, наверно, напоминал ребенка, которому подарили удивительную игрушку.
Свою страну китайцы гордо называли Поднебесной, что может показаться нескромным. Однако, после того, как я увидел эту деревню, осмелюсь утверждать, что одна местность уже оправдывает это высокое определение.
Домики располагались в строгом геометрическом порядке. Увидев, как их много, я понял, насколько эта деревня велика. Выгнутые наружу бордовые крыши домиков создавали какую-то особую атмосферу. Где-то я читал, что китайцы верили, будто выгнутая крыша дома позволяет духу, блуждающей в мире живых, ударившись о крышу, вновь взлететь в свой мир – в небеса.
Вот такое суеверие.
Архитектура деревни напоминала времена династии Мин. Здания удивительно сохранились, либо кто-то очень сильно постарался придать достоверность строениям, воссоздавая все с нуля. Как бы там ни было, но я стал свидетелем завораживающей красоты. Будто в античность погрузился. Как ни старался, я так и не увидел ни торчащих из крыш домов антенн, ни газовых труб, ни электрических столбов. Цивилизация прошла мимо, не обратив внимания на эту деревню.
Наслаждение архитектурным чудом было прервано внезапным появлением неизвестно откуда человека в черной робе и черной маске. Я вздрогнул.