Беллона
Шрифт:
Когда женщина в бараке рожала, не обязательно в этом, в любом другом, ребенка приносили сюда, в барак номер пять. Вносили в каморку к акушерке и шлюхе. Младенец сначала визжал на весь барак. Потом все слышали плеск воды.
И Тереза, если принимала здесь роды, слышала.
"Прости. Прости, что я тебе не вызвала выкидыш раньше. Не успела. Я не Бог. Я всего лишь фрау Дейм, плохая акушерка".
А потом она выходила под звезды, на снег, и поддерживала под локоть обезумевшую мать, и мать кричала Дейм прямо в ухо: покажите, покажите мне моего ребенка!
– и Тереза глохла
И родильница падала коленями в снег, и глаза вылезали у нее из орбит, а Дейм обнимала ее за голову, за шею и плакала над ней, вместе с ней.
Если рождался ребенок со светлыми глазами и светлыми волосами - его не умерщвляли, а пеленали и отправляли в Германию, как неразумный груз, косную вещь: этот недочеловек еще может стать истинным арийцем, он нашей масти!
Матери орали, вопили пронзительно. Надсмотрщики хлестали их плетьми.
Если ребенок рождался у еврейки - его топили все в том же бочонке. За беременными еврейками тщательно следили Клара и Пфани. Дейм ничего поделать не могла. Она могла только растягивать губы в бесконечной ободряющей улыбке. И губы ее немели.
Барачные крысы ждали добычи. Матери сходили с ума.
Другие дети, что спали под боками у женщин в бараке, умирали от голода. Сквозь тонкий пергамент кожи просвечивали красные и синие узоры, письмена артерий и вен, кости и жилы.
Жизнь можно было рассмотреть на просвет, под лупой голода и смерти.
Под линзой черной, в бочонке, воды.
И не всегда топили: часто сжигали. Живьем.
– Шелех! В крематорий!
Тереза, ощупав живот очередной беременной, оглянулась.
На пороге барака стоял солдат. Его широкое толстое лицо походило на деревенский горшок.
Рита Шелех, из Каунаса, Тереза знала и пестовала ее. Она родила позавчера. И вот уже за ней пришли.
За ребенком ее.
– Я... сейчас...
Рита заметалась. Положила ребенка на нары. Он сучил ножками. От холода у него медленно синело лицо, как от удушья. Рита сорвала с себя робу и завернула в нее младенца. Ей было все равно, что у нее голые плечи и грудь. Она наклонилась к своему мальчику ниже, ниже, очень низко. Закрыла лицом его личико. Губы Риты дрожали и двигались.
И Тереза поняла: она поет.
Первая и последняя колыбельная. Такая коротенькая.
Слезы обильно текли на сморщенное личико, смачивали лысый младенческий затылок.
"Человек. Это родился человек, Тези. И сейчас его убьют. Сожгут".
Дейм сделала шаг к Рите.
– Не плачь, - сказала она по-немецки, - так будет лучше для него.
Рита Шелех подняла мокрое лицо.
– А меня не могут сжечь вместе с ним?
– робко, с надеждой спросила она.
И проститутка Пфани дико хохотала в подлой каморе, раздвигая голые сытые ноги перед повитухой Кларой.
Глаза мальчика смотрят неотрывно.
Глаза девочки глядят не мигая.
И
Пять девочек и один мальчик. Шестеро детей, двенадцать глаз.
Дети глядят на своего любимого, обожаемого Фюрера.
На него так и надо глядеть: с обожанием.
Ведь он наш бог на земле. Мама так говорит.
И папа кивает.
Потом папа вздергивает правую руку и славу кричит.
И мама вздергивает руку и славу кричит.
Двенадцать глаз глядят на человека с черной полоской кошачьих усов над губой.
Глядят, глядят, глядят. Запоминают.
[интерлюдия]
Так говорит товарищ Сталин:
Все народы Советского Союза единодушно поднялись на защиту своей Родины, справедливо считая нынешнюю Отечественную войну общим делом всех трудящихся без различия национальности и вероисповедания. Теперь уже сами гитлеровские политики видят, как безнадежно глупыми были их расчеты на раскол и столкновения между народами Советского Союза. Дружба народов нашей страны выдержала все трудности и испытания войны и еще более закалилась в общей борьбе всех советских людей против фашистских захватчиков.
В этом источник силы Советского Союза.
Руководящей и направляющей силой советского народа как в годы мирного строительства, так и в дни войны явилась партия Ленина, партия большевиков. Ни одна партия не имела и не имеет такого авторитета среди народных масс, как наша большевистская партия. И это понятно. Под руководством партии большевиков рабочие, крестьяне и интеллигенция нашей страны завоевали себе свободу и построили социалистическое общество. В дни Отечественной войны партия предстала перед нами как вдохновитель и организатор всенародной борьбы против фашистских захватчиков. Организаторская работа партии соединила воедино и направила к общей цели все усилия советских людей, подчинив все наши силы и средства делу разгрома врага. За время войны партия еще более сроднилась с народом, еще теснее связалась с широкими массами трудящихся.
В этом источник силы нашего государства.
Нынешняя война со всей силой подтвердила известное указание Ленина о том, что война есть всестороннее испытание всех материальных и духовных сил каждого народа. История войн учит, что лишь те государства выдерживали это испытание, которые оказывались сильнее своего противника по развитию и организации хозяйства, по опыту, мастерству и боевому духу своих войск, по выдержке и единству народа на всем протяжении войны. Именно таким государством является наше государство.