Белоэмигранты на военной службе в Китае
Шрифт:
Русские летчики продолжали служить в китайской армии и во время Второй мировой войны. Они не только готовили кадры китайской авиации, но и сами летали на боевые задания. Одна из летных школ находилась в Фучжоу. На двухнедельные летные курсы, которые позволяли новичку по их прохождении подняться в воздух, набирали не только китайских офицеров и курсантов, но и всех желающих, обладающих «безукоризненным здоровьем», кто мог заплатить 1500 долларов из расчета 50 долларов за час. Обучение и боевые вылеты были на «Юнкерсах-XIII». Стоил такой самолет с пересылкой из Германии 60 тысяч долларов.
Однажды в школе случилось происшествие: в школу записался богатый китаец, который привел с собой иностранца-офицера. Перед их полетом над морем китаец оставил пакет русским летчикам. Из полета они не вернулись. В пакете были 60 тысяч долларов и записка, в которой китаец извинялся за причиненные им неприятности. Оказалось, что вылетевший с ним иностранец соблазнил его дочь и отказался на ней жениться. Наказанием за это по китайским понятиям стала смерть. Отец опозоренной девушки был оригинален в выборе мести. Он заманил ничего не подозревавшего иностранца на самолет, чтобы во время полета оказать на него сильнейшее психологическое воздействие, наслаждаясь его ужасом, и после этого спикировать в воду и разбиться [1296] .
1296
Из личного архива Балмасова С. С.
В 1939 г. русские летчики участвовали в бомбардировках занятого японцами острова Тайвань. Вместе с китайскими летчиками они входили в 14-ю эскадрилью китайских ВВС, которой командовал американский летчик, до этого воевавший против Франко в Испании [1297] .
Партизаны, разведчики и другие
Русские наемники служили в китайских войсках и после распада Русского отряда Чжан Цзучана, в 1930-х гг. Задержанный в 1945 г. Смершем эмигрант Баров, бежавший в 30-х гг. из советского концлагеря с группой заключенных в Китай, свидетельствовал, что там ими занялись монархисты: «Мукденская организация монархической партии «Кирилловцы» за период моего пребывания в ней вербовала белоэмигрантов в китайские войска, дислоцированные на юге Китая [1298] . Оттуда трижды приезжал вербовщик, русский, с которым полковник Петухов каждый раз направлял человек по 12–15 вновь завербованных им членов. В том числе в один из таких приездов вербовщика в китайские войска были направлены, с их согласия, бежавшие вместе со мной Кушнер и еще один. Мне также было предложено Петуховым вступить в китайскую армию, но я на это согласия не дал» [1299] .
1297
ГА РФ. Ф. 5856. Оп. 1. Д. 523. Л. 2а и др.
1298
Скорее всего, это были войска Чан Кайши, сражавшиеся против китайских коммунистов.
1299
Архив ФСБ по Приморью.
В это время в рядах китайской Красной армии сражались коммунисты из СССР. Путешественник Флеминг и его спутница наблюдали процессию, во время которой противники коммунистов поймали русского инструктора. По их словам, «по улице медленно ехал отряд китайских конников. В руках они, по китайскому обычаю, держали обнаженные мечи, которыми палачи рубят головы. Посреди отряда, со связанными позади руками, сгорбившись, ехал на лошади широкоплечий сильный мужчина с русой бородой». Пленный поравнялся с Флемингом и его спутницей. Они стояли, прижавшись к стене. Он взглянул на них. «Узнав европейцев, усмехнулся, подмигнул им и сказал негромко: «Капут!» [1300]
1300
ГА РФ. Ф. 5873. Оп. 1. Д. 9. Л. 55.
Были на службе в Китае и советские разведчики. То, что их участие в таких операциях было обыденным, свидетельствует эмигрантка, в воспоминаниях она приводит факт, что китайские солдаты в 1937 г. после пыток зверски убили разведчика на глазах иностранцев, хотя они легко могли предотвратить расправу. Те, узнав об этом, равнодушно взирали на ужасную смерть человека. Когда же узнали о том, что это был английский агент, все изумились и сказали, что думали о том, что он – русский [1301] .
1301
Крузенштерн-Петерец Ю. Воспоминания // Россияне в Азии. Торонто, 1999. № 6. С. 52.
Были среди русских и те, кто уходил к хунхузам и партизанам. Примером служит история молодого русского охотника со станции Имяньпо по прозвищу Степка Рыжий Глаз. Он был одним из самых отважных и удачливых охотников в округе. Когда пришли японцы, в тайге появилось много партизан и хунхузов. Поэтому русские охотники ушли оттуда из-за опасения быть убитыми или взятыми в заложники. Исключением был лишь Степка Рыжий Глаз, по-прежнему уходивший надолго в тайгу и на все предостережения о хунхузах, что они насадят его отрубленную и засушенную голову на кол в своем логовище, как они делали с убитыми ими пленниками, говоривший, что он с ними дружит. Однажды Степка Рыжий Глаз ушел в тайгу и пропал. Вестей от него не было больше полугода. И вдруг вдоль железной дороги появились плакаты, в которых японцы обещали за голову Степки Рыжего Глаза крупную сумму. Однако предателей так и не нашлось, хотя китайцы легко его могли выдать. Степка Рыжий Глаз возглавил один из партизанских отрядов и стал не в хвост, а в гриву бить японцев. Если до Степки действия партизан были вялыми и далеко не всегда удачными, то «вскоре, однако, пошли слухи о большой, хорошо вооруженной шайке хунхузов, оперирующей в этом районе, об их смелых налетах, нападениях на японские гарнизоны, о спущенных под откос японских эшелонах и товарных поездах, о грабежах богатых купцов» [1302] .
1302
Петров В. Город на Сунгари. Вашингтон, 1984. С. 193.
Японцы вызывали на допросы отца и мать Степки Рыжего Глаза. Они избивали его отца, но родители так ничего и не сказали о нем. Оказалось, что отряд Степки входил в партизанскую армию национального правительства Китая в Чунцине. Какова была дальнейшая судьба отважного русского партизана, возглавившего китайское сопротивление, неизвестно. Как свидетельствуют очевидцы, «он просто исчез» [1303] .
Об активном участии русских в руководстве китайскими партизанскими отрядами говорит разведчик А. Веспа. В качестве примера он приводит знакомого ему русского разведчика-офицера, который был заместителем командира одного из таких отрядов. Благодаря их контактам русско-китайскому отряду удалось целиком разгромить в апреле 1932 г. японский карательный отряд в Хэндао и Имяньпо, который творил насилие над мирным русским и китайским населением. В результате этого был разгромлен отряд из русских уголовников, помогавших японцам в этом гнусном деле, и взято в плен несколько сотен карателей, включая их начальника, полковника-лейтенанта японской контрразведки. Веспа свидетельствует, что еще недавно заместитель командира русско-китайского партизанского отряда ходил в форме ротмистра по харбинским улицам. Тогда он был совладельцем крупнейшего в Азии русского издательства «Наука». Раньше он жил совсем другой жизнью – посещал лучшие рестораны, в том числе и «Канкотэй» на берегу Сунгари, гулял по Большому проспекту, был завсегдатаем харбинских салонов, Коммерческого собрания, Яхт-клуба, кафе «Дальконд» и своими книгами нес людям добро. Но пришли японцы, и все круто поменялось. Захватчики прибрали к рукам все отрасли, которые приносили маломальский доход, сделав жизнь для миллионов жителей Маньчжурии невыносимой. Сильное экономическое давление и наряду с этим полнейший произвол японцев в отношении русско-китайского населения привели к массовому сопротивлению. Из Маньчжурии за короткий срок в Лигу Наций поступило столько жалоб на действия японцев, что туда была послана международная комиссия Литтона для расследования подобных фактов. Однако самураи пытались втереть очки Литтону и показать «потемкинские деревни». На практике это проявлялось в том, что они не допускали к членам комиссии пострадавших. И все же трое русских эмигрантов прорвались и вручили Литтону петиции о действиях захватчиков, в том числе и о закрытии японцами Политехнического училища после ареста пятидесяти русских учащихся. Подача петиции стоила русским жизни. В подобной ситуации у эмигрантов не оставалось выбора. Многие были вынуждены пойти на сотрудничество с агрессором, но некоторые пытались бороться.
1303
Там же. С. 194.
По свидетельству Веспы, многие русские офицеры, среди которых выделялись чины РОВСа, запрещенного в Маньчжурии захватчиками, «поклявшиеся не оставлять в живых ни одного японца», собрали китайско-русские повстанческие отряды и выступили с ними на борьбу с завоевателями. По данным обеих сторон, дрались такие отряды героически. К середине 1930-х гг. они контролировали большую часть Маньчжурии. В руках японцев находилась меньшая по площади территория, и власть их распространялась на узкие полоски вдоль линии железной дороги [1304] .
1304
Белоусов С. Дважды перевербован // Проблемы Дальнего Востока. 1991. № 6. С. 166.
Источников об этой неизвестной еще странице нашей истории сохранилось очень мало. А. Веспа писал: «Немного осталось тех, кто может рассказать о героическом патриотизме этих рассеянных по всей Маньчжурии отрядов бывших офицеров и солдат, которых японцы именовали бандитами, но которых следует называть партизанами. Немногие теперь уже помнят, как в мае 1935 г. отряд из 323 человек был окружен 2 тысячами японцев в деревеньке Мэйтэкатэ в 100 милях от Цицикара и в течение трех суток отбивал неприятельские атаки, хотя людям практически нечего было есть. Японская авиация сбросила на деревню более сотни тяжелых бомб, не считая выпущенных по ней мин и снарядов. Деревня была стерта с лица земли вместе с жителями. Когда был израсходован последний патрон, 60 оставшихся в живых человек, почти все – раненые, ощетинившись штыками, с саблями и ручными гранатами глухой ночью проникают в расположение японцев. Те, будучи совершенно уверены в том, что они уничтожили всех, кто был в деревне, спокойно спят, даже не выставив сторожевого охранения. Пользуясь фактором внезапности, меньшие по числу русские и китайцы навалились на многократно превосходивших их спящих японцев. Закипела ожесточенная рукопашная схватка, во время которой партизаны смешались с японцами. У самураев началась паника, и они стали рубить направо и налево, стрелять по мечущимся теням, нередко калеча и убивая в суматохе друг друга. Заканчивается это только после того, как все нападавшие уничтожены. Но на земле остались и 157 японцев, и более 200 были ранены. У самураев вбито в голову, что «не может быть героев, кроме японцев, не бывает и иной смелости, кроме японской». Видно, поэтому японский полковник, командовавший частями, атаки которых партизаны отражали трое суток, осыпал оскорблениями тело погибшего командира противника и напоследок пнул его в лицо сапогом» [1305] .
1305
Там же. С. 166, 167.
Глава 7
Русские эмигранты на японской службе
Сотрудничество русских и японцев в 1920–1931 гг.
Многие видные русские политические и военные деятели поддерживали тайные контакты с японскими лидерами еще со времен Гражданской войны в России и после завершения ее активной фазы. Например, генерал-лейтенант Лукомский свидетельствует, что Г. М. Семенов, в свое время получив от китайского императора титул «мандарина 1-го класса», использовался японцами не только для переговоров с китайскими сановниками, но и для информационной разведки, которую он вел, переодеваясь китайцем [1306] . В конце 1920-х гг. Семенов приезжал из Японии в Китай по заказу своих японских хозяев. Такие поездки делались для того, чтобы раскалывать эмиграцию. Если левая часть эмиграции по понятным причинам резко дистанцировалась от Семенова, то, напротив, из правого лагеря к нему начиналось настоящее паломничество. Вчерашние монархисты становились ярыми семеновцами, клеймившими своих бывших односумов, оставшихся верными дискредитированной идее монархии, будучи подкормленными с японского стола атамана. Кроме того, японцы использовали Семенова как пугало для коммунистов: «Смотрите, мол, если не выполните то-то, тогда наш Гришка заварит кашу где-нибудь на границе!» [1307]
1306
ГА РФ. Ф. 5829. Оп. 1. Д. 11. Л. 157.
1307
ГА РФ. Ф. 6599. Оп. 1. Д. 10. Л. 81.