Белоэмигранты на военной службе в Китае
Шрифт:
30 апреля. Пишу это у моста на станции Лу-Коу. События происходили так: в Фансьен приехал Семенов, а я уехал в Цинан в автобусе с увольняющимся Светловым. После Пасхи, с 17 апреля, в Цинанфу стало неспокойно, так как на Южном фронте обозначился неуспех. Тревожное настроение усиливалось. Многие стали уезжать из Цинанфу, но я все еще не верил в крах. Пришли японцы, сначала немного, затем несколько тысяч. Никаких распоряжений об эвакуации не было. Приходилось все самому разузнавать и действовать по обстоятельствам. Кругом дрова, а не люди. Стало еще тревожнее. Японцы распускали панические слухи, что порождало еще большую панику. Пришлось приготовить вагоны, погрузить свои семьи и вещи. Трейберга назначили комендантом и отправили в Мукден через Тяньцзинь. Когда отправили семьи, стало легче. Денег получили немного, и это ужасно всех изводило и связывало, так как при нашем ведении хозяйства, наконец, пришлось спешно грузить базу. Я держал все время связь с броневой дивизией генерала Мрачковского. Они погрузили свою базу и обещали взять нашу со своими вагонами. Путь в Фансьен был прерван. Уже вчера мы все были в вагонах, поэтому мысль о фронте пришлось отложить.
2 мая. Не говорю о беспорядке, сопровождавшем погрузку нашей базы. Работали немногие, например Черепанов, остальные кое-как отнеслись к делу, как пассажиры. Все пути были забиты. База была с Юй Гуном и полковником Борисовым. С 15–16 часов началась разгрузка базы. Сведения приходили тревожные. На южном направлении наши части были в 25–30 верстах от нас и отходили, не оказывая сопротивления. Противник шел за отступающими. На направлении Циндао было еще хуже, так как там противник был ближе. К вечеру 30-го апреля подошли к мосту. Все отходило, в том числе и 2 тысячи кадет, которые шли тоже походом с винтовками и укладкой. К утру 1 мая Юн Гунн был на вокзале, а наша база была переброшена через мост часам к 11. Туда же сосредоточились и бронепоезда. В Цинане оставили 30 вагонов без паровозов. Много вагонов было оставлено и в мастерских, но среди них – половина неисправных. Тупан почти бегом прибыл на бронепоезд и уехал на нем ночью 30-го апреля. Часов в 11 начался обстрел в тех местах, где явно был заметен прорыв. Обстреливали противника, он стал отвечать, находясь уже у арсенала. Тогда загремели все наши орудия. Мне эта трата боеприпасов казалась излишней. На бронепоездах не было управления огнем. Не успели многое вывезти и оставили противнику. В 14 часов 1 мая перешли мост, а часов в 15 его взорвали 5 пудами аэропланных бомб. Одна ферма моста при взрыве села и потом была сожжена. Сразу после этого происходил отход частей. Сегодня пробираемся в г. Ты-Чжао, к Тупану. Надо просить денег и узнать об отряде. Поехали с конвоем. На бронепоезде – водочка. При отходе все бронепоезда увешаны людьми.
5 мая. Двигаемся к По-Ту-Чену. В Ты-Чжоу день прошел беспокойно. Около фронта один отряд заперся в крепости и вышел из подчинения. С помощью бронепоездов ликвидировали это недоразумение. Восставшими был разобран путь. Ты-Чжоу забили поездами так, что составы были даже за семафором. Бой этот не остался без жертв – был убит подполковник Препута, командир бронепоезда. Убит он был у себя в купе, когда лежал и отдыхал. Офицерский вагон – небронированный. Пуля пробила его, вошла Препуте в ягодицу и вышла у бока. Жил он после ранения 3 часа. Его привезли вчера ночью, а утром похоронили около арсенала. Священника не было. Вчера получил приказ от Тупана, написанный Милофу, но с тупановской подписью, о том, чтобы отряд двигался в Ты-Чжоу. Я попросил у Тупана, чтобы он дал грузовик и денег. Он все дал, в том числе и 3 тысячи долларов. Вчера отправил Трухина с юнкерами и приказал разыскать отряд Малевича в Тяньцзине на нашей машине и поставить ее в ремонт и подыскать подходящее помещение для базы. Чтобы отправить с Трухиным конвой, надо было потратить на это 2 часа. Трухин говорил, что непорядок в базе – полный. Пишу эти заметки в беспорядке. Наблюдаю за базой бронепоездов. По сравнению с ней в нашей базе – хаос.
7 мая. Фе Чоу. Был у летчиков. Положение – нерадостное. Противник наступает, мы – отходим. Милофу совсем рехнулся, хамит ужасно и нагло. Тупан отрубил головы двум проворовавшимся генералам. Милофу говорит, что жаль, что среди них не оказалось других голов, намекая на наши. Затем ругает всех китайцев. О всех русских он отзывается не иначе как с бранью. Кругом беспорядок. Летчикам заданий не дают. Каждый день что-то выжидают, поэтому нет достоверных сведений. Жалко, что бронепоезда не ходят по боковым линиям. Они бы тогда дали бы данные. Многие из войска Тупана разбежались. Вчера вечером наш бронепоезд нарвался на врага и еле ушел. У противника та же картина, как и у нас: войска – дрянь. Сегодня приехал Тупан, передавший нам 2 пушки Крупа и 2 пулемета.
11 мая. Все держу мысль: составить Тупану проект реорганизации его сил, но не могу к этому приступить. Ни один поезд не пускают на фронт, все гонят назад. С фронта пропустили 25 пустых эшелонов. Ты-Чжоу собираются сдать. Сюда подходят части Фына. Сегодня ночью спал, сидя за столом.
15 мая. Фенг-Чу. Уже 6-й день в этом поганом месте. Положение на фронте – неясное, никто ничего не знает. Вчера бронепоезда выяснили, что Ты-Чжоу занят конницей врага. Милофу ведет себя архихамски. При китайцах кричит на русских площадной бранью. Он или с ума сошел, или имеет задачу пакостить всем русским по мере сил. С ним два его недоросля, Федька и Васька. Они постоянно вертятся у Тупана и хотят выудить у него деньги. За взрыв моста через Желтую реку Тупан дал 2 тысячи долларов, при этом они получили по 750–800 долларов, а остальные, кто действительно при этом отличился, по 50—100 долларов. Эти недоросли всюду шныряют, а остальных Милофу к Тупану не допускает, как Цербер. Как роняют себя русские в глазах китайцев! Близорукая политика набивания своего кармана. В штабе Тупана – хаос. Я набросал доклад о создании ударной группы, хочу дать Тупану, но сначала надо сказать Семенову. Живу на базе конвоя в открытом вагоне. Все время – ветер с пылью. Пыли так много, что ничего кругом не видно и дышать тяжело, мелкий песок проникает всюду. Хотелось бы мне удрать отсюда – уж все мерзко очень. Деньги платят плохо, а условия жизни – поганые, плюс еще опасности.
16 мая. Вчера вечером обсуждали возможные операции против южан. Многое можно было сделать и с наличными силами. Но какой-то рок тяготеет над Тупаном – ему никто ничего путного посоветовать не может. Вчера он смотрел свои войска. Было тысяч 10–12. Впечатление – хорошее. Некоторые охранные роты были вооружены кроме винтовок еще «маузерами», но у некоторых были только деревянные пики. Сегодня из Тяньцзиня прилетели 2 аппарата за 40 минут. Разведка все не ведется. Тупан хотел ехать на фронт, но получил донесение, что на 2-й станции от Ты-Чжоу бронепоезда ведут бой, а впереди наших частей нет. Удивительно, почему противник не ликвидирует бронепоезда, ведь это так легко при данных условиях! Вчера Тупан говорил речь перед строем, но поднялся ураган из пыли и ветер, который заглушил его слова, пущенные в буквальном смысле на ветер. Смотрю на бестолочь в железнодорожном движении. Никто здесь не распоряжается. Хорошо вооружены бронепоезда «Чжили» и «Хубэй», на которых Чу ездит делать закупки, а слабо вооруженные – ведут бой. Чепуха и безграмотность. Вот яркий пример революции – наверху все, что плавает.
17 мая. Фенг-чоу. Вчера сюда прилетели 2 «юнкерса» с русскими летчиками – Агаповым, Шрейдером и наблюдателем Соболевским. Сегодня Соболевский летал с китайским летчиком и говорит, что к Ты-Чжоу противник подтянул тысяч 6 человек. Части подтягивают по дороге из Тамин-фу и по каналу. По линии железной дороги – ничего нет, также и на левом фланге. Бронепоезда стоят на 3-м разъезде от Ты-Чжоу. Вчера вели перестрелку. Наш отряд все еще не пришел.
19 мая. Деревня Тан-ва. Семенов уехал в Тяньцзин реформировать базу. Сегодня я ездил представляться генералу Тупану Коу из Хонана. К нему, как и к нашему Тупану, пришлось идти без оружия. Принял очень мило. Се предложил даже закусить. Сказал, что если дальше еще будем отступать, то он уедет в Монголию, так как здесь все равно будет жить нельзя. У нас многих производят в майоры, но рано. Эта публика в офицерском смысле совершенно не подготовлена. Плохо, что здесь вода соленая. Кругом – солончаки, земля плохая и уже 7 лет подряд был неурожай. Все губит засуха. Противника нет, но он может застать врасплох, так как стоим мы беспечно.
21 мая. Пишу, сидя в вагоне базы бронепоездов, с которой находится и наша база, отошедшие из Цинанфу. Самое главное – денег все не дают. Дают понемногу на довольствие, а про жалование – ни звука.
23 мая. Сына Меркулова Василия арестовали в Тяньцзине на французской концессии, так как он не заплатил арсенальным рабочим.
25 мая. Г. Ян-ша-сиен. Получили приказ о подчинении командующему 29-й армии. Эта армия перешла в январе от Фына на нашу сторону, и она вся состоит из конницы. Раньше в ней была одна бригада в 1500 коней. Сколько теперь – неизвестно, не говорят, узнаем тайно. Цинан оккупировали японцы, и неизвестно, что будет с Шаньдунем. У нас всюду переходят в наступление. Правый фланг – войска Сун Чуанфана, и мукденцы успешно двигаются вперед. Мы тоже наступаем. Здесь хорошо, много зелени. Мы должны были взять г. Чин-юн-сен, но почему-то это отставили. Шильников предложил передать Тупану мой проект – тайно сформировать отряд до 1 тысячи человек, хорошо всем снабдить и отправить в тыл противника.
27 мая. Вчера получили боевой оперативный приказ. Написан довольно толково. Все части переходят в наступление 27-го и 28-го числа. Мы тоже пойдем на левом фланге. Противник здесь слабый, так что сопротивления особого не будет. Командующий 29-й армией, которому мы подчинены, прислал 500 долларов наградных из расчета 1 доллар на солдата, 2 – на обер-офицера и 5 – на штаб-офицера. У нас получаются остатки в 100 с лишним долларов. Настаивают на немедленной раздаче денег, не без основания выражая опасения, что по приезду Семенова деньги уплывут. Время проходит зря, и обидно, что я ничего не делаю в смысле своих занятий. Писать не могу, голова плохо работает.
28 мая. Пришли в деревню Сунн-Сон в 9 часов. Было еще рано, но очень жарко. Генерал Цуй, командующий 2-м конным отрядом, хотел сегодня же наступать на Чин-юн-сен. Условились выступить в 14 часов, но он прислал приказание, что пойдет завтра в 5 часов утра. Послал в город предупреждение, чтобы он открыл ворота, так как иначе мы разобьем их артиллерийским огнем. Наши везде продвигаются вперед, хотя и очень медленно. Вчера пало 2 коня от колик, сегодня еще 2. Этак мы скоро сойдем на нет. Хотя и лошади и седла ужасны, но все же мало и присмотра. Сегодня сделал последнее предупреждение командирам частей. Большое удобство, что у нас есть автомобиль. Все отряды опять переименовываются в бригады. Мы теперь – 1-я конная бригада из 1-го и 2-го конных полков. Интересно, как из 270 человек мы сделаем 2 полка с пулеметной командой и батареей?