Белые ночи
Шрифт:
Очутившись на свободе, Джигангир кинулся в глубину леса. Колючие ветки исцарапали ему лицо и руки, острые сучья в клочья изорвали одежду. Но, разгоряченный, он ничего не замечал. Он даже не почувствовал боли, сильно ушибив ногу о камень.
Выстрелы стихли. Джигангир остановился на краю большой поляны, чтобы перевести дух. Он дрожал всем телом. Глаза тревожно бегали по сторонам. Не верилось, что пришло спасение. У него в руках немецкий автомат. Он столкнул в овраг немца-конвоира — неужели все это не сон?
Постепенно Джигангир успокоился. Лишь теперь он поверил в свое спасение.
— Спасен, спасен! — шептал он, обнимая стволы деревьев.
Но
Через мгновенье он бежал обратно — будь что будет!
Заметив конвоировавших Сашу немцев, Джигангир выпустил очередь из автомата. Двое фашистов упали замертво.
События развертывались так быстро, что впоследствии Джигангир с трудом воскрешал их в памяти. Он стрелял — немцы стреляли. Он кричал — немцы кричали.
Разъяренный Джигангир несколько раз нападал на фашистов. Боясь засады, гитлеровцы продолжали путь сомкнутой группой. Им было невдомек, что на них нападает не отряд советских бойцов, а только один смельчак.
Ланге, бледный, как мертвец, подгонял своих солдат.
Наконец, Джигангир опомнился. Вокруг ни души. Сашу увели. Сам Джигангир чудом остался цел. Он прислонился к толстой сосне.
— Милый Саша, прости! — выдавили сухие губы. Джигангир, выронив из рук автомат, повалился в траву. Он редко плакал, но теперь не в силах был сдержать рыданий. Капитан Разумов, лейтенант Кауров, Опанас Грай и все боевые друзья-побратимы отвернутся от него как от последнего труса, скажут: «Товарища в беде бросил! Трус!»
«Погибну, но Сашу выручу. Без него нет мне пути назад». Где-то в душе затеплилась надежда. «Только надо быть хладнокровней и действовать обдуманно, иначе снова все пойдет насмарку.
Сейчас самое главное — раздобыть патроны. Затем найги Орлиную скалу, оставить записку, чтобы известить своих о происшедшем, а потом — спасать Сашу. Немцы его сразу не убьют: им нужны сведения».
Джигангир вскочил, поднял автомат и отправился на поиски немца, которого он столкнул в овраг. Может быть, у него окажется запасная обойма. К счастью, Джигангир быстро нашел место рукопашной схватки. Патронов у немца оказалось немало. Опорожнив его патронную сумку, прихватив с собой сухарей и банку консервов, Джигангир направился к Орлиной скале. Он старался идти как можно быстрее, но ушибленная нога давала знать о себе, перепрыгивать с камня на камень Джигангир уже не мог.
До Орлиной скалы он дошел лишь спустя три-четыре часа.
С трудом взобравшись на вершину огромной многоступенчатой скалы, Джигангир, усталый, повалился под дерево. Сначала он лежал вниз лицом, затем перевернулся и открыл глаза. Высоко-высоко, напоминая паруса, уходили к горизонту волнистые облака. Они плыли так же спокойно и медленно, как когда-то в детстве. А было время, когда он наивно думал, что облака опускаются в озеро Дальний Кабан и исчезают в нем.
Как быстро летит время! Давно ли Джигангир носил пионерский галстук? Давно ли бегал по классу между школьными партами? Тогда были живы отец и мать, и сестренка с черными лукавыми глазами. А сейчас он один. Отец погиб в бою с фашистами. Мать и сестренка — во время эвакуации. Но он повстречался с хорошими людьми, капитаном Разумовым и Опанасом Граем, такими же заботливыми, как родители. Да нет их рядом сейчас, Джигангир одинок в этом дремучем лесу. Вокруг ни души. Только орлы время от времени садятся на огромные валуны.
Джигангир вспомнил своих боевых друзей: лейтенанта Каурова, добродушного великана Грая, шустрого Измаилджана, маленького Чижа, задумчивого Лунова. Где они сейчас? Удалось ли пройти через
Но как Саша? Вдруг, не выдержав пыток, он расскажет немцам о плане наших действий. Смерть в тысячу раз лучше плена. Теперь на всю роту может лечь пятно позора.
Джигангир с трудом поднялся и, шатаясь, подошел к одинокой березке, росшей между двух валунов. Острым, как нож, камнем он снял бересту и, отыскав в кармане огрызок карандаша, вывел слова:
«Саша — в руках гитлеровцев. Иду выручать. Дж.»
Укрепив бересту на приметном камне (может быть, до друзей дойдет его весточка), Джигангир стал спускаться вниз. Путь его лежал к Валзаме.
У него не было ни компаса, ни карты. В лесу, где нет ни дорог, ни тропинок, где столько оврагов, озер да топких болот, заблудиться легко. Но Джигангир, несмотря на молодость, был отличным разведчиком: ведь недаром он прошел боевую выучку у Опанаса Грая.
Ему было известно, что Валзама северо-западнее Орлиной скалы. Направление он определял по густоте листьев на деревьях и по заросшим мхом камням. Джигангир долго шел, пока дремучий старый лес не сменился молодым.
Теперь идти было веселее. Воздух свежий, чистый. Птицы поют, цветы веселят глаз. Но Джигангиру было не до любования природой.
Впереди внезапно залаяли собаки. Джигангир метнулся назад, но собаки уже взяли след. Послышались тяжелые шаги немцев, бегущих вслед за ищейками.
Джигангир кинулся в сторону, чтоб запутать след. Но это не помогло. Тогда он залег в кустах и прислушался. Лай собак слышался то справа, то слева. Стало быть, преследователи разбились на две группы. Но какие это немцы? Те ли самые, что увели Сашу? Но с ними не было собак. Видимо, эти пришли с вершины гряды. Однако предположение Джигангира было не верным. Он встретился с новой группой, направленной по получении телеграммы от Иогансона.
Между Джигангиром и его преследователями оставалось самое большее метров двести — двести пятьдесят. Джигангир поднялся и побежал. «Не хотят спускать собак с привязи. Думают взять живым. Как бы не так!»
Лай собак слышался ближе. Джигангир, нагибаясь, добежал до огромного камня и залег. Позади была поляна, залитая водой. Как только ищейки дойдут до этого места, они наверняка потеряют след и задержатся.
Так и случилось. Пользуясь моментом, Джигангир прицелился и нажал спусковой крючок. Тишину леса прорезали выстрелы. Одна из ишеек свалилась. Упал и немец, державший собаку на ремне. Остальные гитлеровцы попрятались за деревья и открыли ответный огонь. Джигангир переполз к другому камню и снова нажал спусковой рычаг. Немцы успели рассредоточиться, а спущенные с ремней собаки снова ползли к Джигангиру. Чтобы даром не тратить патронов, Джигангир стрелял одиночными. Но руки дрожали, и пули не попадали в цель. А три серые огромные ищейки продолжали ползти.
Джигангир вскочил и побежал. Неожиданно для себя он очутился на крутояре — внизу плескалось озеро. Высота — с двухэтажный дом. Раздумывать не приходилось. Джигангир разбежался и прыгнул. Падая, он сильно ушибся, так как озеро было неглубоко. То вплавь, то вброд стал он торопливо пробираться к противоположному берегу. Собаки не рискнут броситься в озеро, надеялся Джигангир. Однако наученные ищейки недолго крутились на берегу, вслед за ним они нырнули в озеро и поплыли, прижав уши. Через редкие островки камыша Джигангир отчетливо мог видеть их вытянутые морды. Сами немцы не полезли в воду, а двумя группами побежали вдоль берега, чтобы оцепить озеро.