Белый Бурхан
Шрифт:
Но кусты могли быть только в самом низу, на границе обрыва. И все-таки Федор сопротивлялся, подгибал ноги, пытался развернуться боком, перевернуться на живот. Но крупные камни уже ушли в реку, а сыпучая мелочь не давала никакой опоры.
Серапион взвыл по-волчьи и начал торопливо подниматься вверх, на твердую часть тропы, боясь сорваться следом за младшим братом, хотя теперь ему ничто не угрожало. Он уже не видел Федора - только бесконечная каменная лавина текла вниз, где лениво дремали под солнцем кедры, чудом уцепившиеся
– Прости его, господи!-зарыдал в голос Серапион, прислонившись к горячей серой скале, уходящей прямо вверх в бездонное синее небо.
– Нет на нем, на сердешном, крови, и нет на нем, на горемышном вины!
Но никто не слышал и не мог услышать его заклинаний.
Глава девятая
РОЖДЕНИЕ ЧУДА
Людей в долине было уже много. Они сидели группами у костров; бесцельно слонялись по долине, ища знакомых и просто собеседников; отирались у скал и воды, падающей сверху, не сводя завороженных взоров со скального козырька, где счастливчикам еще совсем недавно повезло увидеть самого хана Ойрота и услышать его голос. Теперь они надеялись одними из первых увидеть и услышать своего нового бога - Ак-Бурхана...
Яшканчи дома не оказалось. В юрте были только его жена с младшим сынишкой. Дельмек спросил у Адымаш об Адучи и услышал, что старик умер следом за старшим сыном Яшканчи Шонкором. Дельмек скорбно поник головой, присел у огня. Адымаш протянула ему пиалу с чаем, но он ее даже не заметил.
Присмотревшись к гостю, Адымаш жестом подозвала к себе Кайонока, что-то шепотом спросила у него.
– Да, мама, - ответил тот, - я помню этого дядю лекаря. Он лечил нашего Шонкора, и тот умер.
У Адымаш вспыхнули щеки - вернулась старая боль, с новой силой ударив прямо в сердце.
– Уходи, лекарь!
– сказала она с горечью.-Тебе нет места у моего очага... Друзья Учура не могут быть друзьями Яшканчи...
Дельмек послушно поднялся и молча покинул юрту. Прошлое вернулось, чтобы мстить ему, и теперь будет мстить, пока ходят по земле ноги Учура. Тропы алтайцев пересекаются так часто, что два человека не могут не встретиться, если даже один из них живет на востоке, а другой на западе!
Уехать из долины и дежурить на тропах? Но у него приказ бурхана найти Яшканчи! И он обязан выполнить этот приказ, какой бы горькой и оскорбительной ни была его встреча с самим Яшканчи.
И Дельмек решил ждать пастуха, присаживаясь гостем у чужих костров и вслушиваясь в чужие разговоры, иногда поддакивая, порой давая советы, а то и рассказывая грустные или веселые истории из своей жизни... Его, как и парней, приехавших с ним, везде принимали охотно и угощали тем, что имели сами. Но чаще всего имели не больше, чем сам Дельмек, а то и меньше. У него еще оставались нетронутыми деньги доктора, а эти люди, проевшие на второй день все, что оторвали дома от голодных ртов, пробивались теперь чем придется...
К вечеру этого дня Яшканчи не появился возле юрты, и Дельмек решил, что настало время и ему с парнями зажигать свой костер. Но там, где горит костер, должны быть еда и питье! Подумав, Дельмек отправился к аилу Чегата, где соседи по огню добывали за деньги не только талкан, соль, но даже мясо и чегень...
Хозяин аила встретил гостя у порога, охотно отозвался на приветствие, а узнав сеок и имя Дельмека, расплылся в улыбке:
– Как же! Мы почти родственники!.. Проходи к огню, гость! Рассказывай, какие новости, зачем приехал...
– Я ищу Яшканчи.
– О! Яшканчи сейчас большой человек, друг самих бурханов! Он даже свой скот передал мне, самому некогда пасти...
Такой оборот не очень удивил Дельмека. Но он приехал не за тем, чтобы восторгаться стремительным взлетом пастуха к самому небу:
– Со мной люди, Чегат. Они голодны. У меня есть деньги. Поможешь мне?
Нахмурившийся было Чегат расплылся в улыбке:
– Когда у алтайца есть деньги, он - бай! Что тебе надо, Дельмек? Араку, мясо, чегень, табак?
– Все мне надо... У меня десять человек. Дельмек достал бумажные деньги, но их вид смутил Чегата:
– Прости меня, Дельмек, но бумажки - сейчас не деньги. Бурханы выпустили свои деньги и отменили русские... Вот если у тебя есть золото или серебро - другое дело!
Дельмек достал последнюю золотую монету и вдавил ее в ладонь Чегата:
– Это все, что у меня есть. Может, империала хватит на три овцы?
Чегат молча кивнул, спрятал монету и позвал Дельмека с собой, виновато объяснив по дороге:
– Приходится прятать скот... Людей много, все голодные... Сам понимаешь?
До перевала Ян-Озек, куда его послал бурхан Чочуш встретить Дельмека, Яшканчи не доехал, перехваченной Хертеком.
– Почему ты слушаешь команды Чочуша, если прикреплен к Пунцагу? Дельмек - не мальчишка, сам тебя найдет! Есть другое дело, поважнее, которое я и Пунцаг можем поручить далеко не всем. Я говорю о тюрьме1, которую надо сложить из камней к завтрашнему дню.
– Тюрьма?
– удивился пастух.
– Зачем бурханам тюрьма? Кого они будут держать в ней?
– Завтра в долине будет Белый Бурхан! И, если хоть один наш враг проникнет в долину с оружием... Нужна тюрьма, Яшканчи! Я могу дать тебе десять своих воинов.
– В долине полно людей, - удивился Яшканчи, - неужели и тюрьму должны строить воины?
– Никто не должен знать о тюрьме!
Они отъехали еще немного, и Хертек остановился у бесформенной груды камней. Здесь же валялось несколько кузнечных молотов на длинных ручках, железных ломов и лопат, вывезенных со скалы Орктой, где закончилось сооружение жертвенника.