Белый Дух
Шрифт:
– Что?
– Как вы думаете, мы найдём Мари?
– Бог ведает, а мы о Его замыслах узнаем, когда придёт время.
– Но у нас ведь есть шансы? – робко настаивал юноша.
– Шансы есть всегда. Рано или поздно о ней станет известно в соседних племенах. Мадемуазель Мари очень хороша собой, слух о её красоте непременно разнесётся по округе. Дикари любят похвастать, так что о ней будут говорить… Если она не погибнет.
– Её могут убить? – с тревогой спросил Торнтон.
Жерар безучастно пожал плечами. Он не привык беспокоить себя ненужными вопросами и переживаниями.
– Зачем сейчас спрашивать об этом, Джорджи-мальчик? Время покажет.
– Но я беспокоюсь… Я же виноват в том,
– Никто ни в чём не виноват. И беспокоиться не следует. Беспокойство ещё никому не помогало, оно только тяготит, мешает. Когда ты отправляешься в лес, ты должен иметь ясный рассудок. Твои переживания могут связать тебе руки, помутить глаза. А это значит, что ты обречён.
– Но как же справиться с чувствами, Жерар?
– Чувства? Ха-ха… Ты путаешь чувства с переживаниями, парень. Ты полон переживаний. А чувства… Вот научись чувствовать траву под подошвой мокасина, сухие веточки, рассыпчатые камешки… Это и есть чувство: знать, как твоё тело должно вести себя, чтобы не привлекать к себе внимания оленей, волков и краснокожих. О других чувствах надо забыть!..
К их костру беззвучно подошёл Винсент.
– Ты где пропадал весь день? Отстал? – Жерар изучающе посмотрел на голландца.
– Нет, отлучался для одного дельца.
– Куда отлучался? – не понял охотник. – Здесь нельзя поодиночке, дружище. Надо держаться вместе. Краснокожие бестии умеют подкрадываться совсем незаметно, как демоны… Что ж у тебя за дело такое?
– Ездил за Сломанным Ножом.
– Как? – Жерар удивлённо выпучил глаза. – Куда? Зачем тебе этот дьявол?
– Чтобы убить его.
– Охотиться за колдуном? Ты спятил, ты не в своём уме, если решился пойти по следу Сломанного Ножа! Ты знаешь, какая у него дурная слава? Я слышал, что он вырезает у своих врагов печень и пожирает её.
– Я знаю.
– И он владеет магией!
– Знаю, – кивнул Винсент.
– Чем он насолил тебе?
– Лично мне ничем… Просто он – воплощение зла.
Винсент бросил перед собой волчью шкуру, к ушам которой были привязаны небольшие мешочки, и скальп – клок длинных волос на лоскуте кожи, срезанной с головы человека.
– Тебе удалось убить его?! – изумлённо воскликнул Жерар.
– Да…
На подмостках смерти
Рейтер вышел из автомобиля и открыл дверцу перед Гердой.
– Надеюсь, декораторы всё доделали, – проговорил он, когда Хольман уже стояла рядом с ним.
– Я вчера проверила. Декорации в полном порядке. Я ручаюсь, штандартенфюрер, вы будете довольны.
– Замечательно. В котором часу привезут людей?
– В управлении обещали, что машины приедут в десять утра. Операторы уже на своих местах.
– Сейчас девять пятнадцать. Что ж, займёмся пока инспекцией павильонов.
Возле высокой серой стены главного павильона киностудии «УФА» [11] стояло семь чёрных автомобилей и одна машина пурпурного цвета, сразу приковывавшая к себе взгляд. Шофёры – одни в военной форме, другие в штатском – мирно курили, по двое-трое, и негромко беседовали. Вокруг было тихо, лишь где-то вдалеке тарахтел двигатель, доносилась чья-то беззлобная ругань. На асфальте сверкали редкие лужи, отражая ослепительное утреннее небо. С крыши павильона, где располагалось открытое кафе, неслось курлыканье птиц. Чуть поодаль маячили фигуры автоматчиков, строго следивших за тем, чтобы к павильону не приближались посторонние, – картина для киностудии невиданная и противоестественная.
11
Universum Film Aktiengesellschaft (UFA) – Акционерное общество «Универсум-фильм».
«УФА» негласно считалась «свободной территорией», здесь царила богемная атмосфера, витал дух вседозволенности. То, что в других местах люди произносили с оглядкой, здесь звучало в полный голос. «Универсум-фильм» пользовался личным покровительством Геббельса и Геринга, сюда съезжались партийные бонзы, чтобы выбрать для себя очередную любовницу из числа актрис. Изящные молодые девушки и юноши жили здесь в обстановке нескончаемого праздника. Никто из них, казалось, не помнил, что за воротами студии гражданин Германии имеет право купить всего килограмм мяса в месяц и только по продовольственной карточке; что там, во внешнем мире, продавался хлеб наихудшего качества, который быстро покрывался плесенью; что из-за экономии воды принимать душ разрешалось лишь раз в неделю; что людей бросали в тюрьму при малейшем подозрении в нелояльности к правящей партии, что расовые преследования переросли в настоящее сумасшествие… Нет, на территории студии, в этом искусственном райском уголке, всё обстояло иначе: нацистские лидеры всех уровней не только не выступали здесь с партийными лозунгами, но даже не стеснялись завязывать отношения с женщинами совсем не арийской крови. Геринг однажды разыграл роль спасителя молодой еврейской красотки, на которую за что-то ополчилось руководство студии, а Геббельс безоглядно влюбился в чешскую актрису, из-за чего едва не развалилась его семья; в эту историю был вынужден вмешаться сам Гитлер.
Да, «УФА» жила своей жизнью, здесь с недоумением смотрели на вооружённых людей (если только оружие не было съёмочным реквизитом). И вот вокруг одного из павильонов со вчерашнего вечера выставлена охрана!
– Нам сюда? – Рейтер кивнул на ближайшую дверь.
– Так точно, – щёлкнул каблуками стоявший у входа эсэсовец с автоматом.
– Штандартенфюрер Хейден уже здесь? – спросил Рейтер у охранника.
– Так точно, штандартенфюрер. И многие другие тоже уже прибыли, даже с дамами.
Директор Института древностей Эрхард Хейден хотел непременно присутствовать на киносъёмках, задуманных Рейтером. Собирались приехать также все руководители отделов и их заместители, любопытство не давало им покоя. Зная Карла Рейтера, все ожидали яркого зрелища.
– Вот чёрт! – фыркнул Карл, не сдержавшись, и пошёл прочь от двери.
– Вы против того, чтобы были зрители, штандартенфюрер? – спросила Герда, увидев досаду на лице начальника.
– Притащили своих шлюх! А здесь, между прочим, не цирк!
Он достал из кармана галифе пачку сигарет.
– Будешь? – Он протянул сигареты Герде.
– С удовольствием. – Она сладко улыбнулась.
– Не скаль зубы, мне сейчас не до этого, – проворчал он. – Нам не нужны посторонние, а гости – всегда посторонние. Как можно на секретные съёмки приглашать пустоголовых зевак! Это мероприятие СС! Мало у них, что ли, возможностей развлечь своих девок?
Рейтер глубоко затянулся и выпустил сигаретный дым через ноздри.
– Ладно, пойдём внутрь, – проговорил он наконец.
Герда шла следом за ним. Они составляли великолепную пару – оба подтянутые, холёные, строгие, решительные.
В павильоне собралось не только руководство Института, но и человек двадцать, не имевших никакого отношения к работе. Рядом с чёрными мундирами СС соседствовали серые и коричневые костюмы-тройки партийных чиновников и парочка синих пиджаков служащих министерства иностранных дел. У некоторых на лацканах Рейтер заметил значки «Общества друзей СС». Среди приглашённых было много женщин, все они сверкали драгоценными камнями, сияли нитями жемчуга и старались перещеголять друг друга эффектными платьями и шляпками.