Белый ворон Одина
Шрифт:
— Конечно же, никто и подумать не мог, что построенная гробница столь скоро понадобится Повелителю Мира, — вновь заговорила степнячка. — Однако потом явились Вельсунги со своим серебром, с драгоценными мечами и невестой по имени Ильдико. Они оставили дары, а сами тут же уехали. Даже на свадьбу не остались… я думаю, побоялись, ибо знали о готовящемся убийстве. Но когда они тронулись в обратный путь, одна из нас ушла вместе с ними.
— Одна из вас? — недоверчиво переспросил я. — Ты хочешь сказать, Избранная?
Женщина кивнула и зябко поежилась.
— Если верить Вельсунгам, ее звали так же, как и меня, — Амасин. В тот миг она была нашей предводительницей, однако нарушила свой обет тупатеради любви к одному из Вельсунгов. Она влюбилась в кузнеца по имени Регин и сбежала с ним на север. К сожалению, выяснилось это слишком поздно — лишь после ухода вероломных Вельсунгов. Повелитель Мира опасался, что Амасин откроет чужакам тайну гробницы, и пребывал в страшном гневе. Он велел нам наутро после свадьбы отправиться в погоню и покарать свою предводительницу…
Ну да, а наутро стало уже не до того. Ибо, как известно, в ту самую достопамятную ночь Ильдико убила великого повелителя гуннов. Гибель эта повлекла за собой цепочку роковых событий и несметное количество смертей. Я облизал пересохшие губы и подумал, какой дорогой ценой порой приходится платить за любовь.
— Значит, вы не стали выслеживать нарушительницу обета? — спросил я, зная заранее ответ.
Женщина безнадежно пожала плечами.
— А какой смысл? — спросила она. — Наш благодетель, Повелитель Мира, погиб, а его сыновьям не было до нас дела. И хотя слава тупатебыла навечно опозорена, мы получили еще одно, последнее задание: доставить Повелителя в место его последнего упокоения, а затем убить всех, причастных к этому. Всех, кто не относился к числу Избранных.
— Потом мы вернулись к своим домашним очагам, — продолжала рассказывать амасин. — Но даже там мы оставались верны своему обету и делали все, чтобы сохранить в тайне месторасположение гробницы Аттилы. Мы растили наших дочерей как воинов и в определенную пору передавали им наш секрет. Так продолжалось на протяжении многих поколений. Некогда данная клятва не позволяла жить иначе.
О да, я знал силу подобных клятв. Уж мне-то не надо было объяснять, какони связывают по рукам и ногам. И в когопревращаются те, кто ими связан. Хильд. Моя собеседница кивнула.
— Да. Амасин нарушила священный обет и не смогла с этим жить. Она родила дочь и поступила так, как все мы поступаем: в определенном возрасте доверила ей тайну гробницы Аттилы. Точно так же моя мать передала секрет мне, а заодно и пересказала печальную историю клятвопреступницы-Амасин. Однажды та женщина вошла в кузницу Регина и больше оттуда не вышла. Она замкнула двери кузни — так, чтобы никто и никогда не мог ею воспользоваться. Кузнец Регин умер от горя. Поговаривали, будто сердце его не выдержало двойной потери. Ведь он разом лишился всего, что любил, — и женщины, и кузницы.
Помолчав, она добавила:
— Все это выяснилось не сразу. Мы постепенно, кусочек за кусочком, собирали сведения, пока не сложили всю головоломку.
У меня теперь тоже сложилась более или менее целостная картина. Вернее сказать, я представлял себе ут ок того покрывала горестей и страданий, что выпало на долю бедных дочерей кузнечной деревни. Те, кто пришли позже, так и не смогли разорвать вековую цепь несчастий. Некоторые девушки становились Избранными. Достигнув расцвета женственности, они узнавали от матерей роковую тайну гробницы Аттилы, которую затем передавали своим дочерям. А сложив со своих плеч этот груз, они навсегда уходили в подземную кузню — в продолжение традиции, которую некогда заложила опозоренная Амасин. Возможно, не все хотели так поступать. Но тогда на них давили односельчане. Ибо со временем это превратилось в своеобразный ритуал, и жители деревни относились к нему очень серьезно.
Я проговорил все это вслух — медленно, запинаясь, подыскивая нужные слова, — а степнячка молча слушала и по мере надобности поправляла меня.
— Так продолжалось, пока не настал черед Хильд, — сказал я, четко теперь осознавая, сколь трагическая роль выпала этой девушке.
Ее похитили из родной карельской деревушки по указанию монаха Мартина, который охотился за Священным Копьем. Для этой цели он нанял человека по имени Вигфус Щеголь. Тот прибыл в деревню во главе шайки данов и попытался силой выбить у жителей нужный ему секрет. Но не тут-то было. Угрюмые финны не только дали достойный отпор пришлым кладоискателям, но и прогнали их из своей деревни. Даны бежали, прихватив то, что показалось им наиболее ценным, а именно юную Хильд, свежеиспеченную Избранную. Девушке и так было несладко — она не успела еще оправиться от разлуки с матерью, незадолго до того удалившейся в подземную кузню.
Прошло совсем немного времени, и Щеголь убедился, сколь ценный приз он захватил. Односельчане сделали попытку отбить Хильд, причем атаковали данов с такой яростью, что те едва успели укрыться на своем корабле. Как бы то ни было, а всю дорогу они издевались над девушкой, изливая на нее свой стыд и горечь поражения. Стоит ли удивляться, что от перенесенных испытаний сознание пленницы помутилось. К тому времени, когда Хильд наконец доставили к Мартину из Хаммабурга, она была уже в невменяемом состоянии.
Бедная маленькая Хильд, последняя из злополучного рода Амасин! Все эти испытания — мрачная вековая тайна, разлука с родными краями, издевательства похитителей — оказались непосильным бременем для юного, неокрепшего ума. В тот день, когда мы с нею познакомились, девушка была явно не в себе. Ею владела одна мысль — во что бы то ни стало отомстить своим мучителям. Ради этого она решилась нарушить клятву и заключила с нами сделку: пообещала показать дорогу к гробнице в обмен на жизнь Вигфуса.
Что ж, обе стороны честно выполнили свои обязательства. Но ценой тому стало черное безумие, охватившее Хильд. Я не знаю, что это — месть ли степной богини или одержимость мрачным призраком Ильдико. А может, Хильд свело с ума сознание, что она предала своих многочисленных предшественниц?
— Думаю, все вместе, — заключила степнячка, медленно поднимаясь на ноги. — Да и какая разница? Главное, что тайна оказалась раскрыта. Она нарушила свою клятву.
А тех, кто нарушает данную клятву, ждет неминуемая смерть. Это я усвоил очень хорошо.