Бендиго Шефтер

Ламур Луис

Рут дала двести, Дрейк Морелл — четыреста, Джон Сэмпсон — сорок, Крофт — пятьдесят, а Нили Стюарт — сотню чистым золотом.

— Мог бы и больше, — сказал он. — Но рискованно. Так что, думаю, пока хватит.

Последним подошел Уэбб и вручил мне шестьдесят долларов.

— Кроме тебя никто не сможет провернуть это дело. У меня остается совсем мало монет, — сказал Уэбб, — так что постарайся все же пригнать коров. Но что бы там ни случилось, я на тебя в обиде не буду.

— Спасибо, Уэбб. Я постараюсь.

Я увидел

себя так, как все они меня видели — очень молодым, высоким, тощим, стоявшим, широко расставив длинные ноги, — и почувствовал, что каждый из них доверил мне так много, что потерять это я не имею права. Нет, это просто немыслимо! Я увожу их будущее… и свое тоже.

Дрейк вышел вместе со мной на улицу подышать ночным воздухом. Мы немного постояли молча, а потом он сказал:

— У тебя с собой много денег, и тебя поджидают разные опасности: в городах воры, на дорогах вообще всякое.

— Я буду осторожен.

— Никому не доверяй. Даже тем, кому хочется верить. Только тогда ты будешь в безопасности. — Он помолчал и продолжил: — Жизнь есть жизнь, и человеку не дано знать, что будет с ним в следующее мгновение. Поэтому я прошу тебя: если со мной что-то случится, весь доход от этого предприятия должен пойти Нинон.

— Я сделаю так, как вы хотите.

— У нее есть богатые родственники, но она не пойдет к ним на содержание. Небольшая собственность даст ей некоторую самостоятельность.

— Мистер Морелл, — сказала Рут Макен, подходя к нам, — мы собираемся открыть тут школу.

— Да, — сказал он.

— А в школе должен быть учитель.

Даже в этих сумерках можно было различить, как лукаво он глядит на нее.

— Кто же справится лучше вас? — спросил он.

— Стюарт и Крофты хотят преподобного Мозеса Финнерли.

— О Боже! — Он уставился на нее. — Вы шутите?

— Нет.

— Этот фанатичный дурак?

— Он слуга Господа, и он готов приступить к работе.

— Пути Господни неисповедимы, — вздохнул он. — А почему бы вам этим не заняться? У вас должен быть учительский дар.

— Тут есть несколько парней. Например, Фосс. Они уже большие, мне с ними не совладать.

— Зовите меня на помощь, как только я понадоблюсь, миссис Макен.

— Спасибо, мистер Морелл. Я зову вас сейчас.

— Прямо сейчас? Зачем?

— Я хочу, чтобы вы стали учителем. Есть и другие, которые хотят того же самого.

Он посмотрел на нее так, словно она лишилась рассудка, а потом сказал:

— Вы очень добры, миссис Макен, но подумайте сами: игрок, который иногда перебирает со спиртным и убил пятерых в перестрелках. Мне кажется, вы не отдаете себе отчет в том, кому предлагаете учительскую должность.

— Нет, я отдаю себе отчет. Я слышала, что вы игрок опытный, но честный. Что касается пьянства, то я уверена, что с детьми вы не станете пить. А перестрелки? Так нам всем приходилось пускать в ход оружие. Кажется, я сама застрелила

одного человека. Не хотела, но мы защищали свои дома.

— Вы оказываете мне честь, миссис Макен, — сказал он и повернулся ко мне. — Бендиго, как далеко это зашло?

— Люди разделились, — ответил я. — Я — за вас. Мнение миссис Макен вы слышали. Джон Сэмпсон за вас с оговорками, Уэбб тоже. Каин своего мнения не высказал.

— А остальные?

— Нили, его жена и Крофты хотят Финнерли. Получается. четыре на четыре, но Каин пока еще ничего не сказал.

— Мистер Морелл, вы джентльмен, — сказала Рут. — В вас есть достоинство и солидность. То, что вы образованны, это очевидно. Вас не соблазнить той ничтожной суммой, которую мы можем вам платить, но я умоляю вас подумать о том, что будет, если эту должность займет тот джентльмен, о котором мы говорили.

— Миссис Макен, это недозволенный прием!

— Я думаю о своем сыне, мистер Морелл. О Буде и о Нинон, раз я теперь о ней забочусь. Есть ведь и другие дети. Мне кажется, что им надлежит расти с любовью и уважением к знаниям. Насчет грубой реальности они все поймут и без учителя. Но я хочу, чтобы мой сын умел рассуждать логически, уважать свою страну и ее народ, чтобы он стал гражданином.

— Это много. Я должен подумать, миссис Макен. Но Бог мой, такая дикая мысль мне никогда…

— Подумайте, пожалуйста. — Она поежилась. — Уже холодно. Бендиго, не проводишь меня до дома? У меня есть для тебя кое-что.

Когда мы подошли к ее дому, она прошептала:

— Буд, наверное, уже спит. Подожди меня здесь, хорошо?

Вскоре она снова вернулась и вложила мне что-то в руку. Это оказался «дерринджер».

— Вдруг понадобится. Муж всегда считал, что лишнее оружие не повредит. — Она помолчала. — Его носят в рукаве. Дрейк Морелл покажет, как это делается. Он и сам так его носит.

Глава 16

В Орегон я отправлялся ночью. Мы решили, что так будет лучше. Никто не увидит, что я уезжаю, не последует за мной, не поймет, что в поселке стало на одно ружье меньше. И провожать меня не стали. Это мы тоже решили заранее, и я простился со всеми прямо в доме. Потом мы с Каином в последний раз спокойно поговорили с глазу на глаз, крепко пожали друг другу руки, и он снова взялся за свои гвозди.

Еще с вечера Хелен собрала еду, и они с Лорной уложили ее в седельные сумки. Пока Каин грузил вьючную лошадь, которую пришлось взять в дорогу, я поднялся на террасу, чтобы напоследок повидать Рут Макен, Буда и Нинон.

Я пил кофе в маленькой, словно раковина, комнате, которую я построил для Рут. Построить — одно, а превратить в дом — другое. Рут это сумела.

Нинон подала мне кусок пирога с сушеными яблоками. Вдруг Буд сказал:

— Олли Троттер спрашивал, когда вы собираетесь ехать.