Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах.
Шрифт:
68
И пусть лежит меч между нами острый клинок, как в ночи былые, когда мы с Сигурдом вместе лежали и назывались женой и мужем.69
И пусть ему пяту не отрежет дверь, [716] на которой кольцо с украшеньем, если за ним вслед я поеду — наш свадебный поезд бедным не будет!70
716
И пусть ему пяту не отрежет // дверь… — Речь идет, по-видимому, о двери в Хель, которая опустится
71
Много сказала я, больше смогла бы, когда б мне судьба на то дала время! Голос мой глух, раны горят, правду одну говорю, умирая!»Поездка Брюнхильд в Хель [717]
717
И эта песнь — героическая элегия, но только героиня здесь не Гудрун, а Брюнхильд (ср. прим. к «Первой Песни о Гудрун»). Брюнхильд отождествлена в этой песни с валькирией, усыпленной Одином и разбуженной Сигурдом, а пробуждение этой валькирии и сватовство Сигурда к Брюнхильд объединены в одно событие (ср. «Речи Сигрдривы» и прим. к ним). Песнь относят к наиболее позднему слою.
После смерти Брюнхильд было сложено два костра; один — для Сигурда, и этот костер сгорел первым, а Брюнхильд была сожжена на другом костре. Она была в повозке, увешанной драгоценными тканями. Говорят, что Брюнхильд поехала в этой повозке в Хель мимо двора, в котором жила некая великанша. Великанша сказала:
1
«Ты не дерзнешь через двор мой ехать, из камня ограда его окружает; ткать бы тебе больше пристало, чем ехать следом за мужем чужим!2
Зачем из Валланда [718] ты явилась? Зачем, неверная, в дом мой проникла? Золота Вар, [719] — если знать ты хочешь, руки твои в крови человечьей!»3
Брюнхильд сказала:
«Меня не кори, в камне живущая, за то, что бывала я в бранных походах! Из нас двоих лучшей я бы казалась, если бы люди меня постигли».718
Валланд— в данном случае южные страны вообще.
719
Вар золота— женщина. Вар — имя одной богини.
4
Великанша сказала:
«Брюнхильд, дочь Будли, для бед великих тебе довелось на свет родиться ты погубила Гьюки сынов, ты разорила дома их и земли».5
Брюнхильд сказала:
«Мудро тебе из повозки отвечу, если захочешь ты, глупая, знать, как Гьюки сыны меня заставляли жить без любви и обеты нарушить!6
Конунг смелый наши одежды, восьми сестер, под дубом схватил; [720] двенадцать зим мне было в ту пору, когда обещала я конунгу помощь.7
Там в Хлюмдалире Хильд [721] шлемоносной меня называли все мудрые люди.8
В720
Конунг смелый наши одежды // восьми сестер под дубом схватил. — Здесь в сказанье вплелся сказочный мотив девушек в лебяжьих рубашках (ср. начало «Песни о Вёлунде»).
721
Хильд— имя валькирии, буквально — «битва».
722
Готский край— см. прим. к «Пророчеству Грипира».
9
Воздвиг для меня из щитов ограду белых и красных. края их смыкались; судил он тому сон мой нарушить, кто ничего не страшится в жизни.10
Вокруг ограды велел он еще ярко гореть губителю дерева; [723] судил лишь тому сквозь пламя проехать, кто золото взял из логова Фафнира.723
Губитель дерева— огонь.
11
Приехал герой на Грани своем туда, где пестун мой [724] правил владеньем; лучшим он был, бойцом храбрейшим, викинг датский, [725] во всей дружине.12
Ложились мы с ним на ложе одно, как если б он был братом моим; восемь ночей вместе мы были — хотя бы рукой друг друга коснулись!724
Пестун мой— Хеймир. О нем упоминается в «Пророчестве Грипира», строфы 19, 27–29.
725
Викинг датский. — Неясно, в результате какой контаминации Сигурд назван так.
13
Гудрун, дочь Гьюки, меня упрекала за то, что спала я в объятьях Сигурда; тут я узнала — лучше б не знать мне! горький обман брачного выбора.14
Долго придется в горькой печали рождаться на свет мужам и женам! С Сигурдом я теперь не расстанусь! Сгинь, пропади. великанши отродье!»Вторая песнь о Гудрун [726]
Убийство Нифлунгов
Гуннар и Хёгни взяли тогда все золото, наследье Фафнира. Между Гьюкунгами и Атли была тогда вражда. Он обвинял Гьюкунгов в смерти Брюнхильд. Помирились на том, что они должны были отдать ему в жены Гудрун. Они дали ей выпить напиток забвения, прежде чем она согласилась выйти замуж за Атли. Сыновей Атли звали Эрп и Эйтиль. А Сванхильд была дочерью Сигурда и Гудрун.
Конунг Атли пригласил к себе Гуннара и Хёгни и послал к ним Винги и Кнефрёда. Гудрун знала коварный замысел и написала им рунами, чтобы они не приезжали. В подтверждение она послала Хёгни кольцо Андвари, которое она обвязала волчьим волосом.
726
И эта песнь — героическая элегия. Но форма эта не выдержана: местами речи персонажей развивают действие. Имена некоторых из персонажей (см. строфу 19) указывают на русско-скандинавские связи XI в. Ярицлейв — это явно Ярослав: Вальдар — возможно, Владимир; Эймод — Эймунд (об одном норвежце с этим именем в так называемой «Эймундовой саге» рассказывается, что он был предводителем варяжской дружины Ярослава Мудрого). Неясно, как эти имена попали в песнь. Есть в песни ряд бытовых сцен, которые всегда привлекали внимание историков культуры (это особенно относится к сценам женского вышиванья, строфы 14–16).