Бер и Берегиня
Шрифт:
Надо, брат, надо. Наши девчонки нас ждут. Мы обещали вернуться. Боль понемногу утихала, а я все звал своего медведя. Бесполезно. Бер молчал. Я не чувствовал его. Совсем. Как будто его… Больше нет.
24. Варвара Миронова
Из сна меня выдергивает широкая ладонь Глеба Ивановича. Непонимающе хлопаю на него глазами, пытаясь сообразить, где я.
— Варрварра, — он немного потряс меня за плечо, — Вставай. Нам надо идти.
— Что? Мы же только пришли.
— Только, только, — кивнул дед моего мужчины. — Кое — что произошло.
— Что-то с Кириллом? — сердце сжалось от нехорошего предчувствия,
— Я очень надеюсь, что это не они. — Глеб очень серьезно на меня посмотрел, и по спине побежал холодок липкого ужаса. — Птичка на хвосте принесла, что у местного недобитка-князька появились два новых пленника. Один из них человек, что ругается на языке, похожий на старославянский, а второй— медведь.
— Кирилл! — ахнула я, подскакивая с лавки.
— Тихо, оглашенная! — шикнул он на меня. — Нам надо тихо собраться и идти дальше. Есть тут у нас помощники. Надо до них добраться. А там уже будем думать.
Кивнув, я быстро обулась, застегнула куртку, нацепила на голову шапку, а Глеб собрал свой рюкзак, казавшийся мне безразмерным. И мы шагнули в лес.
В этот раз идти было тяжелее. Поднималась метель, бросая в лицо снег, который жалил щеки. Я подняла ворот повыше и натянула капюшон. Глеб же пер вперед, сквозь сугробы, словно перед ним была асфальтированная дорога, а не снежный лес. Но скоро и он стал замедляться.
— Так, малыха, — он обернулся ко мне через плечо. — Дальше пройдет только медведь. Поэтому….. — я успела лишь моргнуть, и передо мной стоял черный медведь с белой галочкой на груди. Подняв рюкзак он, засунув в лямки лапы, посмотрел на меня исподлобья. Я испуганно икнула и сделала шаг назад. В голове прозвучали слова Нины «Беры при обороте теряют человеческое сознание. Им все равно, кто перед ним— старики, женщины или дети». Ведь одно дело Бер Кирилла, который принял меня своей самкой, а другое — его дед. Ведь я ему чужая.
А Глеб словно прочитал мои мысли, грузно упал на лапы и направился ко мне. Я замерла испуганным зайцем, готовая в любой момент бежать так быстро, насколько я смогу. Но медведь ткнулся своей внушительной мордой мне в живот, и повернувшись спиной, просто лег рядом, оглядываясь на меня через пушистое плечо. Он что, предлагает мне залезть на спину?
Осторожно касаюсь шерстяного бока, пробегаюсь пальцами в перчатках по мягкой шерсти. Медведь подкидывает меня лапой, словно пушинку, и я залезаю на широкую спину, распластываясь в позе звезды на рюкзаке. Нащупываю краем ботинка лямку рюкзака и вставляю туда ногу, как в стремена. Так же поступаю со второй ногой. Мне кажется, или Бер одобрительно кивает?
А в следующую секунду вцепляюсь в шерсть черного медведя, стараясь не упасть. Дед моего мужчины начинает бежать, нет, просто нестись по огромным сугробам! Прячу лицо в ткани рюкзака, спасая его от ударов веток, и от жалящих снежинок. Метель набирает обороты, в ушах свистит ветер, оглушая. Но Бер Глеба не останавливается, а упрямо бежит вперед.
Внезапно становится тепло. Я не чувствую холода, мой живот, даже через всю одежду и рюкзак, согревает бегущий подо мной мощный зверь. Обнимаю медведя сильнее, стараясь передать ему частичку своего тепла, хотя умом понимала, что ему и так тепло, он же движется, да и шерсть у него густая, настоящая шуба.
Медведь бежал, не сбавляя темп, словно он не чувствовал усталости. А
Вот кто бы мне сказал еще пару месяцев назад, что я, Варвара Миронова, буду среди ночи нестись спасать своего мужчину- оборотня и его друга, тоже оборотня, из плена какого-то князька, верхом на огромном черном медведе-оборотне, который является дедом моего мужика, тому бы я рассмеялась прямо в лицо без зазрения совести. Ну согласитесь же, звучит, как бред? Вот и я о том же. И до сих пор нет-нет да посещают мысли, что я просто сошла с ума и Димка меня сдал в дурку на лечение. Вся эта сказочная живность, все эти события. Будто в сказку попала. Была бы еще эта сказка доброй… Со счастливым концом.
Прошло довольно много времени перед тем, как Глеб стал замедлядь шаг. Метель немного утихла, я смогла приподнять голову немного оглядеться. Тот же лес, тот же снег. Казалось, что мы никуда не двинулись, и остались на месте. Но уже не было той уютной избушки рядом. Стволы вековых сосен словно уходили прямиком в высоченное серое зимнее небо. Под широкими лапами Глеба мягко поскрипывал снежок. Выбрав место, где снега было по меньше, Глеб опустился на снег. Я поняла, что можно слезать. Как только я шагнула на землю, так провалилась в сугроб почти по самую ж… Глубоко, в общем, я провалилась. Не успела я выругаться, как меня сильным рывком вытащил дед Кирилла.
— Ты в лесу не была никого, что ли? — Глеб Иванович смотрел на меня сверху вниз с широкой улыбкой.
— Нет. — ответила я, вытряхивая из ботинка набившийся туда снег.
— О как, — крякнул Глеб. Кстати, а когда он успел одеться?
— Глеб Иванович, ну я же домашняя городская девочка, откуда бы мне зимой в лесу быть?
— Что, и родители тебя на природу не возили?
— Зимой- нет. Я вам даже больше скажу, — продолжала я ковыряться в ботинке, согребая снег, — Я корову то живьем не видела. Только в виде мяса в магазине.
Кажется, дед Кирилла был ошеломлен.
— Мда-а, — протянул он. — Как же ты тогда берегиней то стала? Хотя может из родных кто был одарен Богами.
— Родители точно нет, — замотала я головой. Пумпон на шапке смешно закочался из стороны в сторону. — Бабушки-дедушки, так тут я не знаю. Может и был кто. Хотя, — задумалась я, вспоминая разговор с тем высоким худым мужчиной, начальником моего майора, — Босс Кирилла что-то говорил про мою какую-то пра-пра-пра, что, мол, не простая она была.
— Вот может оттуда ноги-то и растут. — кивнул Глеб. — Слушай, Варрварра, о том, что ты берегиня, не распространяйся, особенно тут. Ты для местных— как кусок мяса для голодных, уж прости за такое сравнение. Ладно бы, если б ты была поопытнее, к тебе бы никто не сунулся. А ты мало того, что недавно стала берегиней, так еще и правнука моего носишь. Считай, два в одном. И дар твой выпьют, и душу младенца получат. Поэтому без меня ни куда не ходить, ни с кем не разговаривать. Поняла? — и взгляд черных глаз такой суровый сделался, но не страшнее, чем у майора. Как же все-таки они похожи!